Наталья Солнцева - Иди за мной
Он дернулся, но Лариса крепко схватила его за локоть и взмолилась:
— Не открывай!.. Это они…
— Любезный! — дрожащим голосом обратился Эдик к визитеру. — За дверью — полиция! Я нажал тревожную кнопку, приехала вооруженная охрана! Вам лучше уйти по-хорошему!
Дзз-зиннь!.. — надрывался звонок. — Дзинь!..
У доктора не было сигнализации и тревожной кнопки. Но чем черт не шутит? Авось убийца поверит и ретируется?
Лариса плакала и что-то бормотала. По коридору будто вихрь пронесся. В дверь продолжали звонить.
— Не открывай! — умоляла Лариса. — Мне страшно!..
Звонки прекратились, и тот, кто находился за дверью, принялся ломиться в нее. Толчки сопровождались громким отборным матом. Хлипкий замок не выдержал…
* * *Соня не оглядывалась по сторонам. Ей и в голову не приходило, что за ней могут следить. Она не стала ловить такси, о чем она заявила и чего опасался Ренат. Отдав ей последние деньги, он остался без гроша. В случае, если ему тоже придется брать такси, платить будет нечем.
Соня, стуча каблуками, направлялась к Кузьминскому парку. Ее красное платье с воланами по подолу мелькало впереди. Бульвар будто вымер — вокруг не было ни души. На аллеях парка не встречались прохожие. Над прудом белыми пластами лежал туман.
Ренат скоро пожалел о том, что не послушался Сони и не лег в постель, как она советовала. Он продрог на ветру, его бил озноб, дыхание перехватывало. Болезненная слабость, которая временно отступила, вернулась вновь. Борясь с недомоганием, он едва не потерял из виду Соню.
В парке потемнело. В сумерках светились колонны Музыкального павильона. По праздникам тут иногда играла музыка. Но сейчас повсюду было тихо. Если бы не эхо шагов Сони и не собственное дыхание, Ренат мог бы подумать, что он забрел в параллельную реальность, в зазеркалье бывшей княжеской усадьбы. Впрочем, кто сказал, что в зазеркалье нет звуков?
Соня шла вдоль заднего фасада Конного двора. Штукатурка здесь почти вся обвалилась, и были видны кирпичи старой кладки. Ренат еле поспевал за девушкой. Она остановилась у неприметной руины, которая раньше являлась павильоном. Бурый кирпич, фрагменты отделки из белого камня. У развалин не было крыши, а в проеме стены виднелись черные деревья.
Ренат засмотрелся на остатки павильона, зацепился ногой за корень и… очутился на земле. От боли из глаз посыпались искры. Кажется, сломана рука. На какое-то мгновение он потерял сознание. А когда очнулся… Соня исчезла.
Боковым зрением Ренат успел увидеть, как она нырнула в стенной проем разрушенного павильона. Левая кисть ужасно болела. Он попробовал пошевелить пальцами и понял, что кость цела. Обошлось сильным ушибом или трещиной. Придется тащиться в больницу и в худшем случае все-таки накладывать гипс.
— Блин…
С трудом поднявшись на ноги, Ренат не узнал места, куда его привела Соня. Руина выглядела декорацией к постройке подвального типа. Вниз вела каменная лестница, в узких окошках горел свет.
Молодой человек, поддерживая ушибленную кисть здоровой рукой, спустился по щербатым ступенькам. Может, кто-нибудь окажет ему первую помощь или вызовет «неотложку». Выходя из дому, он второпях забыл взять с собой телефон.
В голове мутилось, и потом Ренат не сумел вспомнить, как оказался в подпольном кабаре.
То, что это кабаре, он не сомневался. Яркие лампы, музыка, полураздетые барышни, танцующие на сцене.
Соня сидела за столиком и жадно следила за танцовщицами. Публика в зале показалась Ренату странной. Мужчины — мрачные и бледные, как восковые куклы. Дамы, за исключением Сони, производили отталкивающее впечатление. Их платья больше открывали, чем прикрывали, а лица выглядели белыми масками. Барышни на сцене высоко поднимали ноги, задирали юбки и трясли обнаженными грудями. Это было нечто среднее между разнузданным канканом и стриптизом.
Соня встала и захлопала в ладоши. Она была в восторге от зрелища и сама пустилась в пляс. Расстегнула платье и приспустила его с плеч, вызвав вялое одобрение публики. Она изгибалась, поводила плечами и закидывала голову. Казалось, одежда вот-вот слетит с нее…
Никто не обращал внимания на Рената. А тот забыл, что пришел за помощью. Он напряженно всматривался в лица присутствующих и не мог толком разглядеть их. Мелькали голые спины и глубокие декольте дам, звучали голоса, кто-то смеялся, кто-то пил шампанское. Официантка в короткой юбке прошла мимо Рената с подносом, на котором стояли бокалы с напитками.
