Китаката Кендзо - Клетка
Такино осторожно попытался перенести правую ногу вперёд. Движение далось так трудно, будто его держит мешок с песком. Он выпрямился, стараясь зафиксировать тело в этом положении. А затем силы совершенно покинули его.
— Он выдохся, — услышал Такино голос где-то рядом со своим ухом.
Парень, удерживающий правую руку, отпустил его. Головорез с левой стороны сделал то же самое. Но Такино не упал. Удерживаясь на ногах, он ударил правым кулаком, вложив в этот удар вес всего своего тела. Он видел, как мужчина в костюме пошатнулся. Такино упал на пол.
Новая серия ударов. По животу, по спине, по шее. Они ощущались удивительно тихо и миролюбиво, словно бьют в боксёрских перчатках. В любом случае реальной боли не было, только ощущение, будто тело колышется из стороны в сторону.
2
Мурасава провёл большую часть субботы в доме Такаги. Утром он позвонил по телефону в несколько мест, а потом выбежал кое-что проверить. Вернулся он незадолго до ланча.
Такаги сидел в кабинете. Когда прибыл Мурасава, шеф только показался в гостиной, однако весь день провёл за своим письменным столом.
Они обедали с Мурасавой, когда пришёл Кацуо. Наконец представилась отличная возможность пообщаться с сыном, но Такаги не сказал ни слова. Он просто не знал, о чём говорить.
Кацуо поздоровался с Мурасавой и немного поболтал с ним о школе, но затем ушёл в свою комнату. Как он вырос за последнее время. А на подбородке даже появился лёгкий пушок.
— Я не думаю, что нам следует много ждать от спецгруппы, если они собираются так бросаться по каждому ложному сигналу, как этот, — заметил Мурасава.
Специальная группа расследования поверила слуху, будто Сугимуру обнаружили в Йокогаме. Мурасава тоже рванул за ними, как только это услышал. И они вытащили пустышку. А вот «Марува» и пальцем не пошевелила.
— Трудно расслабиться, когда ничего не делаешь, — произнёс Мурасава.
— Ты пытаешься пошутить?
— Нет, думаю, я просто нервный неугомонный тип.
Специальная команда бросилась по фальшивому следу, а банда «Марува» — нет. Это его тревожило.
— Можно, я кое о чём спрошу у вас, господин? — Мурасава старательно накручивал лапшу на вилку. — Чего именно мы ждём?
— Без понятия.
— Вы думаете, что-то должно случиться?
— Да, не знаю я. Нам нужно ждать. Представить, будто мы в отпуске.
— «Марува» в четверг что-то узнала, вот это точно. До этого времени они метались, как лунатики, а потом вдруг всё бросили. Это лишено здравого смысла.
— Должно быть, они пришли к выводу, что он покинул страну. А если он не в Японии, то он никак не может выступить свидетелем в суде.
— Если хорошо подумать, то приказы шефа тоже похожи на акт отчаяния. Арестовать Оваду любой ценой, любыми способами…
— Да, и мы единственные, кому он это сказал.
Такаги глотнул бренди. У него не было аппетита. Перед ним стояла почти нетронутая тарелка лапши.
— А что такого ты хочешь сделать? — спросил он.
— Не знаю. Полагаю, вы думаете, что я просто потратил время впустую, пытаясь разузнать что-нибудь в полиции Сайтамы?
— Если они нашли ложные следы, то пусть сами и идут по ним.
— Но вы всегда напоминаете про одно золотое правило: чтобы быть хорошим детективом, надо всё время двигаться, всё время идти по следу, пусть даже это кажется просто потерей времени.
— Это разные вещи. Больше похоже на азартную игру.
— Итак, на что мы делаем ставку?
— «Марува» прекратила поиски.
— Понятия не имею, что бы это значило.
— И я. Вот поэтому я выжидаю. Почему бы тебе не пойти домой и не заняться стиркой или чем-то подобным?
— Уже постирал. И пропылесосил. Обычно я всегда поддерживаю чистоту в квартире.
— На самом деле, есть одна вещь, которую тебе нужно сделать, — заметил Такаги. — Ты можешь выйти в сад и собрать оставшиеся плоды хурмы. Моя жена уже сняла с дерева немного хурмы, но там, высоко, куда она не дотягивается, осталась ещё целая куча. Если ты сбросишь их вниз, то я пошлю Кацуо их собрать.
— Заняться хурмой? Хорошо. Я не возражаю.
Такаги закурил «Голуаз»:
— Если ты действительно рвёшься что-нибудь сделать, то почему бы тебе не попытаться ещё немного узнать о том, что замышляет Такаяси? Не ездил ли он вчера куда-нибудь?
— Знаю только то, что мне рассказал менеджер его клуба. Похоже, что он отсутствует практически все выходные: играет в гольф.
— А на каком поле он играет?
— Я не спросил.
— Узнай, но так, чтобы это не выглядело слишком навязчивым. Менеджер — правая рука Такаяси. Лучше навести справки где-то в другом месте.
