За легкой тенью лета - Евгения Горская
— Павел, — покосилась в окно Александра и недовольно сжала губы.
Тихон обернулся к окну.
Павел Викторович, глядя себе под ноги, быстро шел по дорожке, легко взбежал на крыльцо.
— Добрый день, — открыв дверь, гость мельком взглянул на Александру и тяжело уставился на Тихона.
— Здрасте, — поздоровался Тихон.
— Почему у тебя отключен телефон?
— Забыл подзарядить.
Павел вздохнул и по-хозяйски пошел по ведущей на второй этаж лестнице. Тихону пришлось подняться за ним. На втором этаже Павел поколебался и решительно направился к кабинету тестя. Тихон его опередил, отпер дверь.
В кабинете было еще более душно, чем внизу. Тихон открыл окно.
— Есть что-нибудь новое про Лику? — садясь рядом с письменным столом тестя, поинтересовался гость.
— Нет. То есть я не знаю.
— Была какая-то экспертиза? Черт возьми, они могут с уверенностью сказать, это был несчастный случай или?..
Под «они» гость имел в виду полицию.
— Я не знаю. — Тихон сел за стол тестя. Он теперь вроде как хозяин кабинета.
— Послушай, Тихон… — Павел побарабанил пальцами по столу. — Связывать смерть Лики с тем, что было двадцать лет назад, это глупо! Это черт знает что! Если они будут заниматься прошлым, упустят настоящего убийцу.
— Почему вы решили, что они занимаются прошлым? — не понял Тихон.
— Потому что я второй раз об этом слышу!
— Один раз от меня. А второй? — насторожился Тихон.
— От твоей соседки, — неохотно признался Павел. — Ты знаешь, что Катя с Ликой дружили с детства?
— Знаю. Что вам сказала Катя?
— Ту же чушь, что и ты! Что убийство Эллы было заказным. Это глупость, понимаешь!
— Откуда Катя это знает?
— Спроси у нее. Я не стал выяснять подробности. Тихон… Всеволод был моим единственным другом. А к Лике я относился как к дочери. Если ее убили, я хочу, чтобы убийца сидел в тюрьме! — Павел сжал кулаки, выдохнул, расслабил руки. — Если полиция будет заниматься прошлым, убийцу они упустят.
— Я не знаю, чем они занимаются, — признал Тихон. — Я сам пытаюсь разобраться, но это у меня пока не получается.
— Поделись! Подумаем вместе, — Павел невесело усмехнулся.
— Пока нечем делиться. Правда.
— Не трать время на прошлое! Я все это время пытался вспомнить, что тогда происходило. Пытался восстановить каждую мелочь. С Эллой произошел несчастный случай, поверь мне.
Тихон покивал, что верит.
— Элла писала глупые статейки, болтала с такими же домохозяйками, как сама. Не интересовалась политикой, не пыталась заняться бизнесом. Она была такой же, как Лика. — Он помолчал. — Тихон… Ты уверен, что Лику убили?
— Нет. Не уверен.
— Вот и я не уверен. Черт возьми, я уверен, что это тоже несчастный случай! — Павел снова на секунду сжал кулаки. — Но я хочу иметь подтверждения.
Павел резко поднялся, обернулся на Тихона и быстро пошел к двери.
Ноги под шортами у него были крепкие, совсем не стариковские. Квадратные плечи немногим уже, чем у Тихона.
У двери Павел снова обернулся и попросил:
— Следи за телефоном. Я заволновался, когда ты так долго не отвечал.
Гость тихо прикрыл дверь.
Где-то у самого окна чирикнула птичка. Качнулась ветка яблони.
Тихон снова запер кабинет, помедлил, решая, не уничтожить ли прямо сейчас лежащий в сейфе компромат на тестя, решил этого пока не делать. Спустился вниз.
— Квасу хочешь? — обернулась от плиты Александра.
— Хочу, — Тихон, открыв холодильник, достал пластиковую бутылку.
Кваса в бутылке оставалось немного, и он выпил прямо из горлышка.
— Что-то Павел к тебе зачастил, к Лике реже приезжал, — фыркнула Александра, помешивая что-то в кастрюле. — Обедать будешь?
— Попозже. Спасибо. — Тихон сел под струю прохладного воздуха от кондиционера.
— Сто лет меня знает, а недавно в электричке прошел мимо, даже не заметил.
— Вы о ком? — не понял Тихон.
— О Павле! Я для него вроде вещи, меня можно не замечать.
— Может, он вас действительно не заметил?
— Прекрасно он меня заметил! Увидел и отвернулся. Электричка пустая была, я поздно из Москвы возвращалась. Вошел в пустой вагон, прошел мимо меня и сел впереди.
— В Москве? — уточнил Тихон.
— В Москве. Я в тот день к врачу ездила.
— Что с вами?
— Так… Не люблю про болезни говорить. В моем возрасте болеть положено. Дочка настояла, чтобы московским врачам показалась. Больше туда не поеду. Моложе никто меня не сделает, а таблетки выписать и у нас могут.
Под кондиционером стало холодно, Тихон передвинулся вместе со стулом.
— Александра Васильевна, у Лики было кольцо с большим бриллиантом? Я что-то такого не помню.
Женщина резко отвернулась от плиты.
— Какое кольцо?
— Не знаю. У вас вот спрашиваю. Мне сказали, что у Лики было дорогое кольцо с бриллиантом, а я не нашел.
— У нее колечко с сапфиром, вокруг сапфира бриллиантики. Всеволод Сергеич на двадцатипятилетие подарил. Еще какие-то от матери остались.
— Нет, это не то. Эти я видел. Кольцо должно быть по-настоящему дорогое.
— По мне, так и эти дорогие. — Александра опять передвинула кастрюлю, выключила газ. — Я Лике на восемнадцатилетие тоже колечко подарила. Золотое, с аметистом. Она поблагодарила, конечно, но, по-моему, ни разу не надела. Ей трудно подарки делать, у нее всегда все было.
За окном опять раздалось громкое чириканье. Тихон подошел к окну, но опять заметил только колышущуюся ветку яблони.
* * *
Солнце садилось за верхушки деревьев. Обойдя пруд, Катя с мужем миновали камыши, в которых нашли Лику, свернули на свою улицу. Вечерняя прогулка удалась, Миша не напрасно вытащил Катю с участка.
Муж толкнул перед ней калитку, но Катя помедлила, оглянулась на соседский дом.
Окна первого этажа светились.
— Мне хочется кое-что рассказать Тихону, — вздохнула Катя.
Миша неодобрительно пожал плечами. Он не считал, что у Кати имеется убедительная версия, которой стоит поделиться. Но и отговаривать жену не стал, покорно поплелся за ней к соседскому дому.
Тихон в гостиной пил чай. На соседей посмотрел с унылым удивлением.
Катя решительно шагнула к столу, села напротив Тихона.
— Хочешь послушать, что мне удалось узнать про то, что было двадцать два года назад?
— Хочу, — кивнул Тихон.
На Михаила собеседники внимания не обращали. Он, подвинув стул, сел рядом с женой.
— Юная девушка Элла была по уши влюблена в Павла Викторовича Ермакова, — тоном чтицы начала Катя. — Тогда он для всех был просто Павлом. Злые языки говорят, что в него были влюблены все девушки, кроме моей мамы.
Тихон внимательно смотрел на Катю.
— Павел же любил другую девушку, Антонину Ивашову. Любил верно и преданно. Когда Антонина до него снисходила, бросал очередную подружку и возвращался к своей единственной любви.
Тихон потер подбородок. Слушал он внимательно.
— В
