Дневники преступной памяти - Галина Владимировна Романова
Марина схватила куриное бедро за косточку, откусила, обожглась, поморщилась.
– Ну… Как он уехал отсюда, так все и прекратилось.
– А до этого у вас с ним была любовь, так я понимаю? – Она осторожно пережевывала горячее, острое от перца мясо.
– Ну любовь или нет – не могу сказать. Но у нас был роман.
– Как долго?
Марина решила воспользоваться вилкой и ножом, чтобы не обжечься еще раз, хотя предпочитала есть курицу руками. Бедро ерзало по тарелке, норовя вот-вот выпрыгнуть на стол, но она настырно пилила поджаренную до хруста куриную шкурку ножом.
– Почти все то время, что Дима жил здесь.
– О как! А как же Юшкина? Он делил себя на двоих?
– Ах, прекратите! Я вас умоляю! – Ларисин изящный носик заострился, щечки побелели. – Эта старая лошадь не оставляла его в покое! Давила и давила на него! Он не спал с ней, если что!
– Да ладно, – ухмыльнулась Марина, вытирая салфеткой сальный рот. – А вот работники, которые обслуживали дом и сад Юшкиной, говорят другое. У Рогова были весьма романтические настроения. Они засыпали и просыпались в одной кровати. И Юшкина была весьма щедра с ним. Дарила ему дорогие подарки, снабжала деньгами. Вам перепадало, Лариса?
Бледные щеки девушки загорелись. Она нервным движением схватилась за Маринин стакан, намереваясь допить воду, но тут же получила по руке.
– Это моя вода, – глянула исподлобья Якушева. – И давай мне тут без нервов! Рассказывай, если не хочешь проехаться до отделения полиции.
– С чего это? – Бледность вернулась на ее милые щечки.
– Для дачи показаний по факту…
Марина нарочно сделала паузу, обгладывая оголившуюся косточку куриного бедрышка. И минуты через три закончила:
– По факту соучастия в преступной деятельности Рогова Дмитрия.
– Чего-о?! – Ларисина попка приподнялась со стула, ножки развернулись стопами на восток – в сторону выхода.
– Сидеть! – прошипела Марина, сопроводив свой приказ хлопком ладони по столу. – Сидеть и слушать!
Лариса покорно опустилась на стул, сжалась, сведя плечи и упираясь подбородком в грудь.
– Всю правду мне рассказала про Рогова быстро! Или закрою как соучастницу его преступлений! А он уже накуролесил на пожизненное!
– В смысле на пожизненное? – пискнула едва слышно Лариса. – Он же ничем, кроме как соблазнением глупых баб, не занимался. За это не сажают! При чем тут пожизненное?!
– Давай-ка, дорогая моя, поподробнее…
К тому моменту, как Марина доела второе куриное бедрышко, запеченное поваром до хруста, Лариса рассказала все или почти все о преступной схеме Дмитрия Рогова.
– Его конек – женщины. Он всегда их любил. Они всегда любили его. В какой-то момент, отчаявшись разбогатеть, он решил с помощью влюбленных дур начать зарабатывать. Это его слова, не подумайте! – приложила она обе ладошки к груди, затянутой в красивую джинсу. – Сначала в Москву подался. Это когда ему только-только тридцать лет стукнуло. Там покуролесил. Рассказывал, что одновременно крутил роман сразу с тремя дурами. Две из них согласились взять для него кредиты, якобы для развития бизнеса. Там были внушительные суммы. Третью он просто обокрал. Она ушла на работу, а он выгреб все ее денежные запасы. А потом позвонил и наврал с три короба, что он стал жертвой мошенников. Тем двум тоже что-то наврал. И из Москвы уехал, чтобы вдруг его там менты не приняли. Ой, простите…
– Он представлялся женщинам своим настоящим именем?
– На тот момент – да. Ему в итоге нечего было предъявить. – Лариса скроила надменную мордашку. – Никто не принуждал этих перезрелых одиноких баб брать кредиты. Сами виноваты. Они его любили и готовы были сделать для него все на свете. Так Дима рассказывал.
– Откуда знаете его настоящее имя?
Марина заказала себе чайник облепихового чая и пирожное. И подумала, что если бы кто-то из отдела увидал, сколько она всего сегодня сожрала и еще сожрать собирается, то ужаснулся бы. А особенно красотка-следовательша Ася Панкратова!
Та была чрезвычайно разборчива в еде, нарядах и мужчинах. Выбрала не кого-нибудь, а первого красавчика всего их райотдела – Коровина Дениса. Выбрала и крутит из него веревки. А он будто этого не замечает. Таращится на все ее прелести даже на совещаниях.
