Мертвая петля - Евгения Ветрова
А почему бы и нет? Их теперь связывает не только работа. Они побывали в переделке, чуть не погибли, еще у них был один божественный поцелуй. Не самый жаркий, зато искренний. Ведь они оба почти не надеялись выжить. Разве на пороге смерти врут? Она вот точно не врала себе. А Камаев? Да кто поймет загадочную душу ордынца?
Пожелав удачи команде «Буревестника», Жанна пошла было к лифту: ей предстояло встретиться с Малининым. Она сдаст ему Зябликова. И на этом все. Хватит с нее самарских приключений. С улицы в отель вошел Вардун. Сегодня он был в хлопчатой рубашке с коротким рукавом и серых слаксах, но все в той же кепочке. Войдя под благостное воздействие кондиционеров, Ефим Сергеевич снял кепку, утер тыльной стороной ладони пот со лба и снова водрузил головной убор на голову. Потом увидел Жанну и широко улыбнулся:
– А я к вам, душа моя. Форму привез, как и обещал. – Он вытащил из-под мышки сверток.
Она приняла его с благодарностью. Надо же, не забыл.
– Извините, что доставила беспокойство.
– Что вы, что вы, – замахал рукой Ефим Сергеевич. – Разве это беспокойство? Пани Элеонора – вот где беспокойство.
Они зашли в лифт, Ефим глянул на себя в зеркало и быстро пригладил волосы, поправил воротник рубашки. Улыбнулся Жанне в отражении.
– Вы хорошо ее знаете?
– И ее, и батюшку имел счастье знать. Василь Георгич большой человек. Был. Сейчас на пенсии, конечно. Но Элеонора Васильевна вся в отца. Гены – ничего не попишешь. Наследственность – великая вещь.
Сказано было с такой уверенностью, что Жанна не посмела возражать. Когда-то ее тоже волновали вопросы наследственности. Не станет ли она такой же эгоистичной мразью, как ее отец? Не передались ли ей от матери бесхребетность и покорность? Таня лишь смеялась над ее страхами. «Пойми, гены – это всего лишь малый процент того, что в тебя заложено. Остальное ты делаешь сама. Быть тебе эгоисткой или терпилой – всего лишь дело выбора. Твоего. Личного. А никаких не генов. Выбрось это из головы».
Лифт с легким толчком замер на месте, звякнул и распахнул створки. Номер Малинина находился наискосок от номера Белковского. Там располагался его штаб. Хорошо быть богатым – своя команда защиты и свои сыщики. Только почему-то она все делает и делает за них всю работу. Как последняя дурочка. Может, ей прибавку попросить за дополнительные функции?
Вардун направился к номеру Белковского, Жанна постучала в номер Малинина. Ее впустили без всяких вопросов.
– Вижу, вы принесли что-то ценное?
Жанна скорчила гримасу. Против воли скорчила, чисто машинально. Слишком уж проницательным оказался этот начальник службы безопасности.
– Я нашла второго похитителя. Зябу.
Она быстро открыла (с разрешения Малинина) на его ноутбуке сайт компании «Техносам» и показала фото Зябликова.
– Уверены?
– Более чем. Возможно, он уже сбежал. Но если нет, то разве это не докажет, что Инга невиновна?
– Каким же это образом?
– Если Инга, Салов и Зябликов в сговоре, то Зябликов уже куда-нибудь смылся, зная, что Ингу арестовали…
– Пока просто задержали. На сорок восемь часов. До выяснения.
– Ну да. А если он, к примеру, сейчас на работе, значит, в полной уверенности, что на него не выйдут.
– Ну а вы с Камаевым? Вы же его опознаете. Разве это не повод скрыться из города хотя бы на время?
– Во-первых, он нам свои данные не сообщал, так что думает, что никто его не найдет. Во-вторых, у него же вроде неплохая работа. Думаю, потерять ее жалко…
– Какая убойная логика… – Малинин кивнул. Но зря она понадеялась, что это комплимент, потому что он тут же добавил: – Женская.
– Да как хотите! – Ее уже порядком утомил его снисходительный тон за эти два дня. – Можете не проверять. Повесьте все на бедную Ингу. А кто там на самом деле хотел стырить ваши ценные документы, не так уж и важно. Мало ли кто. Вдруг ответ вам не понравится?
– Не надо бросаться словами. Мне не все равно. Мне, как и вам, нужна истина. Это моя работа.
– А мне истина не нужна, – пробормотала она. – Мне все больше справедливости подавай…
На это Малинин не ответил: уже набирал чей-то номер, уже отдавал приказы и распоряжения. Можно было потихоньку смыться, но не тут-то было.
– Вы поедете со мной, чтобы опознать вашего Зябу. Вдруг это не он. Фотографии бывают обманчивы.
Пришлось согласиться, что бывают.
* * *
Самый большой и красивый магазин электроники «Техносам» находился на первом этаже торгового центра, недалеко от главной площади города. Один из людей Малинина сходил внутрь и вскоре вернулся с сообщением, что Павел Зябликов на рабочем месте. Это не могло не радовать. Значит, не боится, что Инга его сдаст, потому что она не знает его и не причастна к этой истории.
– Сидим и ждем, – скомандовал Малинин. – Насколько я понял, этот Зябликов курит. Значит, рано или поздно выйдет на перекур.
Действительно, вскоре из дверей магазина вышел человек, который отдаленно напоминал Зябу. В белой рубашке с черным галстуком признать было его трудно. Жанна неуверенно пожала плечами.
– Далеко, я не вижу четко.
– Значит, подойдем поближе.
Зябликов тем временем отошел от магазина в небольшой скверик: квадратный пятачок зелени, окруженный высокой и плотной живой изгородью с двумя проходами. Внутри стояла пара скамеек с урнами. Еще табличка «Место для курения».
– Ничего не бойтесь, – ободрил Малинин. – Место под наблюдением. Мои ребята страхуют. Подойдите поближе, если это он, то дайте знать.
– Прокукарекать? Или лучше уткой?
– Достаточно будет махнуть рукой.
Лицо у Малинина при этом было такое, словно его заставили есть лимон без коньяка. Хотелось даже что-то колкое ему сказать, но потом Жанна глянула в его глаза: там плясали искры. Ну вот еще один стойкий оловянный солдатик. Вид важный, как у вахтера в женском общежитии, а на самом деле еле смех сдерживает. Что это с ними со всеми? Кто внушил им, что мужчина – это обязательно каменная физиономия как у Терминатора?
Но ничего такого спрашивать, конечно, не имело смысла, поэтому она вышла и неторопливо направилась к скверику. Павел Зябликов как раз уселся на одну из скамеек, выбил из пачки сигарету, сунул в рот. Щелкнул зажигалкой. Жанна шла прямо к нему, ей хотелось что-то сказать. Но что? «Здравствуйте, я ваша тетя?» Или: «Попался, который кусался?» Глаза Зябликова округлились. В них мелькнуло некое удивление. Да, он узнал ее, а она его.
«Ничего, зато теперь ты все расскажешь, и я улечу
