Екатерина Островская - Я стану ночным кошмаром
— Конечно, имеются, как же без них, — радостно ответил дежурный. — На бытовую драку выезжали, еле-еле мужика спасли. Опоздали бы — каюк был бы ему: жена его сковородкой мочила. А вечером сюда баба приходила, заяву оставила — у нее все сбережения сперли. Таджик или узбек — она сама точно не знает, кто он по национальности, ремонт в ее квартире два года делал. Проживал, соответственно, тут же, на объекте, в ее квартире однокомнатной. Сегодня хозяйка домой вернулась — работника нет, денег нет, золотишка какого-никакого и шубы тоже. Тетка рыдала — дескать, кормила его, поила и все такое прочее, а тот отплатил черной неблагодарностью. Так вот некоторые бабы…
— Меня интересуют убийства и разбойные нападения, — не дала ему договорить Вера. — Были ли сообщения о таких происшествиях?
— Таких пока не было. Так еще вся ночь впереди! Но если спешишь, то приходи сюда, вместе дожидаться будем.
Вера долго не могла заснуть, ей казалось, что дом пуст, словно из него исчезло что-то очень важное. И постель стала вдруг казаться неуютной, жесткой. Потом поняла, что это у нее на душе пусто, потому что рядом нет Володи. И если он не появится, дожидаться рассвета будет совсем невыносимо. А что, если не придет никогда?
От этой мысли Вере стало холодно и страшно.
Глава 21
Серебристый «БМВ» свернул во двор и потащился вдоль длинного ряда припаркованных машин. Миновал его, потом свернул в арку и снова выехал на улицу. Вполне вероятно, водитель искал место, где можно оставить автомобиль, и не нашел. Хотя свободное место все же было.
«Может, заметил слежку? — подумал Владимир. — Нет, вряд ли. Потому что в уличном потоке между нами постоянно было три, а то и четыре машины. Значит, водителю «БМВ» надо было что-то увидеть в этом дворе. Может, проверял машины, припаркованные под окнами, высматривал какую-то определенную, чтобы узнать, вернулся ли домой интересующий его человек?»
Теперь Владимир следовал за «БМВ» на более значительном расстоянии, готовый среагировать на любое действие того, кто управлял преследуемым им автомобилем. Серебристый внедорожник не превышал скорости, не ускорялся, резко не тормозил, не останавливался, чтобы пропустить поток и посмотреть, какая из машин остановится тоже, а следовательно, тот, кто находился за рулем, слежки не замечал. Или же делал вид, что не замечает.
«БМВ» свернул в другой двор, пересек его вдоль металлического забора, ограничивающего строительную площадку, чуть задержался у бытовок с темными окошками, потом двинулся дальше, покачиваясь на колдобинах неровной дороги. Обогнул бетонные плиты и выехал на строительную площадку. С погашенными фарами Владимир следовал за ним метрах в тридцати-сорока. Расстояние, конечно, небезопасное для человека, ведущего наблюдение, но вдруг объект знает эти места хорошо и, проехав насквозь территорию стройки, выскочит на улицу и уйдет. Или спрячется в каком-нибудь близлежащем дворе.
«БМВ» остановился возле бетонного крыльца недостроенного дома. Здание было таким же, как и все соседние, с крышей, стеклопакетами и даже с металлическими входными дверями, — только окна в нем не светились. Несколько минут из машины никто не выходил. Потом открылась дверь, и в салоне загорелся свет. Высокий мужчина выпрыгнул наружу, открыл крышку багажника, достал из него большой сверток, перебросил через плечо и направился к металлической двери, замка на которой не было. Но перед тем, как войти, обернулся и огляделся по сторонам. Поблизости горел лишь один фонарь, а машина Владимира стояла далеко, и потому можно было не сомневаться в том, что тот, кто заходил сейчас в недостроенный дом, преследовавшей его машины не заметил. Человек вошел внутрь и даже придержал за собой тяжелую створку, чтобы она не хлопнула.
Владимир остался ждать в машине. Достал из кармана мобильник, включил и посмотрел на список пропущенных вызовов: Вера пыталась дозвониться одиннадцать раз. Захотелось набрать ее номер и сказать, что скоро вернется, но он не стал этого делать. Если скоро вернется, зачем звонить? Интересно, что может нести человек ночью на стройку? Что могло быть в том свертке? Труп? Судя по размерам, вряд ли. Хотя если убитый невысокого роста или ребенок, то возможно.
