Евгения Михайлова - Закат цвета индиго
– Так. Вы не хотите написать заявление о пропаже дочери?
– Нет. Но я хочу, чтобы вы работали в этом направлении. И ставили меня в известность. Я останусь на некоторое время в Москве, со мной моя служба охраны. Мы постараемся пообщаться с теми людьми, с кем Ксюша поддерживает отношения. Я буду вас информировать. Давайте сотрудничать, но по возможности деликатно. Без огласки. Вот визитка с моими телефонами. Вас будут соединять со мной в любое время суток.
Когда магнат встал и протянул Славе руку, его глаза уже не казались тусклыми, в них светились тоска и тревога. Слава даже не сразу решился сказать то, что должен был сказать.
– Эдуард, – он взглянул на визитку, – Вениаминович, у меня еще два вопроса. Во-первых, могу ли я хотя бы взглянуть на список тех людей, с которыми поддерживает знакомство Ксения? Понимаете, к нам сходится разная информация. О происшествиях и все такое, может, появится зацепка. И второе. Ту, вторую девушку мы ищем не только среди живых. Может возникнуть ситуация… Короче, вас можно приглашать на опознание? Просто чтобы исключить ошибку.
– Да, – дико взглянул на Славу Бройдо. – Я пойду. Список вам привезут. Всего доброго.
* * *– Мамочка, – Женя бросилась на шею Ирине, едва та открыла дверь квартиры. – Я сегодня была в тюрьме. Мама! Это такой ужас! Такая дикость! Они его арестовали за убийство! Владимира, помнишь? Он у нас был, когда его избили.
Ирина еле удержалась на ногах. Сердце погрузилось в холодное, липкое облако, в мозгу возникла пелена, по поводу которой не могло быть сомнений. Чужой человек здесь ни при чем. Какая-то опасность приближается к дочери. Ей, Ирине, тут не разобраться, в этом жестокость дара экстрасенсов. А эта маленькая дурочка едет, не посоветовавшись, в тюрьму, к человеку, которого обвиняют в убийстве.
– Женя, деточка, пойдем в гостиную. Сядь на диван, прикрой глаза, ни о чем не думай, просто представь себе лицо этого Владимира, обстановку, в которой ты его видела. Так, спокойно, не шевелись, давай снимем заколку. Владимир. Его привел молодой сержант. С тобой был какой-то человек. Стены темно-зеленые. На Владимире рубашка в красную клетку.
Минут через пятнадцать Женя открыла глаза и улыбнулась.
– Заснула я, что ли? Мне казалось, ты мне голову моешь под каким-то водопадом. Вода чистая и очень теплая. Ну что, мам?
– Все в порядке, девочка, – вздохнула Ирина. – То есть для твоего подопечного все отнюдь не в порядке. Он никого не убивал. Но он попал в большую беду.
– Мама, неужели такое может быть? Чтоб невиновного обвинять в убийстве? Разве трудно понять, что это не он?
– Все сложнее, чем кажется. Не всем нужна правда, вот в чем проблема. Он попался на глаза не тому человеку. Давай об этом поговорим в другой раз. Я очень устала. Смертельно чаю хочется.
На кухне Ирина, уже закутавшись в теплый халат, прижала к себе дочку, взъерошила ее пушистые волосы, поцеловала за ухом. Женя действительно еще пахнет ребенком, или она просто так ее воспринимает?
– У нас завтра с тобой дело. Поедем покупать мне новую машину. Ты сможешь?
– Еще бы. Ой! Давай купим что-нибудь шикарное. «Бентли», например. Какого-то сумасшедшего цвета. Ярко-розового, допустим. Или ярко-фиолетового.
– Хорошо, что не желтого в горошек, – рассмеялась Ирина. – Я соскучилась по тебе. Чем ты занималась сегодня, вчера? Кроме тюрьмы, конечно.
– Да так, как обычно.
– С кем виделась?
– С нашими, в училище. С Артемом, его бабушкой. Знаешь, к ним очень смешная девчонка прилипла. Приходит ночевать, представляешь? Темка ее однажды подвез откуда-то, а она повадилась. Бабушка в ужасе, а он девице все время тонко намекает, что знакомство пора кончать. Но она такая безбашенная…
– Ты с ней общалась?
– Да. Поболтали. Мам, что ты на меня так смотришь? Обычная девчонка, немножко как бы уличная. Но ко мне очень прониклась. Даже предложила на двоих квартиру снять. Говорит, по сестренке скучает, а я вроде на нее похожа.
– Держись от нее подальше. И Артему посоветуй думать иногда не только о задачах.
