Алёна Белозерская - Покинуть Париж и уцелеть
Только ее глаза, покрасневшие, с огромными черными зрачками, лихорадочно горели, выдавая внутреннюю возбужденность. Инга беспокойно обняла себя за плечи, потом прошлась по кабинету и, вернувшись к фото, погладила пальцами по стеклу, за которым ей улыбался брат.
– Мне плохо без него, – произнесла она сердечным тоном, словно говорила с подругой. – Зачем он оставил меня одну?!
– Вы себя жалеете или его? – поинтересовалась Полина, почему-то не испытывая сострадания к женщине, обозлившейся на весь мир. – Разумеется, себя, – с уверенностью добавила она. – Иначе не употребляли бы наркотики. Пытаетесь убежать от боли?
Инга гневно уставилась на Полину, которая, скрестив руки на груди, выглядела так отважно, словно готова была отразить атаку любой мощности.
– Вы моя коллега? – спросила она, раздув ноздри. – Или полицейский?
– Нет, но я в состоянии определить, что вы наркоманка.
– Считаете, я должна отчитываться перед вами в своих действиях? Вы меня раздражаете! – Инга скривилась, потом вдруг с яростью метнулась к столу, где Глеб продолжал осматривать ящики. – Ты нашел, что хотел?
– Еще нет!
– Забирай свою подружку и убирайся немедленно из моего дома! Кто вы такие, чтобы осуждать меня, да еще обвинять в убийстве отца!
– Хватит истерить! – повысил Глеб голос, поднялся и схватил ее за плечо. – Идем! – потом быстро повернулся к Полине и взглядом показал, чтобы она продолжила поиски.
– Отпусти! – визжа, вырывалась Инга и вдруг заплакала. – Во всем виноват он, – сбивчиво и жалобно звучал ее голос. – Если бы он не бросил нас с Артуром…
– Андрей Адамович говорил, что никогда не бросал вас, – защитил покойного босса Глеб. – И это ты прекратила общение после его женитьбы на Алле.
– На этой суке! Ненавижу ее! Она отправила Артура в пансион, а меня к бабке в Саратов. Хотя и Алку жизнь наказала, оставив с носом, – вдруг рассмеялась Инга. – Папочка бросил ее, переметнулся к Маринке. Вот тогда она и поняла, каково это – ощущать себя ненужной вещью.
Полина подошла к двери и с особым вниманием прислушалась к разгорающейся в гостиной ссоре. Она подавила желание выйти из кабинета и поучаствовать в жаркой беседе, которая зацепила все струны в ее душе. В непростых отношениях Инги и Шемеса она увидела себя и своего отца, от невнимания которого страдала не менее сильно. Но у Полины были братья, подарившие ей много любви, а Инга оказалась одна. Брат погиб, забрав все то счастье, которое она хотела разделить с ним, и рядом не оказалось никого, кто смог бы заполнить пустоту ее разбитой души. Похоже, муж не справился с этой сложной задачей, и Инга была глубоко несчастна в своем одиночестве, ненавидя весь мир, который продолжал дышать и веселиться, не обращая внимания на ее семейную трагедию.
– Не могу успокоиться, – прохрипела Инга. – Никогда не прощу его за то, что он любил их больше, чем нас, родных детей. Сначала Аллу, потом Маринку. Его любовь к нам с братом умерла со смертью нашей мамы. Старый козел!
После упоминания имени подруги Полина принялась суетливо обыскивать кабинет. Потом, подумав, что ничего полезного для себя в нем не найдет, так как он принадлежал Шемесу, а не Марине, решила незаметно, пока из гостиной слышались вопли злобы и разочарования, пройти в спальню. Благо, что нужно было лишь проскользнуть в коридор, который не просматривался с того места, где в истерике билась Инга.
Осторожно выглянув из кабинета и увидев, что Инга стоит к ней спиной, Полина быстро пробежала к спальне Марины и брезгливо скривилась. От прежней аккуратности не осталось и следа: по комнате были разбросаны обувь и одежда, на мебели стояли чашки от кофе, тарелки с засохшими остатками еды. Постельное белье было смятым и несвежим, на поверхности темной тумбочки у кровати виднелись следы белого порошка. Кончиком пальца Полина дотронулась до белой пыли и без страха облизнула, безошибочно угадав, чем именно баловалась Инга до их прихода. Ощутив характерную прохладу на деснах, усмехнулась, и по достоинству оценила качество кокаина, о котором многое знала со времен вдовства, когда пыталась с помощью такого же «счастья» убежать от горькой реальности. «Ненавидишь папеньку, но пользуешься его бабосиками?» – криво усмехнулась Полина, понимая, что врач «скорой помощи» вряд ли смог бы себе позволить удовольствие для мажоров. Затем перестала думать о том, как Инга тратит приплывшее в ее руки богатство, и полностью сосредоточилась на поисках ключа.
