Эллери Куин - Последнее дело Друри Лейна
— Жене? Не смешно, молодой человек. Я думала о том, что в дом доктора Алеса прошлой ночью вторгся не один человек, а двое.
— А-а, — разочарованно протянул Роу.
Пэтиенс приподнялась, и ее взгляд оживился.
— Ты тоже заметил это. Гордон? У одного из них был топор. Он не знал, где искать, и даже не подозревал о том, где находится тайник, поэтому крушил все вокруг.
Самое важное то, что этот человек не был доктором Алесом.
Роу зевнул.
— Разумеется… Алес точно знал, где находится то, что он сам спрятал. — Роу снова зевнул. — А кто же тогда это был?
— Не притворяйся, что тебе безразлично, — рассмеялась Пэтиенс. — Я еще не знаю. Но ты прав, доктор Алес не стал бы размахивать топором, потому что знал, где находится тайник. С другой стороны, вещь, которую искал погромщик, была, в конце концов, найдена: об этом свидетельствует распахнутая дверца тайника.
— И поэтому ты решила, что в доме побывали двое?
А разве погромщик — какое корявое слово — не мог обнаружить тайник после того, как закончил свою грязную работу?
— Конечно, нет, умник, — выпалила Пэтиенс. — Как ты сам мог убедиться, тайник был искусно замаскирован.
Только то, что Боллинг знал о его существовании, позволило ему нащупать нужную розочку. Если бы дверца была закрыта, у него был бы один шанс на миллион, чтобы выбрать нужную панель, найти ту самую розочку, да еще повернуть ее два раза. Другими словами, найти углубление случайно практически невозможно. Если погромщик знал секрет розочки, зачем, по-твоему, крушить все в доме? Поэтому я смело утверждаю, что не он, а кто-то другой повернул розочку, открыл тайник и извлек то, что там хранилось. Итого получается, что их было как минимум двое. Что и требовалось доказать.
— Настоящий сыщик в юбке, — хохотнул Роу. — Пэт, ты сокровище! Безупречная логика. Но напрашивается еще один вопрос. Когда именно другой мужчина — если, конечно, это был мужчина, — добрался до тайника? Он опередил погромщика или пришел вслед за ним?
— Должно быть, за ним, учитель. Если бы тот, кто вскрыл тайник, пришел первым, то погромщик сразу бы заметил открытую дверцу и не стал орудовать топором.
Да, Гордон. Сначала появился погромщик. Это он связал и запер в гараже беднягу Максвелла. За ним пришел второй посетитель, и только Господь ведает, что после этого случилось.
Они замолчали и долго лежали на спине, любуясь облаками. Загорелая рука Роу коснулась руки Пэтиенс, и она ее не отдернула.
После ужина все трое собрались в кабинете Лейна, отделанном в старинном английском стиле.
Пэтиенс опустилась в кресло, взяла листок бумаги и с рассеянным видом стала что-то рисовать. Лейн и Роу сели за стол и расслабились под мягким светом лампы.
— Знаете, — вдруг произнесла девушка, — перед ужином я записала несколько вещей, которые беспокоят меня. Я не могу разгадать эти загадки и поэтому страшно злюсь.
— В самом деле? — пробормотал Лейн, — Дитя мое, вы не по-женски упрямы.
— Сэр! Это моя главная добродетель! Зачитать мое маленькое эссе?
Она вынула из сумочки длинный лист бумаги, развернула его и стала читать звонким голосом:
— Первое. Незнакомец, который оставил нам запечатанный конверт, был доктором Алесом. Это подтверждают борода и очки, найденные нами в его шкафу. Он же послал Виллу украсть Джэггарда 1599 года из библиотеки Саксона, а затем присоединился к экскурсантам и разбил стенд в Британском музее. Это подтверждают признания Виллы и обнаруженные нами синяя фетровая шляпа и накладные усы. Но кто на самом деле этот доктор Алес? Гэмнет Седлар, как утверждают Крэбб и Вилла, или кто-то другой?
Второе. Кем на самом деле является человек, известный нам как Гэмнет Седлар? Из Скотланд-Ярда нам сообщили, что Гэмнет Седлар действительно существует и что именно его руководство Британского музея пригласило в качестве нового хранителя. Но действительно ли человек, который сейчас работает в музее и выдает себя за Гэмнета Седлара, является им? Для чего он прибыл в Нью-Йорк на неделю раньше и почему скрывал это? Что он делал в течение этой недели? Может быть, настоящий Гэмнет Седлар мертв, а он присвоил себе его имя и место работы?
— Ну и ну! — присвистнул Гордон Роу. — Какие витиеватые размышления!
Пэтиенс продолжала, не удосужив его даже взглядом;
— Третье. Если Гэмнет Седлар — не доктор Алес, тогда что случилось с доктором Алесом? Почему он исчез?