Ни стыда ни совести!
Марина не заметила, как произнесла все это вслух.
– Каждый зарабатывает, как умеет, – оскорбилась Лариса за своего приятеля. – Он умеет влюблять в себя. Разве это преступление?
– Он брачный аферист, на секундочку! – фыркнула Марина.
– У него ни разу до брака дело не дошло. Он не отобрал ни одной квартиры или дачи. А то, что они сами брали для него кредиты… Это их проблемы. Это их глупость. Он же никого не заставлял. – Лариса презрительно фыркнула, добавив: – Дуры влюбленные!.. А знаю я его потому, что мы жили с ним на одной улице. Мне десять было, когда он из Москвы вернулся и к одной старой вдове подкатил. Даже жил с ней. Ночью с ней спал. А днем со мной откровенничал. Я болела много, часто на удаленке училась. Во двор с учебниками выходила иногда, когда тепло было. Он ко мне и подсаживался. С уроками поначалу помогал. Потом вызвал меня на откровенность. Я стала жаловаться на жизнь, частые болезни, усталость матери, вечную нехватку денег. Он начал жаловаться на то, что его никто не понимает. И так как-то получилось, что мы с ним подружились.
– Он вас соблазнил?! Когда вам десять лет было?! – вытаращилась Марина.
– Да нет, что вы. – Лариса даже рассмеялась. – Мы были просто друзьями. Вам, конечно, покажется странным: ему тридцать пять, мне десять, но… лучшего друга у меня никогда не было и уже не будет. У него, видимо, тоже. Как он обрадовался, когда встретил меня в этом городе, на пляже! Даже слезы выступили!
– Он узнал вас?
– Нет. Это я узнала его. И окликнула. Он сделал вид, что не слышит. Я же не знала тогда, что он здесь под другим именем на работу устроился.
– Дальше что было?
– Дальше? – Лариса все же подозвала официанта и тоже заказала себе чай. – Он нашел меня на пляже. Подсел и едва не расплакался, когда я представилась. Потом мы начали встречаться.
– Вы спали с ним?
– Нет. Спал он в доме Юшкиной, – отреагировала Лариса со злостью. – У нас с ним был секс. А потом он уехал, не простившись. И поползли слухи, что Юшкина не просто сгорела, а была убита. И что Диму ищут. То есть Ивана Фролова. Ищут вместе с его племянником. Только этот урод никакой ему не племянник, хотя внешне они странно похожи!
– А кто?
Марина уже успела послать сообщение местным коллегам. Девочку надо было задерживать. Информация, которой она владела, была для протокола и допроса с пристрастием. Здесь одной встречей в кафе на набережной не обойтись.
– Я не знаю, где Дима его нашел. Такой скверный малый! Все глазами сальными на меня смотрел. И языком так вот делал. – Лариса помелькала языком в приоткрытом ротике. – Дима делал ему замечания, и не раз, но он словно не слышал. Он вообще неуважительно к нему относился. Хотя и называл себя его племянником.
– Как он себя называл?
– Игорем. Но думаю, это было ненастоящее его имя. Дима ведь тоже называл себя Иваном.
– Как думаете, Лариса, зачем? – Марина с удовольствием поедала воздушное пирожное, делая по глотку чая между двумя ложечками. – Не потому, что задумали преступление? Заранее спланировали убийство и ограбление Юшкиной?
Лариса снова сжалась, уронив голову. И со всхлипом проговорила:
– Я не знаю. Я не задумывалась.
Конечно, она врала. Дурой быть – не задаться вопросом, почему ее бывший сосед и по совместительству нынешний любовник за тысячи километров от дома вдруг поменял имя? Почему спал одновременно с двумя женщинами? С ней и с Юшкиной? И врал им обеим.
– А над чем вы вообще задумывались, Лариса? – отодвинула от себя Марина пустую тарелочку и пустую чайную чашку. – После того как ваш любовник уехал, а Юшкину жестоко убили и дом ее подожгли, вы не задумывались ни о чем? К примеру, о том, что это мог сделать Дмитрий со своим племянником?
– Он ему не племянник, – слабым голосом возразила Лариса, не притрагиваясь к чаю. – Он просто врал, что Дима ему дядя.
– Они оба врали, Лариса! Все время врали и убивали!
– Дима не убийца, – еще тише возразила девушка. – Может, Игорь – да. В нем проскальзывало что-то такое при наших общих встречах. Все
