Лариса Соболева - Жертвы требуют красоты
Антон не узнавал свою жену, главное, не понимал причин ее внезапных истерик. Конечно, он приставил Леру к плите в воспитательных целях, мол, поковыряйся на кухне, авось научишься уважать тех, кто тебя обслуживает. Еда Леры была невкусной, от этого она злилась, а стоило ей слово сказать – в ответ истерика, слезы. Невыносимо.
Поссорившись с женой, Антон выехал из гаража, потом за ворота. Не успел развернуть колеса и набрать скорость – дорогу перегородил серебристый «Форд». Антон и так был зол, ведь его жена стала неадекватной, а тут еще донимают «чайники», не умеющие руль держать.
– Эй! – крикнул он, высунувшись в окно. – Жить надоело?
Из «Форда» выскочил мужчина в деловом костюме, подошел:
– Прошу меня простить, но у нас к вам дело.
– Тогда в офис приезжайте, на дороге я дела не обсуждаю.
– Дело касается вашей жены. – И выжидающе, с кривой улыбочкой уставился на Антона. – Или выйдите, или меня пригласите.
Антон открыл дверцу, приглашая незнакомца в машину. Тот обошел нос авто, уселся на сиденье пассажира.
– Тут вот какое дельце, – начал он. – На протоке убиты трое наших друзей...
Он выдержал паузу, проверяя реакцию Антона.
– Сочувствую, – сказал тот без особого сострадания. – А моя жена при чем?
– А ваша жена была с ними.
– Моя жена? – изумился Антон. – Не понимаю.
– Мы тоже. Нам хотелось бы знать, кто застрелил наших друзей. Ваша жена знает, она же осталась жива, но с нами не хочет объясняться.
Антон практически не услышал последних фраз, его мысли заняла Лера, которая поехала на протоку наверняка в его отсутствие, да еще в компании трех мужчин, а ему об этом ничего не сказала. Почему?
– Что она делала на протоке? – спросил он.
– А что делает молодая баба, когда уезжает муж? – ухмыльнулся гость.
Горячая волна, пробежавшая по телу, на несколько секунд выбила Антона из привычного состояния человека, умеющего в любых обстоятельствах владеть собой. Намек-то топорный: Лерка ему изменяет. Для мужчины это всегда удар, тем более для любящего мужчины, который не бегал по бабам. Он сложил руки на руле, повернул голову к гостю:
– Доказательства где? Я не могу верить одним словам.
Гость достал из нагрудного кармана стопку фотографий, протянул Антону, тот взял не сразу, но взял, как берут опасный для жизни предмет, ту же бомбу. В сущности, первые же снимки и стали для Антона бомбой, чего-чего, а этого он не ожидал. На фото его Лерка и красивый, но слегка подержанный мужик. На улице, в ресторане, на скамейке, в кафе под «грибком». Снимки сделаны в разное время, так как на жене разные наряды. Последние фотографии, а их значительно больше, причинили ему адскую боль. Качество снимков было неважное, но ему и этого хватило, чтобы не сомневаться в измене. Его жена целовалась с другим! А там, где поцелуи у кустов, не за горами и все остальное под кустом. На скулах Антона ходили желваки, в глазах потемнело, однако он держался достойно.
– Что вы хотите? – спросил он.
– Помогите нам узнать, что произошло на протоке. Почему ваша жена осталась жива, тогда как наших друзей застрелили? Э-э... – растерялся он, когда Антон внезапно завел мотор и начал разворачивать машину. – Куда вы?
– Домой. Сейчас вы сами у нее спросите.
Лера лежала на кровати в темной спальне. Она уже не искала пути к восстановлению отношений с мужем, которые разладились. Находилась в пассивном ожидании близкой катастрофы, которую нагнетали телефонные звонки и требования сказать, кто убил тех подонков. Она устала от отчаяния.
Дверь открылась, вошел муж. Лера приподнялась:
– Ты вернулся? Что-то случилось?
Антон молча прошел к окну и раздвинул шторы, от яркого света Лера зажмурилась. Когда открыла глаза и привыкла к свету, увидела незнакомца...
Глава 19
Семеныч встал с корточек, по очереди потряс затекшими ногами, потянулся и сказал:
– Пулю послали в низ живота, бедняжка умирала мучительно и долго. Вам не кажется странным, что так жестоко обошлись с женщиной? Я понимаю, когда причинное место отстреливают мужику, но женщину убить столь изощренным способом... несправедливо.
Она лежала у его ног в позе эмбриона, под ней растеклась лужа крови. Осколки бутылки валялись вокруг трупа, видимо, Клара до выстрела держала ее в руке или оборонялась ею.
– Значит, женщина отличилась, – хмуро заявил Валдис. – За красивые глазки пулю не получают, да еще в собственной квартире. А несправедливость, Семеныч, в данном случае одна: я не успел схватить Клару за горло.
