Фридрих Незнанский - След "черной вдовы"

—    Пожрать хотел... Да весь аппетит испортили, гады...

—   Зря ты, племяш! Одно другому никогда не меша­ет. Некоторые считают, что на голодный желудок луч­ше думается. Это в корне неверно, Дениска, я утверж­даю самым категорическим образом. А если мой авто­ритет тебя не устраивает, спроси хоть у того же Сани. Пустой желудок всегда отвлекает тебя на посторонние мысли — чем бы его наполнить, а в нашем сыскном деле это чрезвычайно вредно. И делу, и самому организму.

—    Ага, а на сытый — только одна-единственная здравая мысль: как бы прилечь да отдохнуть, так?

—    Не исключаю и такого поворота, но он нежела­телен. Пошли, куда приглашаешь?

—   Твой выбор. Можно в «Пушкинъ», как обычно. Соляночка из осетринки, холодец под хренком...

—   Да, кормят неплохо, но...

—    Что — «но»? Или уже по своему «Узбекистану» соскучился? Пожалуй, не возражаю.

—   И ты не понял почему?

—    Не совсем. А у тебя есть объяснение для дура­ков? — Денис улыбнулся.

—   Заметь, не я первый это сказал!

—   Дядька, ты чего-то последнее время так цитата­ми и сыплешь! С чего бы?

—    Насчет цитат я еще не знаю, а вот о том, что и Ахундов, и тот же Зароев наверняка хорошо известны моему старому, доброму приятелю Рустаму Алиевичу, хозяину вышеназванного заведения, вот об этом, пле­мяш, ты почему-то не подумал. А почему? Делаю заме­чание!

—   Ну ты, дядька, молоток! — восхитился Денис.

И в самом деле, подумал он, все эти Ахундовы и

прочие, они же просто не могут не заходить в «Узбеки­стан»! Это же отчасти даже ритуал! Туда либо в «Баку» — разницы, по сути, никакой. А Рустам Алие­вич конечно же ничего не скроет от своего старого зна­комца, который, еще руководя МУРом, не раз выводил владельца ресторана из довольно-таки щекотливых, а то и просто неприятных ситуаций. И потом, за свободу делать свой крупный бизнес в Москве надо же и как-то платить. Не в прямом смысле, конечно, тут дядька чист, как слеза ребенка, но ведь плата тоже бывает разной. И тогда та информация, за которой «важняки» Турецко­го будут носиться с высунутыми языками без твердой надежды на удачу, вполне может быть просто подана во время обеда на блюдечке, в качестве особого десер­та, причем даже и с благодарностью за доброе к ресто­рану отношение. Ай, дядька, молодец!

А все это, по Грязнову-старшему, называлось удач­но соединить приятное с полезным...

Вячеслав Иванович лично позвонил Рустаму и пре­дупредил того о своем желании посетить его. По оби­лию восклицаний, донесшихся из неплотно прижатой к уху генерала телефонной трубки, Денис догадался, что желание отобедать уже принято в самом лучшем виде. Их ждут!

Действительно, ждали. Рустам Алиевич в белом фраке лично встретил Грязновых у входа в зал и про­вел в особый кабинет, где всегда предпочитали прово­дить время и сам Вячеслав Иванович, и его лучшие дру­зья. Тут время от времени хорошие специалисты устра­ивали проверку на предмет поиска всякого рода «нечи­сти», типа «жучков» и прочего, однако никаких наре­каний с их стороны не поступало: Рустам Алиевич вы­соко ценил доверие к себе и, в свою очередь, не допус­кал даже минимума недовольств со стороны своих вы­сокопоставленных клиентов.

Обеденный заказ происходил по известному прин­ципу — «а что у нас сегодня тут самое-самое?». Иными словами, ответственность взял на себя сам хозяин. А уж он-то отлично знал вкусы и аппетит пожилого гене­рала, который много лет назад впервые посетил его за­ведение, еще будучи майором. Ах, как время бежит! И скажите мне куда?!

Рустам Алиевич, этот невысокий, щуплый на вид человек с крупной сверкающей лысиной и серым, цып­лячьим пушком вокруг нее, с вислым носом, крупны­ми, как сливы, глазами и скорбным выражением, на­вечно застывшим на пухлых губах, всегда помнил об этом, как никто другой.

Итак, выбор был за ним, он с достоинством оценил доверие Вячеслава Ивановича и ничего не стал записы­вать, даже официанта не позвал. Он сам знал, что надо. И что будут кушать дорогие гости, и что пить, и отчего у них обязательно поднимется настроение. А как же иначе!

Обедали молча. Хозяин умел накормить гостей, и в этом сказывалась не только его профессия, но и, как походя заметил Вячеслав Иванович при очередной сме­не блюд, высокая жизненная философия. Так можно ли пытаться давать советы, а уж тем паче спорить или воз­ражать человеку, глубоко убежденному в своей фило­софии, от которой никому никакого зла, зато один сплошной восторг и очарование?