— Хорошо. Я вообще рад, что хоть что-то могу делать.
Вошла Марико с чаем.
— Приготовь стремянку. Он говорит, что соберёт нам хурму, — сказал Такаги.
— На самом деле в этом нет никакой необходимости. Пусть птички едят.
— Я, честно говоря, совсем не против, — отозвался Мурасава. — Особенно если вы и мне дадите немного хурмы.
Кацуо слушал музыку в своей комнате. Её звуки доносились до Такаги, сидящего в кабинете. В течение десяти минут он мирился с этим. Он не знал, как они там сейчас называют такую музыку: джаз, рок — значения не имеет, Такаги не было до этого никакого дела, кроме того, чёрт возьми, что она ужасно гремит.
— Выключи. Она мне думать мешает, — сказал он, открыв дверь в комнату Кацуо.
Внутри комнаты шум был ещё ужаснее, чем снаружи. Кацуо лежал на кровати, скрестив ноги.
— Эй, ты меня слышишь? Говорю же тебе: выключи музыку!
— Подожди немного, песня почти закончилась.
— Сейчас соседи начнут жаловаться.
— А как насчёт пианино в доме рядом?
Кацуо сел на кровати и качал головой в такт ритму.
— Я о тебе говорю. Какое отношение к этому имеет соседний дом?
— Ладно, ладно. Подожди минутку. Подумаешь, большое дело? Ты пьян?
Такаги вошёл в комнату, приблизился к кровати, сгрёб Кацуо за воротник и, прежде чем тот осознал, что происходит, швырнул сына в другой конец комнаты. Упав на колени, Кацуо очутился на полу и, когда он посмотрел на Такаги, у него даже рот приоткрылся от удивления.
Такаги вернулся в кабинет. Музыка больше не гремела.
Он сел за письменный стол, открыл поэтический журнал, но слова будто ускользали от него: он не мог ухватить их смысл.
Что-то пошло не так. Он на самом деле разозлился. Не то чтобы раньше он не мог ударить Кацуо. Но тогда, в прошлом, он выступал в качестве родителя, занимающегося воспитанием своего ребёнка. Он никогда не выходил из себя и не накидывался на сына.
Ему стало стыдно. Такаги не помнил, дрался ли он со своим собственным отцом. Кажется, тот проявлял ещё меньше интереса к детям, чем сам Такаги. Он преподавал в школе естественные науки и даже за три дня до смерти не прекращал часами сидеть, разглядывая что-то в старомодный микроскоп.
Такаги налил себе ещё немного бренди. Затем достал записи Мурасавы и прочитал их всё целиком: от начала до конца. Полных пятнадцать страниц, но ничего нового.
Когда Мурасава снова появился, было только начало девятого.
Дождь шёл ещё сильнее, и Мурасава вымок до нитки. Увидев его второй раз за день, Такаги счёл нужным радушно принять его в доме.
— Я нигде не могу найти Такаяси, — сказал Мурасава, вытираясь банным полотенцем, которое ему принесла Марико. — Похоже, что это не гольф. По крайней мере, он не играет в клубе, где состоит. И к тому же он всегда уезжает на своей «Ауди», а сейчас машина стоит в гараже Такаяси со вчерашнего дня.
— Может быть, он уехал куда-то очень далеко?
— Не знаю, но от его партнёров по гольфу я ничего не смог добиться. И ещё одно: вчера в «Манчестере» должен был быть день выдачи зарплаты. Девушкам платят каждую неделю, но именно вчера предполагалась выдача заработной платы всем официантам, шеф-повару и менеджеру. Притом Такаяси обычно выдаёт деньги каждый месяц собственноручно. А сейчас зарплату уже на день задержали.
Мурасава взял из буфета бокал и налил себе бренди. Несмотря на свой внушительный вид, он не был особенно крепок на выпивку.
— Вы думаете, его схватили? — поинтересовался Мурасава.
— Кто?
— Банда «Марува». А может, и наши.
Такаги поднёс ко рту «Голуаз». Он заставил себя немного поесть за ужином. Он никогда не ощущал себе пьяным, если хотя бы что-то из пищи попадало в его желудок. Он сидел и смотрел на Мурасаву, потягивая свой бренди.
— А может быть, я просто делаю поспешные выводы, — заметил Мурасава.
— Почему бы ему не оставить «Ауди», если он решил бежать?
— Не знаю, но понятно лишь то, что здесь его нет.
— Ты это точно знаешь?
— Да, в одном мы можем быть уверенными: Такаяси исчез.
Вошёл Кацуо. Чтобы попасть в кухню или ванную комнату, нужно пройти через гостиную. Отец и сын встретились взглядами. Такаги посмотрел на него, и Кацуо опустил глаза. Он слышал, как Марико зовёт Кацуо из кухни. Казалось, она понятия не имеет о том, что между ними произошло сегодня днём.