Кажется, он взял коньяк, чтобы немного утолить боль. Выпил. Все закружилось, накренилось, повалилось, как карточный домик. Танцовщицы скакали по ярко освещенной сцене, Соня сбросила платье на пол и закружилась в дикой пляске.
Свет померк, и Ренат отключился. Погружаясь во тьму, он успел подумать, что у спиртного был странный вкус…
Глава 37
В квартиру ввалился пьяный вдрызг сосед Эдика, который проживал в квартире напротив. Он матерился и дико вращал выпученными, как у рака, глазами. Фамилия его была Петухов. За постоянные скандалы и драки его прозвали Петухом.
— Ты че прячешься, гнида? Че не открываешь?
Доктор ждал, что вот-вот раздастся выстрел, и Петух упадет замертво. Но тот продолжал орать, размахивать руками и требовать денег на водку. Поскольку на алкаша никто не набросился, не выстрелил в него и не вышвырнул за дверь, Эдик осмелел.
— Ты мне дверь сломал, Петух! — крикнул он, прислушиваясь к звукам в комнатах. — Я на тебя заявление накатаю!
— Пошел ты…
Сосед разразился отборной бранью. Он был в растянутой майке, спортивных штанах и тапочках на босу ногу.
— Иди в гостиную, Петух. Там поговорим…
Пьяный прошлепал, куда велели, и начал оттуда поносить Эдика.
— Сволочь ты, Терехин!.. Сволочь и жлоб!.. Выходи бороться!..
— Ты меня найди сначала! — отозвался доктор.
Он бросил соседа на амбразуру. Пусть убийца, который прячется в квартире, схватится с Петухом, а они с Ларисой тем временем выскочат на площадку, юркнут в лифт и…
— Терехин!.. — орал из гостиной Петух. — Гнида!.. У меня нутро горит!.. Помираю!..
— Кто это? — испуганно спросила Лариса.
— Пьянчуга… пришел денег одолжить на выпивку. Дверь вывалил, псих! Сильный, как боров, и дурной.
Сосед никого не нашел в гостиной и отправился в спальню. Он был насквозь пропитан алкоголем и не соображал, откуда раздается голос Эдика.
— Ты где, Терехин?.. Отзовись!.. Ау-у-у!.. Я заблудился…
Доктор прикинул, что раз Петух до сих пор живой, то убийца прячется в ванной, в туалете или на балконе. Ему не нужен жалкий пропойца. Он пришел за Ларисой и Эдиком.
Между тем сосед вернулся в коридор и, качаясь, потопал на кухню.
— Опаньки!.. А вот и ты, док… Че зенки вылупил?.. Бабло гони!
Его тяжелый мутный взгляд остановился на Ларисе.
— Это че… баба твоя?
— Ты в комнатах кого-нибудь видел? — прошептал Эдик. — Чужих там не было?
— Кого?..
— Мужика незнакомого! Со стволом!
— Ты вроде не по мужикам… — моргнул Петух. — Или я не в курсе?..
Физиономия у него была страшная: отекшая, с синевой и недельной щетиной. Грудь волосатая, руки в татуировках.
— Я в запое, — доверительно сообщил он Эдику, дохнув запахом селедки и парами спирта. — В крутом пике… Выручай, док!.. По гроб жизни не забуду…
— Ты сперва в ванную сходи, умойся…
— Че?..
— И в туалет загляни! — добавил доктор. — А я тебе за это на пузырь дам. На два пузыря!
Лариса слушала этот безумный диалог, с надеждой глядя на алкаша. Тот почесал затылок, икнул и хмуро осведомился:
— У тебя «белочка», Терехин? Или у меня?
— Иди, Петух! Зарабатывай на бутылку, пока я не передумал!
— Его нам бог послал, — шепнул доктор Ларисе, когда сосед отправился выполнять его поручение.
Они молча прислушивались к тому, что происходит в квартире. Кажется, Петухов не пострадал. Он благополучно побывал в ванной и туалете, никого там не обнаружил, судя по всему, и притопал обратно в кухню.
— Ну что? Видел кого-нибудь?
— Я че, на смотрины ходил? Ты меня умыться послал… я умылся, — отчитался Петух. — И в туалет сходил. Аж легче стало, док… Че, дашь на пузырь-то? Не жмись… я в долгу не останусь…
— Ладно, — кивнул Эдик. — Ты погоди, я сейчас.
Он осторожно вышел в коридор, заглянул в гостиную, где никого не оказалось, дрожащими руками достал из шкафчика деньги и принес Петухову. Тот жадно схватил купюры и заторопился домой.
— Спасибо, док… не подвел!.. Пойду я, Маньку в магазин отправлю…
Через минуту сосед скрылся, и Эдик с Ларисой перевели дух.
— Черт, придется петли чинить. Я все равно дверь менять хотел…
Новенькое, недавно доставленное из мастерской дверное полотно, еще в упаковке стояло в прихожей, прислоненное к стене. Дожидалось своего часа. Петухов своим появлением ускорил процесс.
