Наталья Александрова - Огненный рубин апостола Петра

С этими словами старец положил камень за лампаду, перед ликом святого Иеронима.

После этого старец читал Арнульфу отрывки из Священной Книги и учил его молитвам.

Так прошел у них первый день.

К вечеру германец почувствовал голод и жажду и вопросил он своего духовного отца:

– Где мы возьмем пищу и воду, чтобы поддержать нашу бренную плоть?

И отшельник отвечал ему:

– Если будет в тебе подлинная вера – Отец Небесный даст тебе все, что требуется. Птицы небесные не сеют, не жнут и не собирают в житницы – но Отец Небесный питает их.

И они снова молились и читали Священную Книгу.

И лампада, горевшая перед ликом святого Иеронима, начала угасать, потому что в ней кончалось масло.

И Арнульф вопросил своего духовного отца:

– Где мы возьмем масло, чтобы поддержать огонь в этой лампаде?

И отшельник отвечал ему:

– Если будет в тебе истинная вера – Отец Небесный не даст этому пламени угаснуть.

И они снова молились.

И прошло некоторое время, и голод и жажда стали невыносимы. И пламя в лампаде почти угасло, последний тусклый огонек еще теплился в ней.

И Арнульф воскликнул:

– Отче, где взять нам хлеба и воды, ибо голод и жажда истомили меня? Где взять нам масло для лампады, ибо скоро останемся мы во тьме и не сможем различить слова Священной Книги?

– Веруешь ли ты, что Отец Небесный помнит о тебе каждый миг?

– Верю… – ответил Арнульф.

– Значит, слаба твоя вера! – И отшельник снова стал молиться.

Арнульф повторял за ним слова молитвы – и покой снизошел на его душу, свет веры озарил ее. Он поистине поверил, что нет такого малого или великого дела, которое было бы не под силу Отцу Небесному. Он забыл о своем голоде и о своей жажде, ибо духовная жажда стала в нем сильнее телесной.

И в тот же миг он увидел на полу пещеры кувшин, полный воды, и сухую лепешку. И пламя в лампаде засияло с новой силой, осветив пещеру до самых дальних ее уголков.

– Вот теперь вера появилась в твоем сердце, – проговорил старый отшельник.

Они преломили хлеб и разделили воду и насытились.

И так проходил у них день за днем, в строгой молитве и чтении Священной Книги, и каждый день Отец Небесный даровал им пищу и воду и наполнял маслом их лампаду.

Изредка возле пещеры отшельников разбивали свои шатры бедуины, кочующие по пустыне со своими стадами. Если кто-то из них был болен, старый отшельник лечил его болезнь, исцелял его страдания и учил тому же Арнульфа. Также он проповедовал перед кочевниками, пытаясь донести до них Слово Божье.

Иногда некоторые из них проникались светом истинной веры, и старец совершал над ними великое таинство крещения.

Однажды остановилось рядом с их пещерой племя кочевников, и вождь этого племени пришел к отшельнику.

– Святой отец, – сказал он, – помоги мне! Моя дочь тяжело больна, она сильно мучается и тяжко страдает. Сделай что-нибудь, чтобы облегчить ее страдания.

Отшельник с Арнульфом вошли в шатер кочевника и увидели молодую девушку, которая лежала на ложе из шкур.

Время от времени судороги сотрясали ее тело, и лицо ее страшно искажалось. Когда же отшельники вошли в шатер ее отца, она согнулась дугой и жутко захохотала.

И голос, совсем не похожий на голос молодой девушки, проговорил:

– Уйдите вон, ничтожные! То, к чему вы приближаетесь, больше вашего разумения!

– Твоя дочь не больна, – сказал отшельник отцу девушки, – в нее вселился вредоносный демон, и он не хочет оставлять ее. Но мы с моим учеником его изгоним.

И снова из груди девушки раздался сатанинский хохот:

– Уйдите прочь, сие вам не под силу!

Но отшельник начал читать молитвы, и Арнульф вторил ему, вкладывая в свои слова всю силу веры.

Тело девушки изгибалось и тряслось, лицо ее было перекошено, демон не желал уступать.

Но отшельники продолжали читать молитвы, сменяя друг друга, и кропили девушку той водой, которую каждый день даровал им Отец Небесный.

Так продолжалось час за часом, и отец девушки увидел, что она изнурена страданиями, и воззвал к отшельникам:

– Отступитесь, несчастные! Силы моей дочери на исходе, я боюсь, что она умрет!

