Анна Данилова - Мальтийский апельсин
– Запиши телефон Володи Урусова и позвони ему сама, объясни, как тебя найти… А я, наверное, приеду на машине. Один. До аэропорта долго добираться, да и неизвестно, есть ли билеты… Машина с гробом прибудет, думаю, только завтра к обеду.
Карина, слушавшая разговор, подумала, что Каротин хочет ехать в Саратов на машине не потому, что до аэропорта далеко или что нет билетов, наверняка билеты на самолет в Саратов есть всегда: ему хочется побыть одному. Судя по всему, погибла та самая девушка, с которой Каротин жил в гражданском браке, и, вероятно, о ней рассказывала Елена, любовница Урусова.
Карина едва успела положить трубку на место, как в приемной появился побледневший Каротин.
– Ты позвонила агенту?
– Еще нет.
– Звони. Я уезжаю. Машину с похоронными принадлежностями и цветами отправьте в Саратов вот по этому адресу… – Он написал его на листе бумаги и протянул Карине. – Цветы пусть упакуют таким образом, чтобы они продержались сутки. И еще, Карина, не отключай телефон и постарайся всегда быть на связи, мало ли что может мне понадобиться. У меня в голове сейчас такая каша…
– Еще бы, ведь умерла ваша жена… Агенту я позвоню, думаю, вопрос с машиной тоже будет решен незамедлительно…
– Карина… Вчера вечером… Помнишь тот конверт, который ты подняла с пола?
– Да, конечно, помню.
– Ты выбросила его?
– А что, в нем было что-то важное?
Он посмотрел ей в глаза, затем притянул к себе за руку и пальцем поднял ее подбородок. Ей показалось, что его взгляд проник в нее до самого сердца. Он, конечно, все понял.
– Карина, ты хорошая девочка, но мне нужны свои люди, ты поняла? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что этот конверт у тебя. Думаю даже, что ты достала его из мусорной корзины не более четверти часа назад, услышав, когда именно произошло убийство моей жены. Да, я был в Саратове два дня, все совпадает, но к Марине это не имеет никакого отношения. Вернее, я ездил к ней, но ничего хорошего из этого не получилось. Я не убивал ее. Это меня надо было убить… Я очень виноват перед ней, понимаешь? Хочешь знать, почему я тебе об этом рассказываю? Да потому, что ее больше нет, она умерла, а мы с тобой сейчас стоим и разговариваем. У нас впереди еще целая жизнь, а она сейчас лежит в морге, в холодильнике. Я очень любил эту женщину, очень. Но поступил с ней как последняя скотина. И сейчас глубоко раскаиваюсь в этом. Но кому нужны все эти слова, если ее уже не вернуть? Ее смерть застала меня врасплох. Я и сам не знаю, как я теперь буду жить. И хотя я не убивал ее, в ее смерти виноват только я. Это из-за меня она уехала из Москвы, из-за меня вся ее жизнь пошла кувырком. Это я сделал ее такой. Ты же сама слышала: она жила под чужим именем. Как ты думаешь, почему люди живут иногда под чужими именами?
– Разные причины… Страх, например. Вы ведь имели в виду… страх?
– Страх или желание покончить с прошлым и начать новую жизнь. Хотя возможно, она таким образом хотела, чтобы я ее не нашел. Да, кстати… Позвони начальнику безопасности и скажи, чтобы он собрал информацию о Валентине Нечаеве, докторе. Больше я о нем ничего не знаю. Он живет в Москве, но 3 сентября был вместе с Мариной в Бобровке. Думаю, ему лет тридцать или около того, но это я могу только предполагать. Я не догадался спросить возраст…
Карина записывала в блокнот все поручения.
– Где конверт? – Он протянул руку и застыл в выжидательной позе, не скрывая своего презрительного отношения к ней.
Карина, красная от стыда, достала из ящика письменного стола конверт и протянула ему.
– Но здесь только один билет, – прошептала она, глотая слезы досады и чувствуя, что все летит к чертям, что ее вышвырнут на улицу и она останется без работы.
– Я знаю.
– Александр Георгиевич, – она с трудом произнесла его имя, – я уволена?
– Не знаю. Мне надо подумать.
И Каротин тяжелой походкой направился в свой кабинет. Карина, пылая, закрыла лицо руками, бросилась в кресло и разрыдалась.
