Сигнал из прошлого - Бачурова Мила

Кредит доверия – это как мышца, которую нужно тренировать. А ты встал с дивана и пытаешься поднять стокилограммовую штангу…

Денис вышел из спальни, беззвучно прикрыв за собой дверь. Душ он всегда принимал с вечера, однако после той лихорадки, в которой метался всю ночь, постоять под струями воды было просто необходимо.

Дверь в ванную оказалась запертой, изнутри доносился шум воды. Настя.

Денис сходил в туалет, потом пошел в кухню и включил чайник. Бросил взгляд на часы. Половина восьмого. Нужно ехать в офис и работать как обычно, не привлекая внимания и не вызывая подозрений. Он всегда приезжал на место без двадцати девять. Редко – раньше, и почти никогда – позже. Так должно быть и сегодня.

А ночью – снова «загородная прогулка». После того, что пришлось вынести…

Проклятый Фомин! Даже сидя на привязи, как собака, он умудряется уничтожать мою жизнь!

Денис глухо зарычал сквозь стиснутые зубы.

Щелчок закипевшего чайника и щелчок замка двери ванной комнаты раздались одновременно. Черт… Пойти в душ – вода остынет. Выпить кофе, а потом в душ… А время?

Время сжалось, исказилось, перекрутилось. Все стало иным, неправильным. Денис стоял посреди хаоса, в который обратилась его жизнь, и не знал, что делать дальше.

Выйдя в коридор, едва не столкнулся с Настей, которая напоминала белое облако в пушистом халате и с полотенцем на голове.

– Доброе утро.

Дочь на него даже не взглянула, с отсутствующим выражением лица прошагала мимо.

Ах, да. До сих пор не может забыть, как он тогда влетел в ее комнату, как схватил эти дурацкие часы и поднял такой крик, будто Настя стащила у него ампулу с морфином, не меньше.

И – никаких объяснений. Он просто не смог дать ей никаких объяснений, хотя и пытался извиниться. Наверняка Настя слышала их ночную ссору. Наверняка она сейчас целиком и полностью на стороне матери. Людям свойственно поддерживать тех, кого они понимают. А понять Дениса было невозможно хотя бы потому, что он этого не хотел.

Понять – значит, принять. А он не желал принятия этой уродской ситуации. С ней было необходимо покончить как можно скорее. Перешагнуть – и забыть навсегда.

– Тебе надо быть в школе через полчаса, – повысил голос Денис. – А ты все еще…

Дверь комнаты захлопнулась у него перед носом. Денис сжал кулаки. Внутри него заклокотало.

Давай, – ухмыльнулся Фомин. – Тебе же хочется. Сделай так, чтобы она никогда не узнала, какой грязный секрет хранит ее папашка. Это ведь просто. Возьми в кухне нож, войди в комнату, и…

Денис ворвался в теплую, наполненную паром ванную. Голова закружилась. Он тяжело дышал, опираясь на края раковины.

Зеркало запотело. Денис провел по нему ладонью, увидел мутное отражение. Пожалуй, даже хорошо, что мутное. Во многом знании – многие печали, неведение – благо.

Открыв холодную воду, Денис умыл лицо. Стало легче.

Через полчаса, посвежевший и взбодрившийся, Денис спускался по лестнице. «Это – просто испытание, – говорил он себе. – Временные трудности. Даже идеальные семьи их переживают. Мы справимся. Вот только покончу с этим делом, и сразу…»

Что «сразу»? Этого он пока не мог представить. В воображении виделось что-то отдаленное, солнечное, беззаботное, наполненное прозрачным воздухом и веселым смехом. Абстрактная картинка, которую можно было бы вставить в раму и подписать: «Счастье».

Скоро лето. Да, еще полтора месяца, но время летит так быстро… Лето – отличный повод, чтобы уехать куда-нибудь подальше, забыть про все невзгоды. У Насти начнутся каникулы, он сбросит дела на секретаря и заместителей…

С отрешенной улыбкой Денис проверил почтовый ящик на первом этаже.

Он все еще стоял, держа в трясущейся руке лист бумаги с цифрой «3», когда сзади раздался голос:

– О, поймал. Слушай, не подбросишь? А то мне вчера выпить пришлось, машину возле кабака оставил…

Денис резко развернулся. Наверное, излишне резко. Сосед, стоявший тремя ступеньками выше, осекся. Внимательно всмотрелся в лицо Дениса.

