Смерть под старой ивой - Николай Иванович Леонов
– Представляю, конечно, – согласился Крячко. – Однозначно срок светил.
– Вот именно, – согласился Павел. – Ну, Леха-то, может, и отвертелся бы, все-таки не он был за рулем, а уж Катерина точно за решетку попала бы. Даже богатый папа не помог бы.
– И что же было дальше? – спросил Крячко. Он уже понял, что вот оно – начало той тайны, над разгадкой которой бьется сейчас его друг и напарник Гуров. Началась эта тайна на узеньком мостике через речку, а закончилась под старой ивой в деревне Антонова Балка, которая от того мостика находится за пять тысяч километров. Да уж, правильно говорят: у беды ноги длинные, а ее век долог.
– А дальше пускай рассказывает он, – указал Павел на Егора. – А то я что-то притомился.
– И расскажу, – не стал возражать Егор. – Значит, сидят они в машине – Катька и Леха. Она – рыдает, он – ее утешает. И одновременно размышляет: а как выкрутиться из этой ситуации? И Пантелеев надумал. Голова у него всегда была на месте, у Лехи-то. Это уже потом, когда он связался с этой Татьяной… ну, от такой бабы, конечно, голову потерять немудрено. Так вот, надумал и говорит Катерине: слушай, а по какой такой причине мы с тобой впали в расстройство? Бабулю, конечно, жалко, но, с другой стороны, кто, кроме нас с тобой, видел, как она свалилась в воду? Никто. И машина твоя не помята и не поцарапана, потому как ты с той бабулей даже не соприкоснулась. Да и сама бабуля уже никому не расскажет, что утонула из-за тебя… Так что никаких следов. Так в чем же дело? Кто может доказать твою вину, коль я – единственный свидетель? А она: но ведь ты же никому не расскажешь? А он: конечно же, не расскажу, можешь в том даже не сомневаться. Ну, Катерина и повеселела. Уже и смеется, и слез не видно. В общем, все нормально, жизнь продолжается. Ну, и говорит Катерина Лехе: так, мол, и так, а чем же мне тебя отблагодарить за твое молчание? А Леха ей в ответ: да ничем особенным, окромя как… Она и согласилась. А как тут не согласиться в такой-то ситуации? Да и к тому же дело молодое… Ну, уголовный розыск, ты, конечно, догадался, что я хотел тебе сообщить своим иносказанием.
– В общем, да, – кивнул Крячко.
– Тогда – слушай дальше. Там же, в машине, оно все и произошло. Конечно, если верить Лехе, да только отчего же ему не верить? Слова словами, но, помимо слов, он, помнится, предъявил нам… то есть мне и Паше… он предъявил нам одну вещицу. Так сказать, материальное доказательство.
– И какое же? – насторожился Крячко.
– Золотую рыбку, – ответил Антон. – Маленький такой кулончик на цепочке. Уж из настоящего золота он или нет, не знаю. Но – похоже. Предъявил, значит, и говорит: вот что мне подарила Катька в память о нашей встрече. Верней, говорит, даже не подарила, а я сам у нее стребовал эту штучку. Вижу, говорит, болтается у нее промеж грудей… Ну, мол, я и снял. Сказал, что на память. И что буду хранить эту рыбку всю свою жизнь.
– Маленькая золотая рыбка на цепочке… – в раздумье проговорил Крячко. – Ну-ну…
– Что – видел? – спросил Егор.
– Я – нет, – ответил Крячко. – А другие на Алексее цепочку с кулончиком видели. Еще когда он был живой. А вот на мертвом уже не видели.
– Значит, прибрали к рукам, – горестно констатировал Егор. – Кто убил Леху, тот и прибрал… Эх, встретиться бы мне с ним с этим гадом!..
– Может, и прибрал, – с прежней задумчивостью сказал Крячко. – Все может быть… Ну и как же развивалась эта история дальше? Ведь было же у нее какое-то развитие?
– Да какое там развитие? – поморщился Павел. – Ты, уголовный розыск, посуди сам. Вот тебе голодранец Леха, а вот – Катерина из богатой семьи. Тебе понятен расклад? Ну, вот… Да к тому же у Катерины к тому времени уже имелся жених. Из соседнего города, из Новокузнецка.
– Тоже богатенький? – предположил Крячко.
– А то какой же! Уж не знаю, что там и как, а только вскоре после того случая они поженились и стали жить в Новокузнецке. Там ее муж заведовал… Не припомню чем, но заведовал. А Катька Кошкина превратилась в дамочку с другой фамилией… слышь, Егорша, какая у нее стала фамилия?
– Вроде как Воронова, – поморщившись от мысленных усилий, ответил Егор. – Точно, Воронова. Муж-то у нее был знаменитый, по телевизору показывали. Как тут не запомнить? Он, значит, Воронов, ну и она тоже Воронова.
– Как?! – не поверил своим ушам Крячко.
– Воронова, – удивленно повторил Егор. – А что, ты ее знаешь?
– А отчество? – спросил Крячко.
– Ну, – опять поморщился Егор, – вроде как ее папу мы звали дядей Борей. Он-то сам давно уже умер, но я-то припоминаю… Значит, получается, Катерина Борисовна.
– Воронова Екатерина Борисовна… – протянул Крячко. – Ну-ну… Мужики, а вы, случайно, не знаете, где она сейчас? Здесь или, может, в Новокузнецке…
– Нет, – помотал головой Антон. – Точно, не здесь. И не в Новокузнецке. Они с мужем уехали. Давно. Куда точно, не знаю, но говорили, куда-то в ваши края – поближе к Москве. Так сказал Леха. А уж откуда ему об этом стало известно, он нам не говорил, а мы не спрашивали.
– Значит, поближе к Москве. Ну, а как зовут ее мужа, вы, конечно, не знаете…
– Вот чего не знаем, того не знаем, – развел руками Антон. – Он нам не друг, не кум и не сват, и водку мы с ним тоже не пили. Так что – извиняй… Да ты не темни, слышишь. От нас что тебе скрывать? Дело-то, считай, общее. Леха – наш дружок. Так что ты говори…
– Понимаете, в чем дело… – почесал затылок Крячко. – В пяти тысячах километров отсюда есть один миленький городок. А в том городке, само собою, имеется мэр. А зовут того мэра Воронова Екатерина Борисовна. Вот я и думаю: уж не она ли та самая Катька Кошкина?
– Ну, ты нас удивил, – насмешливо произнес Павел. – Понятное дело, она! Ведь Леха-то именно к ней и отправился. За богатством…
– Так что же вы мне до сих пор об этом не сказали! – возмутился Крячко. – А еще помощники!
– Так ты же рта не даешь нам раскрыть со своей интуицией, – огрызнулся Павел. –
