Наталья Андреева - Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни

– Ты откуда? – спросила Анна.

– С автобуса, – буркнул он, хватаясь за батон копченой колбасы. – А у вас тут что, поминки?

Она перестала жевать.

– Откуда знаешь?

– От верблюда. Налейте и мне. Хоть и поганенький был человек, а душу всетаки имел. Так на помин ее, родимой, пусть попадет туда, куда следует. – Шацкий выпил неразбавленной водки и налег на еду.

– Стас, а ты тоже там был?

– Где?

– Ну, у дома, где застрелили Панкова?

– Делать мне больше нечего!

Анна не поверила. Откуда он знает, что Панков мертв?

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Понимать полиция будет, а наше дело не дать ей понять того, что не следует понимать вообще.

– Слушай, ты можешь хоть сегодня обойтись без этого дурацкого словоблудия?

– А чем сегодняшний день отличается от остальных? Травка зеленеет, солнышко блестит. Пардон, дождик брызжет, но это временное явление, так же как и мы с вами. Чем мы отличаемся от дождика? Только тем, что наш век длится чуть дольше. Хотя в масштабах Вселенной его и наше время приблизительно равны.

– Все. Хватит, Стас.

– Как угодно. – Он пожал плечами и пошел в мастерскую.

– Дэн, ты поспать не хочешь?

– А ты?

– Только если с тобой. Мне чтото страшно.

– Мне тоже, – шепнул он. – Пойдем?

Они поднялись на второй этаж. Анна прямо в одежде прилегла на постель, Дэн рядом с ней. Вскоре она задремала…

Он приехал уже под вечер: немолодой человек в штатском. Глядя в его лицо, Анна невольно вспомнила своего школьного учителя физики: тот же высокий лоб с морщинами, маленькие, но умные глаза, прямой нос. Этот учитель снился Анне потом долгие годы, ведь у нее были проблемы с его предметом. Она просыпалась вся в поту от звука его голоса: «Австрийская – к доске!» Человек, который пришел к ней сегодня, не преподавал физику. Он не пытался вразумить ленивых и бестолковых учеников, он ловил убийц. Но Анне вдруг показалось, что сейчас раздастся все тот же голос: «Австрийская, к доске!» И она пойдет отвечать невыученный урок, запинаясь и краснея.

Меж тем «учитель» вежливо представился:

– Ехин Олег Максимович. Старший, оперуполномоченный, майор полиции. А вы Анна Александровна Австрийская?

– Да.

– Вчера убили вашего бывшего мужа Панкова Ивана Семеновича. Вы в курсе?

– Нет, то есть я не думала, что… – Анна попыталась вспомнить «урок» и невольно замялась.

– Так вы ничего не знаете?

– Нет.

– Хорошо. В момент убийства у дома видели черный «Мерседес». Это была ваша машина?

– Ну, это не единственный в Москве «Мерседес» черного цвета.

– Значит, не ваша?

– Нет.

– Хорошо. А оружие в доме есть?

– Я не помню.

– Как так? – удивился он. – Это же не жевательная резинка. Оружие – вещь, присутствие которой в доме нельзя не заметить.

– Нет. В доме нет оружия.

– Ясно. А вот Панков Иван Семенович был убит из пистолета Макарова. Вы никогда не видели такой пистолет?

Не видела ли она «макаров»?! Видела, и не раз! И держала его в руке! И даже стреляла из него! А майор смотрел на Анну так, словно давно догадался, что она не выучила урок. И она словно услышала вновь: «Австрийская! К доске!»

– Я не видела такой пистолет.

– Такой, или вообще никогда не видели оружие в доме?

– Я ничего не знаю про оружие, – выдавила из себя она.

– Так. Хорошо. – Ему все было хорошо. – А кто еще живет здесь кроме вас?

– Это еще зачем?

– Последнее время ваш бывший муж часто тут бывал?

– Да, иногда появлялся.

– Какие отношения у него были с вашими родственниками?

– С какими еще родственниками?

– Вы же не одна живете?

– Нет. Со мной живут мама и сын, и…

– Еще кто?

– Это обязательно?

– Хотелось бы знать.

– Еще в доме живет мой любовник, Дэн. То есть Денис, – с вызовом сказала Анна. Этот факт Ехина нисколько не удивил.

– А что за странную личность я встретил на первом этаже?

– Какую еще личность?

– В полосатых носках.

– В носках? Это, вероятно, Стас.

– Кто он вам?

– Друг.

– Просто друг?

– А что, бывают не просто друзья? – Она потихоньку начинала злиться.

– Почему он у вас живет?

– Ему так хочется.

– Ясно. Значит, мама, сын, любовник, друг. Все?

– Еще тетенька.

– Чья?

– Ничья. Просто тетенька.

– Что вы мне голову морочите!

