Гапарон Гарсаров - Ламбрант
— В смысле, я теперь неуязвим? — уточнил новичок, вызвав ухмылку на лице медика.
— Думаю, это поспешный вывод. Скоро голова твоя начнёт раскалываться, и ты испытаешь неимоверную боль.
— Голова болит у каждого, кто после смерти становится чёртом?..
— Ты пока не чёрт, — строгим голосом подметила женщина, утратив интерес к его черепу. — Ты юный бес, и желательно, чтобы ты не путал эти понятия. Многие не приветствуют, когда их сравнивают с чертями. А что касается твоего вопроса, то ставший бесом испытывает различные виды боли. Это зависит от того, как он умер. Кто-то мучается полученной смертельной раной, как это будет с тобой. Кто-то страдает от естественных болезней, унёсших его из человеческой жизни. Эта боль заставляет нас смотреть на мир иначе. Держу пари, ты ещё не видишь различий между глазами человека и глазами беса…
— Я вообще не помню, каково это — быть человеком.
— А что там помнить, ведь ты до сих пор испытываешь человеческие ощущения. Но пройдёт два-три дня, и боль заявит о себе. Вот тогда ты сможешь считаться бесом. У тебя изменится всё: чувства, мысли и даже внешность. Это неизбежный процесс.
— А насколько сильной будет эта боль?
— О, ровно настолько, чтобы убить в тебе всё человеческое, — в злодейском тоне заверила барышня и стала разглядывать его зубы. — Мне кажется, тебе будет особенно гадко. Ты у нас субъект непростой и ощущения тебя ожидают такие же не простые.
— Почему вы все так говорите? — вырвавшись из её рук, спросил Павел. — Что во мне такого особенного?..
— Всё, — многозначительно прошептала фельдшер. — Но это тебе объяснит твой опекун или лиценциат во время занятий. А пока можешь погулять по музею экзарха, там богатая коллекция всяких экспонатов.
— Я предпочёл бы лучше поспать. Мы всю ночь шастали под дождём, вымокли до нитки и устали.
— Боюсь, про сон тебе придётся забыть. Бесы не спят, это непозволительная роскошь для них. Сон губительно сказывается на организме. Запомни, ты теперь не человек и всё человеческое отныне тебе чуждо.
— Как же тогда отдыхать??? — Легонту надоело общение с этой подозрительной мадам, и он вскочил с кушетки.
— Тише, тише, — засмеялась она, жестом приказывая сесть обратно. — Поначалу трудно, я прекрасно это понимаю, сама в своё время прошла через все эти испытания.
— Так вы тоже чёрт… то есть бес?
Женщина стянула с пышных волос чепчик и раздвинула рыжую прядку, обнажая затупленный коричневый рог. Он был значительно меньше, чем у Бертрана или экзарха Делуса, всего-то пару сантиметров. Вдобавок, его верхушка не имела особой остроты.
— Я получила травму на седьмом году жизни, — точно прочитав мысли юноши, пояснила фельдшер. — На меня и моих сестёр напали разгневанные сельчане, узнав про нашу суть. Моего опекуна сожгли, а нам удалось бежать. Чтобы не лишиться рога, пришлось его подпилить. После этого я болела долгие месяцы.
— А что будет, если рога сломаются? — присмирел Павел, с интересом изучая голову медика.
— И бес, и чёрт, и инкуб, и люциферит — все умирают, если у них будет серьёзно повреждён хотя бы один рог. Ты должен уяснить, что в них содержится наша основная живительная сила, этим мы отличаемся от людей. Мы можем выжить с самыми смертельными ранами на теле, но рога решают всё. Они растут на протяжении всей жизни беса и, если бережно относиться к ним, можно вполне реально протянуть несколько веков. Я помню случаи, когда нашим братьям и сёстрам протыкали сердца, перерезали артерии, и они оставались живы. Но стоит получить травму рогов — и вся наша неуязвимость летит к чертям.
Дама рассмеялась, вновь завязывая свой кружевной чепчик.
— Ну, на этом, пожалуй, я закончу первичный осмотр, — заключила она. — Ничего жутко необычного я в тебе не обнаружила. Осталось только дождаться результатов анализа крови.
— А для чего всё это? — Легонт приблизился к двери, трогая свою рану. — Зачем вам все эти анализы, осмотры, если бесы уязвимы лишь в своих рогах?..
— Есть причины. У нас, как и у людей, имеются свои болезни, патологии, инфекции. Опасности поджидают бесов отовсюду — от людей, от природы, от эпидемий. Это всё не шутки, и скоро ты в этом убедишься, постигнув таинства нашей жизни.
Он уже почти вышел, когда вспомнил об ещё одном интересующем его вопросе.
— А как вас зовут? — полюбопытствовал Павел.
— Меня? — удивилась мадам, вскинув рыжие брови. — Ульма…
* * *День сегодня был таким же пасмурным и влажным. Дождь шёл уже третьи сутки, иногда прерываясь на час или на два. Вдобавок, установился туман, отчего сельские районы смотрелись крайне уныло. Осень в этом году выдалась совсем не тёплой, однако многие деревья продолжали радовать глаз листьями жёлтого и красного цвета.
