Эллери Куин - Последнее дело Друри Лейна
— Я где-то читал, что если подлинность такого автографа будет доказана и он всплывет на аукционе, то за него можно будет выручить даже больше миллиона.
Правда, не знаю, имел автор в виду доллары или фунты стерлингов. Но дело в том, что подпись обычно ставят не бесцельно, а под каким-нибудь документом.
— Бумага в книге! — воскликнула Пэтиенс.
— Тихо, Пэт, — задумчиво произнес Роу. — Все шесть подлинных подписей стоят под документами: одна — под судебными показаниями — старину вовлекли в тяжбу; в другой раз он подписал сделку о покупке дома в 1612 году, еще один автограф стоит на закладной и последние три — на трех листах завещания. Но ведь мог же он подписать титульный лист книги!
— Не думаю, — перебил Лейн. — Скорее всего, эта подпись стояла под документом, который сам по себе не представляет большой исторической ценности.
— Ну уж нет! — возразил Роу. — Любой документ очень важен! С его помощью мы смогли бы выяснить, где находился Шекспир в конкретный момент, и прояснить некоторые вопросы, — Конечно. Говоря о сравнительно небольшой ценности, я подходил к проблеме с точки зрения обывателя. Но предположим, что это было письмо! — Лейн подался вперед. — Вы только представьте себе, письмо, написанное бессмертным Шекспиром! Разумеется, вероятность невелика, — взволнованно продолжил он, — но если подпись стояла под письмом, то само письмо ценилось бы намного дороже подписи! Из-за него респектабельные ученые могли вцепиться друг другу в глотки! Это сравнимо с находкой э-э… скажем, настоящего послания апостола Павла, — И этот документ был спрятан в Джэггарде 1599 года, — прошептала Пэтиенс. По-видимому, доктор Алес разыскал первые два экземпляра и, ничего не обнаружив в них, пытался заполучить третий из коллекции Саксона. И ему это удалось! Возможно ли…
— Похоже, что так! — возбужденно воскликнул Гордон. — Он нашел этот документ, счастливчик!
— А теперь его кто-то украл. Держу пари, что именно этот документ хранился в тайнике Алеса.
— Вероятно, — сказал Лейн. — Но есть еще один момент. Я выяснил, что третий экземпляр Джэггарда 1599 года был куплен Сэмьюэлом Саксоном у сэра Джона Хэмфри-Бонда, британского коллекционера.
— Это тот самый человек, который порекомендовал Гэмнета Седлара мистеру Уайту? — ошеломленно воскликнула Пэтиенс.
— Он самый, — пожал плечами Лейн. — Хэмфри-Бонд умер несколько недель назад. Нет, нет, — улыбнулся он в ответ на встревоженные взгляды, — не беспокойтесь.
Смерть была вполне естественной и наступила без человеческого вмешательства. Старику было восемьдесят девять лет, и он скончался от двусторонней пневмонии.
Род Хэмфри-Бонда владел экземпляром Джеггарда с елизаветинских времен, а сэр Джон Хэмфри-Бонд был последним в роду и не оставил наследников.
— Если бы он знал, что в обложке книги спрятан документ, — заметил Роу, — то никогда не продал бы ее.
— Конечно, нет. Все указывает на то, что никто из рода Хэмфри-Бондов не подозревал о существовании этого документа.
— Но зачем, — спросила Пэтиенс, — документ запрятали в книгу? И кто это сделал?
— Хороший вопрос, — вздохнул Лейн. — Я полагаю, документ покоился там не одно столетие. Возможно, он был адресован потомкам, кто знает? Но тот факт, что он был спрятан, уже говорит о его огромной ценности и значительности. Я думаю…
В этот момент старый Квейси проскользнул в кабинет, всем своим видом показывая, что у него дурные вести.
— Звонил полицейский из Территауна, мистер Друри.
Лейн нахмурился.
— Что такое?
— Он просил передать вам, что час назад — в шесть часов — дом доктора Алеса был разрушен таинственным взрывом.
Глава 24
Открытие на пепелище
Сильный взрыв разрушил дом до основания, и теперь на его месте дымилась груда углей. Куски стен и кровли валялись на дороге. Тонкие, струйки дыма поднимались от обуглившихся деревьев, и в воздухе стоял едкий запах гари. Пожарные из Территауна приехали вовремя и приложили все усилия, чтобы спасти лес от пожара.
Шеф полиции Боллинг встретил Пэтиенс, Роу и Лейна на поляне перед дымящимися руинами. Его обычно красное лицо почернело от сажи.
— Проклятье! — крикнул он, задыхаясь. — Мои люди получили серьезные ранения. Слава Богу, в доме никого не было во время взрыва. Это случилось в шесть часов.