К сожалению, попытки отыскать его или то, что могло бы подойти под это понятие, не увенчались успехом. И все же Полина не теряла надежды, просматривая содержимое комодов, полок в шкафу и коробок, наполненных забавными безделушками, которые, видимо, были дороги для Марины. Она вытащила из коробки браслет с крохотными серебряными колокольчиками и плотно зажала в ладони, чтобы они не дребезжали. Марина обожала его, правда, никогда не носила, считая слишком провинциальным, зато часто им любовалась и раздражала Полину, устраивая навязчивый звон.
Воспоминания о подруге прервал яростный голос Инги.
– Эту дрянь малолетнюю, мою ровесницу, он обожал, будто кроме нее в мире не было никого! В задницу ей дул, по Европе возил, шмотье-бриллианты покупал, а я горбатилась на две ставки в «скорой». У меня-то Шемес ни разу не спросил, что я хочу на день рождения и когда отдыхала в последний раз.
– Тебе некогда было отдыхать, – ответил Глеб. – Ты же только и делала, что зарабатывала на достойную жизнь для Никиты.
Полина вышла из комнаты и, тихо пройдясь по коридору, остановилась у входа в гостиную. Она увидела, что Глеб устроился на диване и без каких-либо эмоций на лице наблюдает, как Инга мечется перед ним.
– Мы разводимся, – Инга вдруг успокоилась и присела рядом с мужчиной.
– Уверена, что на этот раз получится? Вы уже трижды пытались разойтись.
– Я устала быть рядом с теми, кто меня не любит, – с трудом вращая языком во рту, проговорила Инга, и ее острые плечики затряслись в беззвучных рыданиях. – Я больше не могу, хочу остановиться. Веришь? – она подняла заплаканное лицо и с надеждой посмотрела в глаза Глебу.
– Верю.
– Помоги мне, пожалуйста. Я чувствую, что загнусь.
– Едем в клинику, – Глеб потянул ее за руку, поднимая. – Прямо сейчас.
– Завтра, обещаю тебе. А сейчас мне нужно поспать…
«Черт!» – пробормотала Полина, заметив, что все еще держит в руке браслет с колокольчиками, метнулась в спальню Марины и вдруг увидела стоящую на подоконнике шкатулку, содержимое которой еще не осмотрела. Спряталась за шторой и насторожилась, услышав тихие шаги, приближающиеся к спальне, и мужские голоса, раздающиеся из гостиной. Положив браслет рядом со шкатулкой, Полина замерла, подумав о том, что уже дважды за последние сутки прячется в чужом доме, боясь быть обнаруженной хозяевами. Почти не дыша, она наблюдала за вошедшей в комнату Ингой и слушала, как в гостиной спорят Глеб и, судя по всему, Никита Лисин, муж Инги, не вовремя появившийся в квартире Шемеса.
– Она снова принялась за старое. Ты помог?
– Тебе ли меня судить? – послышался полный иронии голос Лисина. – Сам же доставал ей наркоту.
– Это было всего раз, – сказал Глеб. – Подобного не повторится, потому что я забираю ее.
– В свою постель, что ли?
– В клинику.
– Думаешь, я не пробовал?! – Лисин перешел на крик, отчего Полина вздрогнула и посмотрела на спокойную Ингу, которая что-то искала в тумбочке у кровати, потом подошла к креслу, стоящему почти у самого окна, и принялась рыться в сумочке, лежавшей у его ножки. – Ее на две недели хватало, не больше! – продолжал тем временем Лисин. – Она дважды теряла ребенка на ранних сроках, потому что срывалась и накачивала себя дурью. И в «скорой» Инга работала только потому, что там было легче наркоту достать. И от Аллы она ушла из-за своего пристрастия к наркотикам, а не из-за их ссоры, как все считают. Так что давай, попробуй сделать из нее человека, рыцарь-защитник, – насмешливо добавил он. – И вообще – пошел вон!
После этих слов в гостиной послышалась возня, словно мужчины сцепились в драке. Лисин, как нарисовалось в воображении Полины, выталкивал Глеба за дверь, а тот сопротивлялся.
– Отпусти, я должен забрать ее.
– Завтра заберешь.
– Она подает на развод. Больше ты ее не увидишь!
– Невелика потеря, – рассмеялся Лисин, следом раздался грохот закрывшейся двери, и Полина с ужасом поняла, что Глеб бросил ее в квартире Шемеса.
Из-за шторы она наблюдала за тем, как Инга копошится в сумочке. Казалось, женщина забыла о том, что приходил Глеб, к тому же не один, а в обществе Полины, которая во время их жаркого разговора находилась в кабинете. Инга была занята поисками чего-то важного в своей сумке. В это время ее муж с кем-то разговаривал в гостиной. Полина услышала лишь слова: завтра, Тюльпанов, развод, что очень заинтересовало. Но еще больше она хотела выбраться из комнаты, причем собиралась сделать это незаметно, так как понимала, что не обрадует хозяев своим неожиданным появлением.