Из этого пассажа Денис сделал вывод, что дядю-генерала потянуло в область чего-то эфемерного и, ско­рее всего, не поддающегося строгому учету и вообще любому трезвому анализу. Тем более что коньяк, лич­но принесенный Рустамом Алиевичем, был превосход­ным, хоть и азербайджанским. Впрочем, разлит он был еще в советские времена, когда наивысшим спросом пользовался армянский коньяк три звездочки ереванс­кого разлива. Нет, умели делать классные напитки. И это — тоже тема для достойного, глубокомысленного обсуждения в застолье.

К десерту дядя был готов и основательно расслаб­лен. Так показалось бы со стороны. И конкретно тем, кто не знал лично Вячеслава Ивановича. Последняя рюмка была выпита за здоровье хозяина, его замеча­тельной семьи, а также за процветание прекрасного за­ведения, где проходят лучшие минуты в жизни цивили­зованного человечества. Рустам Алиевич демонстратив­но поднял и свою рюмку, чокнулся с гостями и чуть пригубил драгоценный напиток богов. После чего, вы­ражаясь витиеватым языком предков, застыл в терпе­ливом ожидании готовой вот-вот открыться истины. Что ж он, не понимал разве, что вовсе не пьянствовать или там чревоугодничать заглянул сюда генерал мили­ции. В кои-то веки!

Вячеслав Иванович предложил хозяину присесть на минутку, нужен, мол, его дельный и всегда справедли­вый совет по одному мелкому вопросу. После такой легковесной преамбулы Грязнов-старший кратко изло­жил владельцу «Узбекистана» суть своего интереса, ка­савшегося самым непосредственным образом земляков, вероятно, Рустама Алиевича, который их прекрасно знает — вне всякого сомнения.

Названные фамилии не вызвали у ресторатора удив­ления либо неприязни. Да, конечно, знакомы. И давно. И хорошо. Нет, домами не дружат, но приходится встре­чаться. Опять же — землячество. Достойные люди.

И тогда Вячеслав Иванович объяснил, что очень надеется на строжайшее сохранение тайны того, о чем он собирается рассказать. Ну, во-первых, это может сильно навредить самому хозяину, а во-вторых, спуг­нуть преступников, если они таковыми являются. Не хотелось бы так думать, но когда нет фактов, обеляю­щих, оправдывающих их поступки, приходится тща­тельно проверять уже имеющиеся у следствия. А то, что имеется, не позволяет судить об этих людях с пиететом.

И этот подход к делу оценил Рустам Алиевич. Ну что касается Ахундова, то здесь у ресторатора сомне­ний не было: Борис Ильясович — человек сложный, но искренний, с ним можно иметь дело — не подведет, не обманет. Ну разве что совсем по мелочам, у каждого ведь есть своя слабость. Именно слабость, а не злой умысел. А вот что касается Зароева, тут проблема, воз­можно, несколько сложнее. Кажется, он женат не то на племяннице Ахундова, не то на ком-то еще из его род­ни. Хотя он не азербайджанец, а не то лезгин, не то осе­тин. Одним словом, они — родственники и, значит, как говорят на Кавказе, обязаны помогать друг другу, сво­его клана держаться. Впрочем, ни в чем таком, что дос­тойно осуждения, ни один, ни другой замечены никог­да не были. Правда, случаются разные обстоятельства...

А вот о том, какие конкретно обстоятельства могут вызвать у земляков осуждение, ресторатор обсуждать не стал. Бывают — и все, точка. Сказал он так и почти­тельно застыл в ожидании дальнейших рассуждений «высокого гостя».

И Грязнов-старший не замедлил высказаться на этот счет. Опять-таки не открывая тайн следствия, Вячеслав Иванович сказал прямо, что, по его мнению, этому Али Магомедовичу есть прямой смысл отбросить все свои возможные страхи и лично явиться к нему, генералу Грязнову, в кабинет, чтобы ответить на ряд очень важ­ных вопросов, касающихся дерзкого похищения жен­щины. Он может и не явиться, но тогда известные Рус­таму Алиевичу сотрудники Московского уголовного розыска, с помощью которых хозяину «Узбекистана» не раз приходилось успешно решать трудные для себя вопросы, достанут Али Магомедовича даже со дна Кас­пийского моря, если тот сумеет там спрятаться, и при­ведут в наручниках в большой дом на Житной улице уже против его воли. Но тогда и разговор будет совер­шенно иным.

И еще можно передать, что обращаться сейчас за помощью к адвокату у него нет нужды. Пока нет. Как и апеллировать к демократической общественности по поводу очередного нарушения милицией прав и свобод интеллигентной личности.