Впрочем, Бертрану было сейчас не до пейзажей. Он вместе с ещё десятью соплеменниками вновь приехал на место побоища с ангрилотами — в Ольховку, к обгоревшей Адажанской церкви, от которой до сих пор поднимался дым. Спасти храм от огня пожарным командам так и не удалось, из-за чего сейчас он представлял собой обуглившиеся развалины. От былой архитектурной красоты остался лишь каркас, да и тот грозил обрушиться.
— Мне вчера прямо чутьё подсказывало не идти на бал, — промолвил Герман, возглавлявший следственную группу, которой поручили разобраться с вопиющим ночным инцидентом. — Марти позвонил мне за час до нападения и пожаловался на моих ребятишек, которые провалили его срочное задание. Пришлось ехать в его дворец и допрашивать растяп. Только благодаря этому и я, и Его Величество живы.
— Говорят, выходы из церкви заслонили металлическими щитами, — сообщил один молодой бес, изучая сквозь лупу закопчённые кирпичи. — Я вижу следы от гвоздей…
— Наверняка воспользовались бутылками с зажигательной смесью, — предположил Берт, указывая на наиболее чёрные пятна посреди уцелевшей стены. — Кидали в окна, возможно, кто-то из ангрилотов взобрался на крышу или на середину башни.
— Мне кажется, здесь постарались даже не бутылки, а ёмкости побольше, — встрял ещё один молодой бес со смешным именем Курант. — Или даже специальные средства, бомбы либо какие-нибудь мини-ловушки… Ангрилоты постоянно совершенствуются. В Неаполе, например, они спалили главную библиотеку, в которой располагалась лиценциария наших иностранных братьев. Там применялся легковоспламеняющийся газ.
— Да, вполне реально, — согласился Герман, подобрав несколько оплавленных предметов с земли, которая раньше принадлежала переднему залу храма. — Я бы попросил вас, господа, взять для химической экспертизы образцы грунта и строительных материалов. Помните, среди этого пепла и завалов есть прах наших родственников, который не смогли обнаружить люди-спасатели. Обычно, он жёлтого, реже красного цвета. Приглядитесь, кто где сможет…
Как листья, подумал Бертран об оттенке праха, не прикасаясь ни к чему из здешних обломков. Мысленно он переживал за похищенного ангрилотами ученика. Вряд ли его оставят в живых. Хорошо, что сразу убьют. А если будут мучить? Он слышал о нравах «Божьих воинов». Их особенно привлекали рога бесов. Они любили с ними экспериментировать, что для его соплеменников хуже всех прочих физических страданий.
— Фу, грёбаные символы, — сплюнул очередной молодой бес, обнаружив на кирпичной выкладке нарисованную маркером букву «М» в центре неровного кружка. Это был знак ангрилотов, правда, как он переводился, Берт уже забыл.
— Мортус… Вечная Смерть, — угрюмо сказал Герман и покачал головой. — Да, это про нас… Ну, что скажешь по поводу всей этой беды? Понимаю, они забрали твоего ученика. Хуже нет, на мой взгляд. Хотя у тебя должна теплиться надежда на то, что мы его освободим.
Бертран оживился, вопросительно уставившись на пожилого советника.
— Да, да, — как-то невесело подтвердил тот, пиная мелкие камешки и куски осыпавшейся штукатурки. — Мы решили не сидеть сложа руки, а начать действовать. Экзарх уже поручил Демонту активизировать имеющиеся у нас силы. Думаю, они выследят твоих обидчиков и зададут им жару…
Старейшина увидел что-то среди горстки серого песка, хотел наклониться, но Берт вдруг грубо толкнул его в сторону, и в следующее мгновенье на их место рухнула целая стена.
— Ух, ух, ух, — запыхтел Герман и зажал нос от поднявшейся пыли.
Участники следственной группы мигом сбежались сюда с ошарашенными лицами, вытащив свои припрятанные оружия. У кого-то в руке был зажат нож, у кого-то пистолет, а кто-то ухватился за арматуру.
— Ничего-ничего, — успокоил их приближённый Его Величества. — Продолжайте собирать материалы. Кстати, кто у нас ведёт протокол осмотра?..
Бертран, стряхнув пепел со своей красной кожаной куртки, отошёл подальше от развалин. Ему всё равно не дадут надолго увлечься этим делом, отправив опять куда-нибудь по пустякам или за новым неофитом, которых ближе к октябрю-ноябрю всегда становилось больше. Бес спустился со двора бывшей церкви к мокрой дороге и огляделся. Что-то странное было в этом внезапном нападении ангрилотов. Нет, враги постоянно совершают свои дерзкие поступки неожиданно и быстро, но чтобы сжигать отмечающую праздник нечисть — такого ещё не было. Место для торжеств всегда подбирали скрупулёзно, сохраняя всё в тайне и приглашая гостей лишь накануне бала. Даже если кто-то проболтался ангрилотам об Адажанской церкви, произошло это явно не вчера. Они бы просто не успели организовать атаку. Их наверняка предупредили гораздо раньше, и они сумели тщательно проработать план. А это значит, что информация просочилась к ним от кого-то из непосредственных организаторов праздника.