— Без предупреждения? — пробормотал Лейн. Ом был странно взволнован. А бомбу не могли сбросить с самолета?
— Исключено. В округе не видели ни одного самолета. Мои люди утверждают, что к дому никто не приближался с тех пор, как мы уехали, Должно быть, мина была заложена в самом доме, — мрачно заметил Роу. — Боже, мы едва избежали опасности.
— Ведь она могла взорваться, пока мы осматривали дом. — Пэтиенс содрогнулась и побледнела. — Достаточно было малейшего колебания…
— Вероятно, бомба была установлена в погребе, — рассеянно произнес Лейн. — Это единственное место, которое мы не проверили. Как глупо с нашей стороны!
— Погреб… Я тоже так подумал, — проворчал Боллинг. — Ладно, я должен проследить, как моих ребят отправляют в больницу. Везучие, черти! Их могло разорвать на кусочки. Завтра, когда пожар окончательно потушат, мы осмотрим эти руины.
* * *На обратной дороге все трое долго хранили молчание, размышляя о происшествии. Лейн был особенно задумчив. В состоянии оцепенения он теребил нижнюю губу и невидящими глазами смотрел вперед.
— Знаете, о чем я подумал? — спросил Роу.
— О чем? — отозвалась Пэтиенс, — Кажется, мы растревожили осиное гнездо. Без сомнения, в основе этого дела лежит документ, подписанный Шекспиром. Доктор Алес нашел его в Джэггарде 1599 года, украденном из музея. Таким образом, мы получаем первое действующее лицо — доктора Алеса. Второе действующее лицо — это погромщик, который орудовал топором прошлой ночью. Значит, двое. Третий человек пришел вслед за погромщиком и извлек что-то из тайника. А теперь еще и этот взрыв — кто-то установил мину. Выходит, четверо. Достаточно, чтобы кто-то из них добрался до нас и свернул нам шею.
— Не обязательно, — заспорила Пэтиенс. — Ты просто формалист, Гордон. Из перечисленных тобою действующих лиц одно или два вполне могли дублировать друг друга. Вторым посетителем дома мог оказаться сам Алес, следовательно, твой список можно сократить до трех персонажей. Погромщик мог установить мину — остается двое… Нет, так мы далеко не уйдем. Впрочем, у меня есть еще одна идея. — Фильм, прокручивающийся перед глазами Лейна, оборвался, и в его взгляде вспыхнуло любопытство. — Мы исходим из того, что кто бы ни охотился за этим документом — это обычный преступник, стремящийся к наживе.
Роу хохотнул.
— Пэт, ты очень настырная девушка! Конечно, так оно и есть. Это самое обычное объяснение борьбы за такую ценную вещь!
Пэтиенс вздохнула.
— Может, я и сумасбродка, но мне трудно избавиться от мысли, что тот, кто установил мину, знал, что документ находится в доме.
— Ты так думаешь, Пэтиенс? — удивленно спросил старый джентльмен.
— Понимаю, что это звучит странно, но вот уже несколько недель мы являемся свидетелями страшных событий — атаки, грабежи, взрывы… В доме жил один Максвелл, и минер наверняка знал это. Нелепо думать, что мина предназначалась старому безобидному слуге. Тогда кому? Мы установили, что за документом охотятся люди, которые хотят им завладеть. Но я уверяю вас, есть некто, кто хочет уничтожить его!
Роу закинул голову и грубо рассмеялся.
— О Пэт! Ты сведешь меня в могилу. Вот она, женская логика… — Он вытер глаза. — Кому, черт возьми, потребовалось уничтожить документ, который имеет такую историческую ценность и, кроме того, стоит кучу денег?
Это просто безумие!
Пэтиенс вспыхнула.
— Ты гадкий!
— Гордон, Пэтиенс просто высказала одну из версий, — вмешался Лейн, — и в логике ей не откажешь. Не бросайте вызов интеллекту этой юной леди, мой мальчик. Пожалуй, если бы тут был замешан только автограф Шекспира, то только сумасшедший стремился бы его уничтожить. Но мы имеем дело не просто с подписью поэта, а с подписью под каким-то документом. Возможно, минер стремился избавиться от документа, опасаясь его огласки.
— Умница! — воскликнула Пэтиенс.
— Но уничтожить! — Лицо Роу перекосила гримаса. — Не могу себе представить, в чем же заключается секрет старины Шека, способный привести к неприятностям в двадцать первом веке. Бессмыслица какая-то!
— В этом-то и вся суть, — сухо сказал Лейн. — Если бы нам был известен этот документ… А что касается отсутствия смысла, то это совсем другая история.
* * *Если бы Пэтиенс спросили, будет ли еще какой-нибудь сюрприз в этот пестрый событиями день, она, безусловно, ответила бы отрицательно. Но еще одна новость ждала их в «Гамлете».