– Понимаете, она была экономкой при моем покойном муже…

– А был еще и муж?

– Да, конечно. Но это неважно. Тетенька, то есть экономка… Она осталась. Ей просто некуда пойти.

– Послушайте, вы считаете свой уклад жизни вполне нормальным?

– Нет, – честно сказала Анна.

– Все вами названные лица сейчас дома?

– А где им быть? – удивилась Анна.

– Я хотел бы с ними поговорить.

– Боюсь, нельзя. Стас пишет картину, а Дэн еще спит.

– Они всегда этим занимаются?

– Вообщето Дэн будущий журналист, а Стас талантливый художник, остальные же ничем особенным не отличаются. Вы потом приходите.

– Послушайте, где я вас видел? Все время смотрю и не могу вспомнить.

– В школе?

– Что?

– Вы в школе физику не преподавали?

– Какую еще физику?

– Извините. Лет семь назад я выпустила музыкальный альбом. «Синий шар».

– Вы певица? – вроде обрадовался он.

– Нет. То есть да. Я была певицей. Скорее всего, вы меня видели по телевизору лет пять назад.

– Наверное. Так я могу тут походить?

– Конечно.

– Я, пожалуй, разбужу этого вашего Дэна.

Анна почувствовала, как заныло сердце: мальчик совсем не умеет врать. Почему она его так ничему и не научила? Ведь у нее был целый год! Но теперь уже поздно, майор вытрясет из него все в один момент.

– Дэн спит крепко, – сказала она на всякий случай.

– Ничего. Мне кажется, ему уже пора проснуться…

«Ну что, Австрийская? Поставлюка я тебе, пожалуй, двойку. А на следующем уроке обязательно спрошу вновь. Ты готовься как следует. Готовься…»

Глава 8

Семья

Ночью они все собрались на кухне. Даже Стас пришел и тут же заявил, что пришел взглянуть, какого цвета лицо у Дэна. Мол, такой редкий оттенок непременно надо запомнить, чтобы потом использовать его в одной из картин. Браваде Шацкого никто не поверил, все поняли, что она показная. И шутит он только затем, чтобы хоть както разрядить атмосферу. В том, что Ехин в свой следующий приход докажет, что у дома Панкова в момент убийства была именно ее машина, Анна нисколько не сомневалась.

Стас принялся есть, остальные же смотрели и удивлялись, где в этом тщедушном теле помещается такое количество еды! Сам Стас утверждал, что еда в нем напрямую перерабатывается в творческую энергию. Бутерброды один за другим исчезали в его чреве.

– Стас, кончай жрать, – не выдержал наконец Дэн.

– Это у меня нервное, – все так же не переставая жевать, заметил Шацкий.

– Тебя допрашивал этот мент?

– Пытался.

– И что ты ему сказал?

– То же, что и всем. Я попытался объяснить ему, что жизнь сама по себе не имеет смысла и из того, что у конкретно взятой человеческой особи она безвременно оборвалась, не стоит делать трагедию.

– А он что? Надеюсь, сюда не приедет перевозка из психиатрической лечебницы?

– За кем? Я тут, между прочим, самый нормальный.

– Из чего это следует?

– Из моих действий. – Стас очистил банан и стал запихивать его в рот, быстробыстро работая челюстями. Анна поморщилась.

– Кстати, где пистолет? – спросила она. – В моем столе его попрежнему нет.

– А почему он там должен быть? – поинтересовался Стас. – Если из него убили Панкова?

– Шацкий! Замолчи! Этот «макаров» не единственный на всем белом свете!

– Я исхожу из теории наибольшей вероятности.

– Согласно ей же пистолет снова должен быть дома. А если будет обыск?

– Надеюсь, здесь не дураки сидят? – посмотрел Денис прямо в глаза Стасу. – Если уж прятать, то только не дома, – бросил он кудато в пустоту.

– Само собой, – поддакнул Шацкий. Анна облегченно вздохнула:

– Ладно, пусть ищут.

– А о чемнибудь другом нельзя поговорить? – разозлился вдруг Сашка. – Что вы все дергаетесь, как будто вам жалко моего отца?

Тут неожиданно вмешалась его бабушка:

– Ванечка был хороший… Помнишь, Анюта, как славно мы жили втроем? И жили бы, и жили… – Она принялась вытирать слезы.

– Хватит! – Анна с грохотом сбросила на пол тарелку. – Никто ничего не знает. Поняли? Вот и стойте попрежнему на этом, нечего сочинять. Что касается тебя, Стас… Ты был дома или нет?

– Я? А как же моя мамочка? Когда прошлой ночью я всетаки попал домой, она меня засекла и даже спросила: «Кто там?» – когда я пробирался к своей кровати. Поверьте, мне было очень трудно выдать себя за привидение. Нет уж, голубчики, меня с вами не было.