Кирилл Казанцев - Легальная дурь

– Мы с Лешей никогда не имели знакомых среди юристов, – призналась Елена. – Просто мы далеки от этого… А специально заводить связи – об этом даже и не думалось как-то… Кто мог знать? И говорят, услуги адвоката стоят очень дорого? Наверное, придется продавать квартиру, да?

– Знаете что? – сказал с досадой Парфенов. – Давайте оставим в покое эту тему, а то мы неизвестно куда зайдем… Чего удумали – квартиру продавать! А жить где будете – под мостом? Выбросьте-ка все на время из головы. Коньяк дома есть? Примите сто граммов и ложитесь спать. Чисто в лечебных целях. Все образуется – вот увидите.

– Да как же… Я буду спать, когда Леша там…

– Ну и что? И я буду спать. Хотя от меня тут больше зависит, чем от вас. А вам нужно себя беречь. Для Леши и нужно. Кому будет радость, если он выйдет, а вы загремите в психушку с нервным срывом? Нет уж, выбросьте эту дурь из головы, и делайте, что вам говорят! Завтра я вас навещу!

Парфенов ушел от Елены, злясь на свое бессилие. Утешил, называется! Ну а что он мог еще сделать? С женщинами всегда трудно. Их проблемы, несмотря на схожесть, лежат несколько в иной плоскости. И вряд ли женщине поможет коньяк. Веденеева теперь все равно не успокоится, пока муж не появится на пороге, живой и здоровый.

За мужа Веденеевой Парфенов, однако, не был так уж спокоен. Прежде всего, ему было мало что известно. Капитан знал, что дело Веденеева о сопротивлении полиции было передано в следственный комитет, но кто конкретно должен был вести это дело, он не знал, но вполне резонно предполагал, что судьба Веденеева находится в «надежных» руках «надежного» следователя. Беда только в том, что к правосудию это не имеет никакого отношения. Добраться до этого следователя пока не получится – ведь Парфенову вообще запретили совать нос в дело.

Зато прозвучал долгожданный звонок от Дронова.

– Слушай, Алексей Сергеевич, я, как договаривались, за Ступиным тут последил. У него бильярдная на улице Полякова. Он оттуда уже два дня никуда не вылезал, только вечером домой. Так вот, сейчас я уже совсем собирался уходить – дела у меня, сам понимаешь – а в бильярдную, знаешь, кто прикатил? Наш Тарантино собственной персоной! Ага, сосед твой, Агафонов. Подъехал, так, знаешь, вальяжно прошествовал и пока там завис. Я внутрь не заходил – мало ли, вдруг на кого знакомого напорюсь… Чего делать-то будем?

– Неожиданно, прямо скажу, – признался Парфенов. – Выходит, не соврал Киселев. Что-то между этими двумя имеется, значит. Не думаю, что они только шары катать мастера. Ладно, пока присматривайся, я сейчас подъеду.

Парфенов прибыл на улицу Полякова минут через двадцать. Дронов ждал его в машине, метрах в сорока от бильярдной.

– Облом, Алексей Сергеевич! – объявил он. – Птичка уже улетела. Буквально перед твоим приездом – сел в свой «Фольксваген» и тю-тю!..

– Да бог с ним! – решил Парфенов. – Может, оно и к лучшему. Мы с тобой сейчас навестим хозяина, о прошлых успехах поговорим, о нынешних неудачах… В крайнем случае, партию сыграем. Ты как насчет шары погонять?

– Да я как-то не очень, – пожал плечами Дронов.

– Да вот и я тоже не очень, – признался капитан. – Сдается мне, у бывшего чемпиона по боксу бильярд тоже на втором месте. Настраивайся на то, что кулаками придется махать, Дронов!

– Это всегда пожалуйста, – кивнул Михаил. – Вот только моя вечером в театр собралась. Пьеса какая-то модная, столичные актеры. Это я к тому, что с синяками туда как-то неудобно…

– А ты так маши, чтобы синяки не у тебя оставались, – посоветовал Парфенов. – Ну, пошли, что ли?

Они заперли машину и направились к бильярдной. Тут их поджидал первый сюрприз. В вестибюле дорогу им преградил сутулый насупленный парень в серых брюках и черной водолазке, под которой бугрились внушительные мускулы.

– Заведение закрыто, – объяснил он. – Мы сегодня с шестнадцати часов работаем. К шестнадцати и приходите.

– А мы не хотим с шестнадцати, – заявил капитан. – Мы из полиции. К хозяину.

Парень еще больше нахмурился.

– Ждите тогда здесь, – заявил он. – Я доложу.

– Слышал, Дронов? Это он полицейских заставляет ждать? А не обнаглел ли он, а, Миша?