– Выстрелов никто не слышал, – сказал Владимир Васильевич.
– Не было выстрела, – подтвердил Леха. – Вообще никаких странных хлопков не было. Я б отличил выстрел...
– Стреляли через глушитель! – грубо оборвал его Владимир Васильевич. – Убийцу, видимо, она впустила. Уходя, он захлопнул дверь. Значит, этот человек ей знаком. Алексей, много входило и выходило людей в промежутке от девяти до десяти вечера?
– Были такие. Человек шесть-семь, мужчины и женщины. Я же Клару караулил, не обратил на них внимания. Если б Валдис не сообразил, что ей амба, мы бы до сих пор не знали...
– А Валдис как сообразил? – поинтересовался Семен Семенович.
– Когда на допросе Ника показала ей змейку, – начал Валдис, – у Клары после этого началась паника. А когда она узнала, что и Кривуна застрелили, заметно побледнела, мямлила невпопад, глаза стали как у собаки, попавшей под колеса, выглядела жалкой. Перемену в ней заметила и Ника. Я еще тогда подумал: а не получила ли и она резиновую игрушку, появлению которой не могла дать объяснения? Не сообразил сразу прижать ее, а надо было. Сегодня я увидел горящую люстру в окне, понял: что-то тут не то. Ну, у меня есть правило: пока не удостоверюсь, что мои подозрения мура, не уйду.
– Хорошее правило, – вздохнул Владимир Васильевич. – Итак, она могла получить змейку...
– Получила, получила, – заверил Валдис. – И не сказала нам.
– Почему же чувство самосохранения не подтолкнуло ее рассказать об этом вам? – с сочувствием к Кларе спросил Сократ Викентьевич.
– Потому что она в связке с остальными убитыми, – зло процедил Валдис. – Клара продала золото, в «Альянсе» ей должны были помочь продать квартиру, наконец, она и машину согласилась срочно продать вполцены. Что все это значит? Она собралась сбежать. А кто сбегает? Кто боится. Нас она очень боялась, поэтому не сказала, что тоже получила метку. Но больше нас боялась убийцу. Клара лгала, будто Фалеев ее дальний знакомый. Настолько дальний, что на протяжении нескольких лет она спала с ним, о чем рассказал сегодня Зюзя.
– Это еще кто? – поднял брови Семен Семенович.
– Алкаш и сосед Красавчика.
Ника до этого молчала, у нее, как всегда, от обилия крови тошнота подкатывала. Тем не менее слушала она внимательно, потом напомнила:
– Кто-то из гостей Кривуна подсунул во время торжества ужа в вазу, после этого его нашли застреленным. К Кларе тоже пришел знакомый человек. Надо выяснить общих знакомых Клары и Кривуна. Например, по телефонным номерам.
– Выясняйте, – бросил Владимир Васильевич.
Настроение у него было неважное. Валдис тоже был расстроен по тем же причинам: время летит, Платон в заложниках, престарелый спортсмен ждет, когда найдут убийцу. Но везде облом! Машина Фалеева была найдена в безобразном состоянии, кроме отпечатков пальцев, ничего в ней не обнаружено. Продавцы порно бежали от Валдиса с Никой, как от чумы, кинув на произвол судьбы торговые точки, но их сегодня выловит милиция. О пистолете Маркова, из которого убиты три урода на протоке, ни слова нет в деле. Сейчас выясняют фамилии людей, работавших у Маркова. Теперь вот Клара...
Валдис украдкой посмотрел по сторонам, не услышит ли кто-нибудь его, но все занимались делом в отдалении. Он положил руки на стол, наклонился к Нике и прошептал:
– Чует мое сердце, Клара тоже знакомая пахана.
– Мы можем только догадываться, – в тон ему сказала она. – А утверждать не можем, гадюк при ней не нашли же, мы только предполагаем, что и Клара получила метку.
– А чего тут догадываться? И так ясно. Кто, как не наш спортсмен, знает, за что расправляются с его «знакомыми»? Когда знаешь – за что, то догадываешься – кто. Значит, у него больше шансов найти убийцу.
– Мне кажется, ты ошибаешься, – сказала Ника. – Если б он догадывался, кто убивает, не потребовал бы от тебя отдать ему убийцу.
– Успокоила. – Он выпрямился.
– Валдис, – тихонько позвала Ника, он снова наклонился к ней, – а если он просто напугал? Ну, чтоб ты наверняка отдал убийцу? Он же не идиот, чтоб Платона...
– Чш-ш! – приложил палец к губам Валдис. – Не рассчитывай на его благоразумие. Он и нас с тобой сотрет, когда у него задница загорится.
Она растерянно захлопала глазами. Сотрет? Неужели и такой вариант возможен? В это время Адам, тоже опер из тех, кого не выносит Владимир Васильевич – до тридцати, – потряс в воздухе записной книжкой:
