Гребень Матильды - Елена Дорош
– В целях вашей и моей безопасности имя называть не стоит. Но спасибо. Я тронут.
Они помолчали.
– Помолитесь за рабу Божью Анну, – неожиданно для себя самого сказал он и вдруг ощутил, что на душе полегчало.
С чего бы это?
Последние ноты
Человек, приехавший утром, вошел в парадную дома, где жила Ицкина, через час после того, как Егер и Зоя сели в автомобиль. На стук никто не ответил, и человек, выждав некоторое время, вскрыл замок.
В квартире было тепло и пахло съестным. «Это хорошо», – подумал мужчина, шагая по коридору и дотрагиваясь до дверных ручек.
Все комнаты оказались запертыми, кроме одной. Войдя, мужчина остановился посредине и огляделся. Это здесь.
Присмотревшись внимательнее, он заметил, что шкаф сдвинут в сторону. Кольнуло нехорошее предчувствие. Он заглянул и увидел криво уложенную половую доску. Отбросив ее в сторону и уже понимая бессмысленность своих действий, он сунул внутрь руку, а потом поднялся и выругался.
Тайник пуст. Вместе с ним опустело жилище. Птичка улетела, унося в клювике бесценную вещь.
Мужчина постоял, пытаясь справиться с настигшим его разочарованием, а затем негромко произнес:
– Еще не вечер.
В нужное время Егер, как обычно, позвонил в Москву с докладом.
– Наркома сегодня не было, – сухо сообщила вышколенная секретарша. – Срочная командировка.
– Товарищ Красин говорил, когда вернется?
– Позвоните завтра.
– Спасибо.
Не вернулся. Значит, предпринимает ответные шаги.
Кама повесил трубку и, собравшись, вышел из квартиры. Больше он сюда не вернется.
В маленьком домике на окраине его, похоже, не ждали.
Кама отворил дверь ключом, вошел и прислушался.
Ни звука.
Разувшись, он на цыпочках подошел к двери в комнату и приоткрыл ее.
Анна с Фефой, обнявшись, спали на кровати.
С минуту он любовался их безмятежными лицами, а потом прошел в кухню и поставил на огонь турку. Без кофе ему не думалось.
А хорошенько подумать просто необходимо. Грамотно замести следы – целое искусство.
Ему всегда виртуозно удавалась эта часть операции. Но раньше речь шла только о нем. Сейчас он обязан защитить доверившихся ему людей. Не только Анну с Фефой, но и Рудницкого. Их имена не раз упоминались в донесениях, и умница Красин давно оценил роль и значение каждого.
С Рудницким все проще. Одинокий старик, решивший отправиться для поправки здоровья на Кавказ, не вызовет подозрений. В данный момент Аркадий Нестерович уже сидит в поезде. Ничего. Немного погреется, а там увидим. В конце концов, ему следует заняться своим артритом. По слухам, его неплохо лечат в Германии.
Кама вылил кофе в кружку и обхватил ее обеими руками. Анну вывести из-под удара так просто не выйдет. Тут нужна более вычурная комбинация. Попробуем ее соорудить. Что известно наркому?
Расследуя серию убийств, Анна Чебнева обнаружила клад с драгоценностями Кшесинской. Артемьев, явившийся в подвал с целью завладеть сокровищами, был убит. Во время задержания погиб еще один сотрудник уголовного розыска Егор Маркелов. Сама Чебнева была ранена и доставлена в больницу без сознания. О своей роли Кама в донесениях не упоминал, а Кишкин – единственный, кто знал о предательстве Маркелова, – позаботился о том, чтобы все показали одно и то же: Чебневу обнаружили в саду дачи Кшесинской и сами отвезли в больницу.
Сильно усердствовать в этой части Красин не станет. Ясно: Чебнева вывезти сундук с сокровищами не могла.
Однако он может предположить, что Чебнева была не одна, следовательно, драгоценности мог вывезти ее сообщник. Но это как раз тот случай, когда предположение писано вилами на воде. Никто этого сообщника в глаза не видел.
И все равно надо прикрыть Анну с этой стороны.
Особая роль отводится одноглазому циклопу Кишкину. Кама уже успел оценить степень его надежности и был уверен: тот скажет то, что необходимо, и сделает то, что нужно.
Балтийские матросы страху не имут!
Еще немного усилий, и со стороны УГРО проблем не будет. Но этого недостаточно. Нужно позаботиться о том, чтобы связь между Анной и им ни в коем случае не всплыла. Поэтому здесь женщины только на одну ночь. Завтра их отвезут на Кирочную, где Кишкин установил круглосуточное наблюдение и грамотно организовал охрану.
Хорошо, что Анну разрешили забрать домой. В больнице она все равно не была в безопасности. Пусть даже Бездельный – самый дельный человек во всем Петроградском УГРО.
Однако у наркома внешней торговли длинные руки, и в Петрограде он практически на своей территории, так что надо постараться предугадать его шаги.
Пойдет он в погоне за мистическим гребнем до конца или удовлетворится тем, что в его руках оказались столь желанные драгоценности Кшесинской? Гребень важен для Красина. Он нужен ему лично. Для себя.