Парфенов произнес эту тираду, не сводя глаз с насторожившегося парня. Тот, играя желваками, буркнул:

– Мало ли что. У нас тут своя полиция. Все как положено. Вы бы сначала там у себя разобрались, а потом людей беспокоили.

– Ты, случайно, не проповедником по совместительству работаешь? – с усмешкой поинтересовался Парфенов и решительно шагнул вперед. – Только на нас проповеди не действуют…

Охранник торопливо выставил ему навстречу мускулистую руку, а другой выхватил из кармана мобильник.

– Все, звоню шефу! – грозно сказал он. – Стоять!

Капитан развел руками, словно признавая свое поражение, а когда охранник на миг перевел взгляд на клавиатуру телефона, резко и мощно ударил с двух сторон ладонями по ушам парня. Тот выронив телефон, подпрыгнул от боли, а подскочивший Дронов уже заломил ему за спину руку. Парфенов поспешил на помощь товарищу, и вдвоем они надели на охранника наручники по схеме «рука-нога». В таком состоянии они оставили его, оглушенного и скрюченного, в вестибюле, предусмотрительно выбросив телефон парня в урну для мусора, стоявшую в углу. На всякий случай Парфенов также запер входную дверь.

– Что и надо делать, если опасаешься незваных гостей! – назидательно проговорил он. – Давай, Дронов, шевелись! Нам нужно побыстрее найти хозяина. Тут, оказывается, с гостеприимством туго.

В коридоре они наткнулись на хрупкую девушку, во внешности которой было что-то восточное. Она посмотрела на гостей с некоторым удивлением, однако Парфенов с самым добродушным видом поинтересовался, где кабинет хозяина.

Девушка ткнула пальцем в дверь в конце коридора, но добавила с осуждением:

– Только Виталий Семенович сейчас занят! К нему нельзя.

– Нам можно, – уверенно заявил Парфенов.

– Да нет же, нельзя! – уже с откровенным раздражением сказала восточная девушка. – Я его секретарь, и он строго-настрого…

– Это очень хорошо, что вы занимаете такой важный пост, голубушка! – заметил капитан, показывая девушке удостоверение сотрудника полиции. – Значит, вы нам и поможете. Если кабинет заперт, попросите своего шефа открыть. И никаких возражений. Знаете, что бывает за противодействие полиции?

Девушка протяжно и тяжело вздохнула, смерив их обоих крайне неодобрительным взглядом, но подчинилась. Они подошли к дверям кабинета. Парфенов подергал ручку.

– Действуйте! – негромко сказал он девушке.

Та после секундного колебания постучалась и на рассерженный рев изнутри робко сказала:

– Виталий Семенович! Это я, Анжела… Откройте, пожалуйста!

Из-за двери донеслась тирада, составленная из слов, не предназначенных для женских ушей. Парфенов покачал головой. Анжела сжала губы и заметно побледнела. Тем не менее дверь слегка приоткрылась, а в щели показалось знакомое Парфенову лицо с пухлыми щечками и носом пуговкой. Злые бесцветные глаза сейчас, казалось, метали молнии.

Из-за узкого угла обзора и собственного взвинченного состояния хозяин бильярдной ничего не замечал, кроме испуганного лица Анжелы. А она, видя, как заводится шеф, уже была близка к обмороку. Парфенов понял, что тянуть дальше некуда, и что есть силы пнул дверь. Она была утяжеленной, металлической, и ее угол врезался Ступину в лоб, словно топор. Бывший чемпион, не ожидавший от двери такого сюрприза, отлетел назад, споткнулся о кресло, потерял равновесие и шлепнулся на пол. Анжела вскрикнула. Парфенов и Дронов ворвались в кабинет.

Это было довольно просторное помещение с единственным окном в полстены. Тяжелые шторы на окне были приоткрыты, и полоса сумрачного света падала на полированную поверхность стола, стоявшего в углу комнаты. На столе лежали серебристого цвета ноутбук, два мобильника, вскрытая коробка с шоколадными конфетами и то, что опытный взгляд Парфенова выхватил в первую очередь, – десятка два аккуратно запечатанных пакетиков с белым порошком. Похоже, хозяин кабинета как раз намеревался начинить коробку с конфетами дополнительными гостинцами.

– Мы, кажется, как раз вовремя, – негромко заметил капитан, делая шаг к столу. – Ну-ка, Дронов, присмотри за Семенычем, а я пока займусь химическим анализом…

Заняться анализом ему, однако, не пришлось. Виталий Семенович оказался не лыком шит, чтобы свалиться после столкновения с дверью. Он уже был на ногах и, кажется, намеревался разорвать всех присутствующих в клочья.

– А ну пошли вон! – зловеще просипел он, сверля полицейских злобным взором. – Я вас сейчас завалю, и мне за это ничего не будет! Вы еще не поняли, с кем связались! А ты, сучка, можешь заказывать себе могилу!