Выйдя из машины, Владимир направился к крыльцу. Поднялся по ступеням и прислушался: за стальной дверью было тихо. Достал из кармана фонарик, включил его и вошел внутрь. В лицо пахнуло цементной пылью, сыростью. Сделал шаг, повел лучом и на долю мгновенья увидел металлические перила лестницы, открытый проем шахты лифта, в которой не было ни дверей, ни кабины…
Владимир успел пригнуться, и первый удар прошел над его головой. Второй он блокировал рукой и тут же двинул ногой по колену нападавшего. Но акцентированного удара не получилось. Тот, кто на него напал и пытался ударить ножом, не стоял на месте, а двигался, перемещался, качал корпусом, пытаясь улучить момент для нанесения решающего удара. Владимир лучом фонарика попытался ослепить его, но тут же фонарик вылетел из пальцев, выбитый ногой противника. Луч голубого света описал дугу на потолке, а потом скатился по ступеням. И тут же из темноты вылетела рука с ножом. Но лезвие едва коснулось правого бока, Владимир блокировал и этот удар. И сразу нанес встречный — в лицо. Нападавший отступил на шаг или два.
— Я тебе нос не сломал? — спокойно спросил Владимир.
И шагнул в сторону: стоять на месте в темноте — значит дожидаться смерти. Его враг в любом случае имеет преимущество: пусть даже фактор внезапности не сработал, любое неверное движение Владимира сработает против него. Конечно, надо было заранее, перед тем как входить в темный дом, не просто расстегнуть кобуру, а достать пистолет. Странно, что он этого не сделал, хотя Вере сколько раз говорил: «Входишь в темный подъезд, держи пистолет в руке, а не в сумочке. А лучше вообще не заходи. Лучше дождаться света или полиции, чем лежать на земле и не ждать уже ничего».
Теперь надо отступить спиной вперед к входной двери и достать пистолет, а потом уж по обстоятельствам. Все это пронеслось в его голове в доли мгновенья. Почувствовав спиной дверь, Владимир вскинул руку, чтобы выхватить пистолет… И тут прозвучали два выстрела. Что-то ударило его в руку и в грудь. Потом еще два выстрела — еще один сильный толчок в грудь и хлесткий хлопок о металлическую дверь — пуля, оцарапав щеку, попала в дверь и срикошетила. Владимир спиной открыл дверь и вывалился наружу, хотел спрыгнуть с крыльца в темноту, но не получилось, ноги не слушались его. Скатился по ступеням на кучу битого кирпича. Попытался подняться, но не смог — лишь оторвался от земли. И снова упал, теперь уже на спину. Пальцами нащупал рукоятку пистолета, попытался вытащить…
Владимир не видел, как открылась металлическая дверь. Услышал только, как скрипнула. Еще услышал шаги, а потом голос:
— Ты мне ничего не сломал, а я вот тебя сейчас грохну. И, считай, конец похождениям непобедимого сыщика Натаниэля Пинкертона.
Человек наклонился и сдернул с шеи Владимира шелковое кашне — подарок Веры.
— Счастливого пути, — произнес голос.
Последнего выстрела Владимир уже не услышал.
Глава 22
Как ни странно, Вера проснулась в обычное время — электронные часы показывали половину восьмого. В квартире было тихо, а за окном дрожали несмелые сумерки.
Первым делом она взяла с тумбочки мобильный и набрала номер Владимира. Его телефон был по-прежнему выключен. Или находился вне зоны действия сети, если верить противному женскому голосу автоответчика.
Она была в ванной, когда зазвонил городской телефон. Вера бросилась к нему и, не успев даже поднести трубку к губам, закричала:
— Наконец-то! А я не знаю, что и думать!
Трубка молчала.
— Кто это? — растерялась Вера.
— Не разбудил? — спросил незнакомый мужской голос. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Извини, ежели помешал. Но ты же сама интересовалась происшествиями. Так вот, докладываю…
Только теперь Вера поняла, что ей звонит дежурный по отделу.
— Докладываю, — повторил дежурный, вероятно, глядя на сводку происшествий. — Ты как в воду глядела. Как раз ночью произошло нападение на частного детектива. В него всадили несколько пуль, контрольный, как полагается, в голову. Видимо, этот кадр за киллером гонялся. Нет чтобы в полицию сообщить, что выследил, так он сам решил премию получить. Вот и нарвался.
— Как фамилия? — едва прошептала Вера.
— Частный детектив Назаров, — бодро ответил дежурный. — А ты что, его знаешь?
Телефонная трубка выскользнула из руки и упала на пол, продолжая доносить слова дежурного.
— Ну ладно, пойду чайку попью, а то скоро начальство прикатит… Ты чего молчишь?
Вера схватила трубку, но та продолжала выскальзывать из пальцев. Никак не получалось произнести страшное слово, но все же выкрикнула его. А может, ей показалось, что крикнула, потому что весь мир вздрогнул от ее горя.