– Случилось чего?

– Н-нет, – прошептал Денис.

Мысли его беспорядочно сновали туда-сюда, слишком многое нужно было принять во внимание. И вписать в эту картину соседа не представлялось возможным.

– Что там? – Сосед взглядом потянулся к бумаге.

Денис быстро смял ее в один ком вместе с конвертом, как будто решительность этого действия что-то могла изменить.

– Ничего. – Ценой неимоверных усилий сумел вернуть себе спокойный тон. – Прости, Серег, я не на работу сейчас.

– Эх… – Серега поморщился. – Ну ладно. Пойду такси ловить.

Они вышли из подъезда одновременно. Денис поспешил к внедорожнику, который урчал мотором, разогреваясь и поджидая хозяина. Сосед остановился у подъезда, достал телефон, вызывая такси.

Денис сел за руль. Захлопнул дверь.

– Б***ь! – заорал он, от души врезав по рулю. – Сука!

Выкрутил руль, выбрался на свободную полосу асфальта и вдавил педаль газа. Поехал быстрее, чем следовало бы во дворе, но заставить себя снизить скорость не мог. Нащупал телефон в кармане, вытащил и набрал номер.

– Антон? – хрипло сказал, пытаясь одновременно пристегнуть ремень и не протаранить чей-нибудь автомобиль. – Еду туда. Да, сейчас. Он сбежал. Что значит, «откуда знаю»? Я… Да просто знаю, твою мать!

Сбросив вызов, Денис отшвырнул телефон в сторону, пристегнул ремень и уже обеими руками вцепился в руль. Поворачивая на дорогу, случайно бросил взгляд в зеркало заднего вида. С другой стороны во двор заезжал полицейский «УАЗ Патриот», беззвучно мигая маячками.

Глава 21

– Итак, Бурлаков Тимофей Геннадьевич. С ваших, так сказать, слов, – сказал следователь, усевшись на свое место.

– Да, – подтвердил Тимофей, съежившись на стуле. – А почему вы так говорите – с моих слов?

– Потому что документов у вас при себе не оказалось. – Следователь посмотрел Тимофею в глаза, и тот опустил взгляд.

– Я ведь просто бегал, – шепнул он. – Я не знал…

– Ну да, – усмехнулся следователь. – Иногда бывает трудно запланировать находку трупа.

Тимофей еще ниже опустил голову, чтобы следователь не видел его лицо. Не так уж и трудно, если ты действительно заинтересован в том, чтобы вычислить убийцу. Если азарт (то единственное, что заставляет тебя жить дальше) переполняет. Как видно, у следователя не хватало азарта. Он даже не провел параллели с аналогичным делом девяностых. Во всяком случае, старой папки у него на столе не видно. Она, вероятно, так и пылится в архиве, недоумевая, что заставило какого-то студента столь усердно ее фотографировать.

– Кто-нибудь может привезти ваши документы?

– Вероника, – кивнул Тимофей.

– Девушка?

– Вероника – женское имя. Или вы спрашиваете о ее невинности?

Тимофей тут же прикусил язык. Кажется, он вывалился из образа среднестатистического человека.

Следователь удивленно на него посмотрел:

– Это ваша девушка, спрашиваю? Вы встречаетесь?

А, вот оно что. «Герлфренд». Слово – спасательный круг, помогает сохранить пространство для маневра. Скажи «моя любимая» – и покажешь себя зависимым, влюбленным идиотом. А «моя девушка» – это как «моя крепостная», «моя рабыня». Удобно.

– Вероника – мой друг, – коротко сказал Тимофей. – Живет со мной в гостинице.

– В гостинице? Вы не местный?

– Из Москвы.

– С какой целью приехали в Смоленск?

– Посмотреть город.

– Посмотреть город? – удивился следователь. – Ну да, Смоленск в середине апреля – просто великолепен. Ладно… Давайте еще раз. Расскажите, как вы нашли тело.

Тимофей старательно вздрогнул, но его старания остались незамеченными, потому что в этот миг открылась дверь и в кабинет вошла девушка в форме, с бумагами в руке.

– Паспорт был при ней, – доложила она. – Пока у криминалистов, но я сделала распечатки. В общем, вот.

– Спасибо, – кивнул следователь.

Девушка положила бумаги ему на стол и удалилась. Следователь достал худенькую папку и вложил новые материалы туда, бегло просмотрев.