Мари Аделаид Беллок Лаундз - Роковой дом
Благодаря стараниям мсье Польперро, им удалось нанять очень хороший автомобиль, и, когда остались позади причудливые лаквилльские домики и обширный участок земли, предназначенный для продажи, перед ними замелькали привлекательные старомодные картины: деревушки, отдаленные леса и тихие маленькие городки. На обратном пути Сильвия обронила замечание, которое неприятно поразило Честера. Она не добиралась рассказывать, что по утрам ездит верхом в обществе Поля де Вирье, но непривычному человеку бывает трудно скрывать правду.
Быстро повернувшись к ней. Честер спросил спокойно:
— Так ты каждое утро катаешься с этим французом?
— Почти каждое. Его сестра одолжила мне свою лошадь и костюм для верховой езды. Очень любезно с ее стороны. — Сильвия повысила голос, чтобы перекричать порыв ветра, щеки ее пылали.
Честером внезапно овладели злобные подозрения. Возможно ли, чтобы этот граф де Вирье, человек, которого симпатичная мадам Вахнер презрительно называла отпетым игроком, «приударил» за Сильвией? Это была чудовищная мысль, но Честер, будучи юристом, знал лучше всех прочих, что в брачных делах не только возможны, но даже вероятны самые чудовищные, шокирующие повороты. Честер был убежден, что все французы смотрят на брак как на деловое предприятие. Такому человеку, как этот граф, состояние миссис Бейли должно казаться подарком судьбы.
— Сильвия! — воскликнул он низким суровым голосом. Он посмотрел ей в лицо. Сильвия не повернула головы, румянец сбежал с ее щек, она выглядела бледной и усталой.
— Сильвия! — повторил он. — Послушай меня, но только не… не обижайся.
Сильвия бросила на своего спутника быстрый взгляд. Его голос звучал взволнованно, даже зло.
— Не обижайся на меня, — повторил он. — Если мои подозрения — мои страхи — ни на чем не основаны, я от души прошу прощения.
Сильвия привстала и тронула шофера за плечо.
— Пожалуйста, помедленней, — попросила она по-французски, — я не люблю такой быстрой езды.
Потом она откинулась на спинку сиденья,
— Да, Билл! О чем ты хочешь спросить? Я плохо слышала: мы чересчур быстро ехали.
— Возможно, ты подумываешь выйти замуж за этого француза?
— Нет, — совершенно спокойно отвечала Сильвия. — Я не думаю о браке с графом де Вирье. Но он мой друг, и как такового я его люблю и уважаю. Нет, Билл, не бойся, граф де Вирье никогда не сделает мне предложения.
— Но что если все-таки сделает? — хриплым голосом спросил Честер.
— Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы, — возмутилась она, но, немного помолчав, тихо добавила: — Если бы он сделал мне предложение, я бы ответила «нет», Билл.
Ее глаза были полны слез. Что касается Честера, то им владели противоречивые чувства, сильнейшим из которых было, вероятно, желание не отдавать Сильвию никому другому, даже если не удастся заполучить ее для себя. Этот проклятый француз, этот игрок Сильвии небезразличен. Но не может же быть, чтобы она полюбила человека, которого впервые увидела всего лишь месяц назад, да еще такого фатоватого кривляку?
Достигнув через несколько минут окрестностей Лаквилля, оба испытали облегчение.
— Смотри, это Шале де Мюге! — воскликнула Сильвия. — Правда, забавный домик?
Адвокат смотрел на ярко-розовое здание с любопытством и изумлением. В самом деле, забавное зрелище: кирпичное бунгало, так причудливо — на вкус англичанина, курьезно — украшенное керамическими ромбами с голубой росписью в виде гигантских ландышей. Но наблюдать ему пришлось недолго: автомобиль остановился перед белой калиткой и в дверях появилась коренастая фигура мадам Вахнер.
Мадам Вахнер отперла калитку и, рассыпаясь в многословных приветствиях, повела гостей через запущенный сад.
Честер осматривался с невольным изумлением. Дом Вахнеров был совершенно не похож на то, что он думал увидеть. Он представлял себе нарядную аккуратную виллу, окруженную веселым, тщательно ухоженным садиком, какими гордятся обитатели парижских предместий.
Мадам Вахнер перехватила его взгляд и с досадой подумала, что совершила, вероятно, серьезную ошибку, пригласив этого — такого чопорного на вид — англичанина в Шале де Мюге. Ему здесь явно не понравилось.
— Вас удивляет, что у нас такой запущенный сад, — воскликнула она извиняющимся тоном — Это не наша вина, а владельца! Вы не поверите, что французы на такое способны, но он заставил нас пообещать, что мы даже пальцем не притронемся к саду Он уверил, что раз в неделю будет присылать садовника, но так ни разу и не прислал.