Четвертое. Что на самом деле произошло с Донахью?
Пятое. Кто напал на нас с Гордоном и похитил конверт?
Шестое. Кто этот погромщик, побывавший в доме доктора Алеса? Им не мог быть сам доктор.
Седьмое. Кто тот человек, который пришел вслед за погромщиком и вскрыл тайник? Вот им вполне мог оказаться доктор Алес.
— Минуточку, Пэтиенс, — прервал ее Лейн. — Как ты догадалась, что человек, вооруженный топором, не был доктором Алесом и что в доме побывали двое?
Пэтиенс объяснила. Лейн, не отрываясь, следил за ее губами, все время кивая.
— Да, да, — пробормотал он, когда она закончила. — Необычно. И удивительно верно… Это все?
— Нет, есть еще кое-что, — нахмурилась Пэтиенс. — Это самый важный и загадочный пункт.
Итак, восьмое. Из-за чего вся эта суматоха? Несомненно, из-за секрета, «стоящего миллионы», как говорил доктор Алес. Но этот секрет связан с символами, которые Алес оставил папе на хранение. Поэтому все зависит от последнего вопроса: что означают эти символы?
Она замолкла, положила листок на стол и снова занялась рисованием. Внезапно Гордон выпрямился и привстал со стула. Пэтиенс и Лейн с любопытством уставились на него.
— Что это ты там вырисовываешь? — резко спросил он.
— Что? — Пэтиенс моргнула. — Разве не видишь эти бессмысленные символы…
— Эврика! — закричал Роу, вскакивая с места. — Есть! Я догадался! Это же по-детски просто!
Мистер Друри Лейн поднялся и подошел к столу. Лампа освещала его точеные черты, и в этот момент лицо старого джентльмена казалось особенно красивым.
— Наконец-то и вы догадались, — сказал он. — Я понял это в тот день, когда мы вскрыли конверт в кабинете твоего отца, Пэтиенс.
— Я вас обоих не понимаю, — пожаловалась девушка.
— Как я сидел, когда ты вырисовывала символы? — спросил Роу.
— За столом, лицом ко мне.
— Вот именно. Я видел буквы так же, как их видел мистер Лейн в кабинете инспектора, другими словами, вверх ногами!
Пэтиенс слабо вскрикнула и перевернула листок. Символы теперь выглядели таким образом:
WM SH3
Она медленно повторила: «Wm SHe», словно пыталась выделить суть.
— Это похоже на какую-то подпись… W-m… William. — Мужчины не сводили с нее глаз. — William Shakespeare [Вильям Шекспир (англ.). ]! воскликнула она, вскакивая на ноги. — William Shakespeare!
* * *— Я много размышлял над этим, — устало пояснил Лейн. — С точки зрения анализа, здесь все довольно ясно. Доктор Алес не стал копировать автограф Шекспира, а воспроизвел его по-своему, используя заглавные буквы, может быть, для того, чтобы разгадка была проще. Почему заглавная Н? Вероятно, это просто причуда Алеса.
— Важно то, что это одна из версий автографа Шекспира, — пробормотал Роу. — Странно.
Лейн вздохнул.
— Вы должны знать лучше меня. Гордон, что существует всего шесть автографов Шекспира, чья подлинность окончательно доказана.
— Говоря о сомнительных автографах, — заметил молодой человек, — можно привести такой; Wilim Shak'p.
— Кроме того, среди сомнительных автографов есть один, очень похожий на вариант Алеса. Заглавная W, прописная m вверху, пробел, затем заглавная S, маленькая h и прописная Е вверху.
— Так писали в старой Англии, да? — спросила Пэтиенс.
— Верно. Сомнительный автограф появился в «Метаморфозах» Овидия и сейчас находится в библиотеке Бодлея при Оксфордском университете…
— Я видел его, когда был в Англии, — вставил молодой человек.
— Я связался с библиотекой Бодлея, — спокойно продолжал старый джентльмен, — и узнал, что «Овидий» еще находится у них. Я, честно говоря, думал, что книгу украли… — Он ненадолго замолчал. — Доктор Алес говорил, что его секрет стоит миллионы, и оставил копию автографа в качестве ключа, от которого мы должны отталкиваться. Теперь вы понимаете, что это за секрет?
— Вы хотите сказать, — спросила Пэтиенс дрожащим голосом, — что вся суматоха и кражи из-за того, что был найден седьмой, подлинный автограф Шекспира?
— Похоже, что так. — Роу горько усмехнулся. — Я потратил лучшие годы, копаясь в елизаветинских летописях, и ни разу не встречал даже намека на что-либо подобное.
— Что еще? — пробормотал Лейн. — Если секрет действительно стоит миллионы, то у доктора Алеса должна? быть уверенность в подлинности подписи.
— Да, — мягко произнес молодой человек, — эта вещь бесценна. Она представляет огромную историческую и культурную ценность.