– Лучше пусть умрет тело, но душа сохранится! – ответил ему старый отшельник.

– Я хочу спасти свою дочь, свою единственную дочь! – воскликнул вождь кочевников. – Мне нет дела до ее души, я хочу спасти ее, потому что она – свет моих очей, радость моего сердца!

– Она будет спасена! – отвечал ему старый отшельник и снова принялся читать молитву.

Но девушка только билась в судорогах, на губах ее выступила пена, глаза едва не вылезли из орбит.

– Силен демон, вселившийся в ее тело, – проговорил отшельник, – силен и коварен!

И тут Арнульф обратился к своему духовному наставнику:

– Позволь мне, отче! Позволь мне сразиться с этим коварным демоном! Он знаком мне…

Арнульф вспомнил, как прежде, когда он был бесстрашным и безжалостным воином, когда он бродил со своими товарищами по дорогам северных стран в поисках чести и добычи, не раз во время битвы овладевало им жестокое бешенство, когда он крушил своим мечом всех и все, что оказывалось на его дороге. Он бросался вперед очертя голову, не обращая внимания на раны и не чувствуя боли. Тогда он один мог справиться с десятком противников. Теперь он понял, что в эти мгновения душой его овладевал злобный демон – тот самый, который вселился в тело этой девушки.

Он подошел к страждущей девушке, склонился над ней и громко сказал:

– Ты, демон, злой и коварный, оставь эту несчастную! Попробуй сразиться со мной, попробуй войти в меня, попробуй овладеть моей душой и моим телом, в этом будет для тебя больше чести перед твоими собратьями!

Тут зашумел ветер над шатром кочевника, и небо почернело, и поднялись вокруг песчаные смерчи, предвестники надвигающейся бури. Девушка снова изогнулась, как гибкий ивовый прут, и вдруг изо рта ее выполз большой черный скорпион. Он спустился на землю и пополз к Арнульфу.

Арнульф же схватил сосуд со святой водой и плеснул из него на скорпиона, и осенил его крестным знамением, и трижды прочел молитву, и трижды воскликнул:

– Изыди, нечистый! Изыди, нечистый! Изыди!

И черный скорпион почернел еще больше, как будто обгорел на адском огне, и покатился к выходу из шатра, и когда он выкатился наружу, обратился он в большую черную свинью с маленькими красными глазами и помчался прочь.

А девушка вздохнула с облегчением и вытянулась на своей циновке, и лицо ее разгладилось, и она заснула спокойным сном, и проспала несколько часов, и проснулась здоровой.

Тогда отец ее, вождь кочевников, опустился перед Арнульфом на колени и проговорил, опустив лицо:

– Спасибо тебе, святой человек! Ты спас мою дочь и вместе с ней спас ее бессмертную душу. Я вижу, что твой Бог сильнее богов пустыни, сильнее черных демонов. И я вместе со всем моим племенем приму твою веру.

И Арнульф со старым отшельником совершили над всем племенем священное таинство крещения и привели кочевников пустыни в лоно истинной веры.

И в тот день, вернувшись в пещеру, старый отшельник обратился к Арнульфу и сказал:

– Теперь я вижу, сын мой, что вера твоя сильна и ты готов к трудному монашескому служению. Тебе больше не нужна моя помощь, не нужны мои наставления, ты справишься сам и превзойдешь меня на этом пути. Поэтому я могу оставить этот мир и уйти в мир лучший, в мир Отца Небесного.

– Не говори так, отче! – воскликнул Арнульф. – Я страшусь остаться без тебя, страшусь остаться один на один с искушениями мира сего! Недостаточна еще моя вера, чтобы противостоять всему злу мира! Недостаточна для того, чтобы противостоять воинству сатаны! Недостаточно еще сил в сердце моем!

– Ты победил сегодня сильного и страшного демона, с которым я не смог сладить. Значит, вера твоя велика и сильна и ты готов в одиночку вступить в бой с сатанинским воинством. Вера твоя велика, и Отец Небесный возлюбил тебя, ибо он препоручил твоим заботам великую святыню – камень святого Петра. Если же тобой овладеет уныние, если ты утратишь веру в свои силы и тебе понадобится помощь – прочти молитву, в ней ты найдешь помощь и утешение. Мне же пора, настал мой час, призывает меня к себе Отец Небесный. И не скорби обо мне, сын мой, ибо участь моя – участь благая, и с радостью оставляю я этот грешный мир…