Глава 21
Таня Камышина сидела на скамейке в сквере. Густые старые лиственницы сделали аллею совсем узкой, а отдаленность от центрального входа – безлюдной. Она поджидала Леру Тарвид, которой сама осмелилась назначить встречу в этом тихом и уединенном месте. Зная, что она объявлена в розыск и что ее фотографии расклеены по всему городу, она тем не менее добровольно покинула свое убежище, не в силах больше находиться в полной изоляции и бездействии. Темные очки в сочетании с синим платком на голове скрыли глаза, половину лица и волосы. Решение встретиться с Лерой пришло сразу после того, как Саша Гольцев сообщил ей о смерти Юлика Прудникова. Понимая, что погиб друг Леры, Таня воспользовалась случаем, чтобы привлечь ее во что бы то ни стало на свою сторону. Она еще и сама толком не знала, о чем будет говорить с Лерой, но желание увидеть ее и рассказать без утайки обо всем, что произошло в тот день, 3 сентября, в Бобровке, когда ей невольно пришлось сбежать оттуда, превратившись в подозреваемую, было так велико, а убийство Прудникова произошло так кстати (как бы цинично это ни звучало), что она сочла эту встречу логически оправданной и необходимой. Лера должна узнать о том, что Дмитрия Сайганова убила его жена Лена. Таня уже нисколько в этом не сомневалась. Они вдвоем, без суетливого и не в меру любопытного Саши Гольцева и заинтересованных в расследовании убийств работников детективного агентства Шубина и Жуковой, спокойно обсудят ситуацию, и Лера, как человек практический и умный, непременно подскажет ей, как действовать. И хотя она понимала, что сделала все возможное, что было в ее силах, чтобы попытаться снять с себя обвинение (наняла хорошего агента, который, она была уверена, будет молчать о ее местонахождении), ей хотелось самой произвести какое-то важное действие, чтобы развязать намертво запутанный Сайгановой узел. А потому, едва увидев в конце аллеи тоненькую фигурку Леры Тарвид, она обрадовалась и даже прослезилась. Она пришла, пришла, а это значит, что она ее ни в чем не подозревает.
– Таня! – Лера бросилась к ней и обняла ее так, словно они действительно были близкими подругами, хотя на самом деле они были всего лишь приятельницами.
– Лера, спасибо, что пришла. Подожди, мне надо успокоиться… Я не хочу, но слезы так и льются. Процесс неконтролируемый. Как же я рада, не могу поверить… Думаю, что здесь меня никто не увидит и не узнает…
– Тебя трудно узнать. Эти огромные очки, платок на голове… Ты как?
– А как может чувствовать себя человек, которого обвиняют сразу в двух убийствах… Или даже трех?
– Глупости. Тебя подозревают только в убийстве Димы. Но я знаю, что это не ты… Я пришла к тебе, чтобы сказать, что знаю, кто его убил…
Таня обратила внимание на то, что и Лера выглядит неважно: бледная, похудевшая, с синяками под глазами. На лице ни следа косметики, словно ей сейчас не до этого. И только глаза горят, да и движения, разговор выдают нервное напряжение. Хотя ей-то чего волноваться?
– И кто же?
И тут Лера спокойно рассказала Тане о том, как Лена, убийца мужа, угрозами заставляет ее перейти на свою сторону.
– Ба… Да у нее крыша поехала, – прошептала потрясенная услышанным Таня. – Сама созналась?
– Она и Юлика убила. Я боюсь ее. Она обещала так же, как и тебя, подставить меня. Понимаешь, у нее есть деньги, и я верю, что она запросто сможет употребить их на то, чтобы повесить все на меня. Она очень изменилась, повредилась рассудком. Нормальный человек, во-первых, не может убить мужа…
– Ну, это еще вопрос… – развела руками Таня. – Человек в состоянии аффекта способен и не на такое…
– Хорошо, согласна. Она могла убить Сайганова под воздействием шока и алкоголя. Но зачем она убила Юлика, вместо того чтобы подкупить его? И, самое главное, зачем она рассказала мне обо всем этом?
– А ты не понимаешь?
– Нет.
– Ей страшно. Теперь, когда она все осознала и представила себе, каково это – быть в тюрьме, ей просто необходим козел отпущения. И не верь, что она заплатит тебе деньги. Она не такая. Главное, что она рассказала все тебе, и теперь, когда ты все знаешь, она думает, что ты сможешь проговориться… Она же сказала, что отравила Юлика сулемой… Очки. Она оставила там твои очки…
– Она и пришла к нему в моих очках. Соседи могли видеть, как она входит туда в этих очках, а они запоминающиеся, такие… узкие… Да и отпечатков пальцев там предостаточно. Не знаю, может, у нее крыша и поехала, но соображает она пока еще неплохо. И самое ужасное, она сказала, что у меня может быть мотив… этих двух убийств…
– Глупости. Мало ли что она скажет? Ты же сама только что сказала, что она придумала вашу связь с Сайгановым…
– Она-то придумала, но… Она попала прямо в цель. Я действительно была любовницей твоего брата.
Теперь и Таня замолчала, и надолго. Ревность, крепко спавшая все эти месяцы, что она наблюдала роман Сайганова с красавицей Астровой, пробудилась и дала о себе знать с новой силой. Страсть Дмитрия к Астровой была понятна Тане и даже в какой-то мере простительна, поскольку речь шла об очень привлекательной женщине, не такой простой, как Таня. Но Лера… Как мог он, встречаясь с Ольгой, быть одновременно и любовником Леры?!