* * *Даша подошла к «Приюту одиночек» минут за пятнадцать до открытия. Постояла, небрежно разглядывая несколько пестрых групп «золотой» молодежи. Девки вопили как резаные и старались отличаться друг от друга разрезами в разных местах. Парни все как один похожи на педиков, подумала Даша и решила пошутить. Она сегодня купила себе закрытое черное платье до колен, плотно обтягивающее фигуру. Шею облегала стоечка, и лишь вырез-капелька на груди тонко намекал на то, что элегантный наряд украшает совсем не монахиню. На плечи Даша набросила короткий, до талии, серо-голубой жакет из синтетического меха, который мало кто мог отличить от норки. Она встала совсем близко к одной из групп и какое-то время делала вид, что ни на кого не смотрит. На самом деле она сразу выделила смуглого парня с карими глазами. Он отличался от прочих массивными плечами, стиснутыми дорогой кожей куртки, и флегматичным поведением. Даша случайно задела бедром могучую, согнутую, как у боксера, руку, извинилась, взглянула в темные глаза, и лицо ее вспыхнуло, как от внезапной страсти. Она приоткрыла рот и медленно облизнула губы. Парень уставился на нее, словно бык на тореадора. Даша скромно потупила взгляд и поежилась под жакетом женственно и призывно. Одна из девиц заметила перемены в своем кавалере, проследила направление его взгляда и сразу превратилась в волчицу, которой прищемили хвост. Растопырила свои косые глазки, раздула ноздри острого носа. Даша удовлетворенно улыбнулась в воротник жакета. Потеха началась. Вечер обещает быть не скучным. В это время дверь открылась, и на пороге появились два охранника в черных костюмах. Даша медленно и уверенно пошла к ним, но вдруг что-то произошло. Какое-то непонятное выражение мелькнуло в глазах одного из охранников, когда он посмотрел на Дашино лицо. Затем он слишком поспешно отвел взгляд и, не разжимая губ, что-то тихо сказал второму. Когда тот посмотрел туда, где стояла Даша, ее уже там не было.
В этот вечер Даша объездила не меньше пяти клубов. Она проверяла свое звериное чутье. В трех местах оно ей даже не понадобилось. У входа в заведения топтались мужчины в штатском, от которых за версту несло «обезьянником» и парашей. Похоже, ее обложили. Даша не испугалась, но задумалась. Она собиралась сегодня найти место, в котором можно было бы пересидеть пару дней. Даша вспомнила о Варьке, остановила такси, назвала ее адрес, вышла, но к дому близко не подошла. Походила по двору, стараясь рассмотреть что-нибудь в освещенных окнах Варькиной квартиры. Вдруг свет погас. Даша встала за дерево и уставилась на подъезд. Ни фига себе прикол! Оглобля Варька вышла с козлом Никитой. Этого только не хватало. Даша дождалась, пока они сядут в машину Никиты и уедут со двора, затем достала из кармана мобильный телефон, стянутый ею сегодня из футляра, болтавшегося на шее одного растяпы, и набрала номер.
– Темка, ты? Слушай, мне б одну ночь перекантоваться. Понимаешь, я завтра уезжаю из города.
– Это невозможно. – Даше ужасно не понравился раздраженный тон Артема. – Я занимаюсь, бабушка плохо себя чувствует. И вообще, ты в курсе, что тебя ищет милиция? Мне пришлось из-за тебя врать. Неохота потом на допросы ходить.
– Да ты что! Спасибо, конечно, что ты врешь ради меня. Но, знаешь, допросы – не самое страшное. Это фигня по сравнению с тем, что бывает за правду.
Даша разъединилась, задохнувшись от злости и оставив Артема размышлять над тем, действительно ли он услышал угрозу или ему показалось. Она набрала еще один телефон, но вместо нежного голоса Жени ей ответил сильный и красивый женский голос, с обладательницей которого Даше почему-то не захотелось общаться. Даша нахмурила брови. Она озябла, чувствовала пустоту и странную слабость: все как будто сговорились не дать ей забиться в нору. Но у Даши с этим не было проблем. У нее тут же возник простой и реальный план. Нужно найти продовольственный магазин, дождаться, пока из него выйдет старушка с тяжелой сумкой, предложить ее донести, пожаловаться по дороге на свою сиротскую долю, дальше – уже как по нотам. Только за вещами нужно съездить: она их держала в камере хранения на вокзале.
На вокзале Даша взяла свою сумку и, сама не зная зачем, вошла в зал ожидания. Люди вокруг суетились, галдели, Даша глубоко вдохнула специфический запах вокзала. Запах расставаний и встреч. Люди уезжали из дома или возвращались туда. Они оставляли близких или стремились к ним. Почему в Дашиной жизни этого нет? Ее так потрясла сия мысль, что она почувствовала томление, тошноту, отвращение к этому проклятому городу, набитому враждебными ей людьми, как бочка селедкой. Ей захотелось… Господи, впервые за все годы ей захотелось купить пирожок в дорогу, сесть в поезд и выйти на своей станции. Даша не думала больше ни о чем. Она купила билет, села в ближайшую электричку и поехала домой.