Возможно, – хотя это всего лишь допущение – все предприятие затевалось именно для того, чтобы найти гребень. Как Красину стало о нем известно, остается загадкой, но, скорей всего, нарком внешней торговли узнал о существовании мистической вещи раньше всех. Голова Леонида Красина устроена причудливо.
Куда он шагнет сейчас? Назад или вперед? Можно быть точно уверенным в одном – Красин не любит вытягивать пустой номер.
А что, если аккуратно подкинуть наркому внешней торговли мысль: тайник в Стрельне отнюдь не единственный? Матильда не из тех, кто хранит все яйца в одной корзине. Скорей всего, Красин не откажется наложить лапу и на остальное. Конечно, если ему позволит сделать это старый друг Феликс, или Юзеф, как тот называл наркома внутренних дел. Следовательно, начать надо именно с этой стороны.
По сложившейся привычке Егер достал лист бумаги и стал рисовать. Только не стрелочки и кружочки, а цифры, квадратики и знаки, то вопросительные, то восклицательные.
Закончив, он поглядел на свои художества и вслух произнес:
– Ну это мы еще посмотрим.
Кофе закончился. Кама оглянулся в поисках чего-нибудь съестного, хотя знал, что еды в доме нет, и увидел тарелку, накрытую чистым полотенцем. Он не поленился встать и заглянуть.
Аккуратная горка нарезанного хлеба и большое красное яблоко.
Кама усмехнулся. Он и забыл, с кем имеет дело.
Анна рассказывала, что Фефа нянчила ее с рождения, заменив рано умершую мать.
– Фефа с голоду умереть не даст. Захочешь – не умрешь, – смеясь, сказала она тогда.
Спасибо тебе, Фефа!
Он с аппетитом сжевал яблоко, а потом, вдохновившись, поставил на плиту новую порцию кофе.
Кофе и хлеб. Нет ничего вкуснее.
Он вдруг удивился. Себе. Привык подавлять чувство голода, холода и жажды. С годами стал есть не потому, что хотелось, а когда было необходимо.
Откуда вдруг зверский аппетит?
Он с подозрением посмотрел в сторону шинели, в кармане которой лежал завернутый в тряпицу гребень Матильды.
Неужели все из-за него? Настроение, силы, аппетит.
Он вернулся в прихожую и достал гребень из кармана. Как она удивится, увидев его!
– Кама, – услышал он тихое и обернулся.
В проеме стояла Анна.
– Не слышала, как ты пришел, – улыбнулась она и вдруг застыла.
Увидела.
– Это он?
Кама кивнул и подошел.
– На, держи.
Она осторожно взяла.
– Ты хотел сказать: подержи.
– Я сказал то, что хотел. Теперь гребень принадлежит тебе.
– Что за чушь? Ты шутишь? Это же гребень гиперборейской королевы!
– Ну и чем ты хуже?
Анна хихикнула. Ей все казалось: он шутит.
– Ну и что мне с ним делать? Втыкать в прическу а-ля принцесса Помпадур?
– Достаточно того, что он будет у тебя.
Она наконец поняла, что он говорит серьезно, и испугалась.
– Это невозможно.
– Возможно, потому что уже случилось. Я искал гребень для тебя. И я его нашел.
– Для меня? – повторила она.
– Бери и никогда с ним не расставайся. Тогда я буду спокоен.
– Ты веришь в его силу?
– Неважно, верю ли я. Ты верь.
Анна погладила гребень тонкими пальцами:
– Жаль, что Гумилев не оставил себе, возможно, его судьба не была бы столь трагичной.
Не касаясь друг друга, они долго стояли у окна и смотрели на стремительно бегущие по стеклу струи осеннего дождя.
На подоконнике перед ними лежал гребень.
Два дельфина, несущие по бурным волнам гиперборейскую королеву, и острые, как пики, зубья.
– Почему-то я не чувствую себя счастливее, – прошептала Анна.
– По легенде, гребень сам выбирает хозяина.
– Значит, меня он еще не выбрал. Ты его добыл, ты и владелец.
Возможно, она права. Но скоро все изменится.
– Мне нужно отлучиться. Ложись спать.
Она не стала спрашивать, куда он пойдет. Молча кивнула и повернулась, чтобы уйти. Он поймал ее за руку и притянул к себе. Заглянул в печальные глазищи.
– Я сделаю все, чтобы ты была в безопасности.
– Хорошо.
Она ждала от него совсем других слов.
Но ничего другого он сейчас сказать ей не мог.
Поцелуй был долгим. Они оба почувствовали возбуждение и едва справились с нахлынувшими эмоциями. Понимали, что нельзя.
– Иди.
– Спокойной ночи.
Оставшись один, Кама достал из кармана фонарик и, направив луч в сторону окна, несколько раз нажал. Через мгновение с улицы ответили таким же миганием.
Он быстро оделся и вышел.
У черного входа ждал человек.
– Яков.
Человек молча кивнул.
– Нужно организовать разговор с наркомом.
– Поехали.
Ехали молча и остановились у неприметного здания,