— Я никак не могла понять, — призналась Сильвия, — почему вы оставляете сад в таком небрежении, но теперь, конечно, все ясно. Чудной, должно быть, человек этот владелец дома. Если бы навести здесь порядок, сад выглядел бы просто чудесно. Но я рада, что, по крайне мере, трава сейчас подстрижена. Раньше, помню, трава была ужасно высокая, и спереди, позади дома, А вчера я заметила, что ее подстригли.
— Да, — посмотрев на нее, произнесла мадам Вахнер, — подстригли несколько дней назад, Фриц настоял.
— Если бы не это, я не сумела бы добраться до восхитительного лесочка у вас за шале, — продолжала Сильвия. — Кажется, я вам не рассказывала, что вчера там прогуливалась, когда ждала вас.
— Вы прогуливались в лесу? — насторожилась мадам Вахнер. — Зря. — Она серьезно покачала кодовой. — Нам не разрешается заходить в лес. Мы никогда там не бываем.
Ами Фриц ожидал гостей в узком дверном проводе. Вид у него был приветливее обычного, по пути он завел любезную беседу с Честером.
— Прошу сюда, — торжественно пригласил он. — Нет, нет, не в салон, мадам! Мы будем пить чай здесь, разумеется.
Приготовления, сделанные в маленькой столовой для приема гостей, позабавили и тронули Сильвию
В середине круглого стола, в остальном голого, как вчера, стояла ваза с белыми розами — в запущенном саду при вилле таких не было. Два блюда были наполнены замечательными пирожными, какими по праву славятся французские кондитеры. Рядом стояла чаша с альпийской клубникой — Сильвия очень ее любила и постоянно заказывала в «Вилле дю Лак». Мадам Вахнер позаботилась даже о густых сливках, которые, по мнению иностранцев, портят тонкий вкус клубники.
В самом деле, до чего любезные люди эти Вахнеры! Оглядывая маленькую столовую, Сильвия не могла не вспоминать, как неуютно чувствовала себя здесь вчера, в одиночестве. Трудно было поверить, что в этой веселой и довольно заурядной комнатке она испытала такое мучительное беспокойство. Сильвия говорила себе, что, вероятно, где-нибудь в углу тогда прятался какой-то безобидный зверек, прибежавший из леса.
— А теперь я пойду приготовлю чай, — приятным голосом произнесла мадам Вахнер. Сильвия настояла на том, чтобы помочь ей в кухне.
— Сегодня у нас будет более приятное чаепитие, чем тогда, в первый раз, — весело предположила мадам Вахнер. Молодая англичанка с улыбкой покачала головой.
— В тот вечер я замечательно провела время! — воскликнула она. — Вы были так добры ко мне и к бедной Анне, мадам Вахнер; я всегда буду вам благодарна. Я часто думаю о том, чем Анна занимается и где она остановилась в Париже. — Она задумчиво посмотрела на свою собеседницу. Мадам Вахнер как раз наливала кипяток в фарфоровый чайник.
— А, ну да, — произнесла она, склоняясь над чайником, — мы никогда этого не узнаем. Ваша подруга была странная особа, то, что я называю «нелюдим». Она не любила играть в присутствия знакомых. А что она делает сейчас… — Мадам Вахнер выразительно пожала плечами.
— Вы слышали, что вчера она прислала телеграмму относительно своего багажа? — медленно спросила Сильвия.
— В этом случае… если багаж уже дошел… Мадам Вольски находится, вероятно, на пути в Экс или в Монте-Карло. Жаркая погода или холодная — ей все едино, лишь бы играть!
Мадам Вахнер управилась с чаем и теперь стояла, уперев руки в бока, и глядела в окошко, которое выходило на выжженную солнцем лужайку и опушку каштанового леса.
— Нет, — медленно продолжила она, — не думаю, что вы еще когда-нибудь увидите мадам Вольски. Я бы очень удивилась, если б вам это удалось. Прежде всего, ей должно быть неловко то, как она обошлась с вами — а ведь вы так хорошо к ней относились!
— Она относилась ко мне еще лучше, — тихо возразила Сильвия.
— Ах, моя дорогая, — мадам Вахнер положила свою пухлую ладонь на плечо Сильвии, — Надо же, у вас великодушное сердце. В том-то и дело, что Анна Вольски не ценила по достоинству вашу дружбу. Однако чай готов — крепкий, как любят англичане. Не будем надолго оставлять
Фрица и мистера Честера одних. Взяв чайник, она отправилась в столовую. Все за стол.
Чаепитие проходило весело, но Честер не мог быть странный разговор с Сильвией в автомобиле. Никогда прежде они не бывали друг с другом так откровенны. В то же время он чувствовал, что Сильвия совсем не такова, какой он ее себе представлял. Казалось, на сей раз он столкнулся с совершенно иной Сильвией.
