Раймонд Чандлер - Спящая красавица

Я не спеша подошел к нему и заглянул за его спинку. В кресле сидел Стилгрейв, откинув голову назад. Красная гвоздика в петлице его смокинга казалась такой свежей, будто он только что воткнул ее туда. Полуоткрытые глаза уставились в какую-то точку на потолке. Пуля пробила наружный карман его двубортного смокинга. Его застрелил человек, хорошо знавший, где находится сердце.

Я дотронулся до его щеки: она была еще теплая. Я поднял его руку и уронил: она безвольно упала. Рана была чистая, крови почти не видно. Я вытер руки носовым платком и постоял немного, глядя на его спокойное маленькое лицо. Все, что я сделал или не сделал, все правильное и ошибочное — все было напрасно.

Я вернулся к Мэвис и сел рядом с ней.

— Что вы хотите от меня? — спросила она.— Он убил моего брата.

— Ваш брат был далеко не ангелом.

— Он не должен был его убивать.

— Нет, это нужно было сделать, и побыстрее.

У Мэвис от удивления округлились глаза.

— Неужели вас никогда не удивляло то, что Стилгрейв не охотился за мной? — спросил я.— Неужели вы не задавали себе вопрос, почему он вам позволил вчера поехать в отель «Ван-Найз», а не отправился туда сам? Вас не удивляло, что, имея такой опыт и возможности, он ни разу не попытался завладеть этими снимками?

Мэвис промолчала.

— Когда вы узнали о существовании фотографии? — спросил я.

— Месяца два назад. Первый такой снимок я получила по почте через несколько дней после нашего совместного ленча в «Танцорах».

— Дня через два после убийства Стейна?

— Да, конечно.

— Вы предполагали, что Стейна убил Стилгрейв?

— Нет.

— Что произошло после того, как вы получили фото по почте?

— Мне позвонил мой брат Оррин и сказал, что он потерял работу и нуждается в деньгах. О снимке он ничего не говорил, да в этом и не было нужды. Я отлично понимала, что это сделал он.

— Как он узнал номер вашего телефона?

— А как вы узнали?

— Купил.,

— Ну...— Она сделала неопределенный жест.— Не пора ли вызвать полицию?

— Подождите. Что было дальше? Вы получали еще снимки?

— Каждую неделю. Я показала их ему.— Она кивнула в сторону кресла.— Ему это не понравилось, но я рассказала ему об Оррине.

— Он и сам узнал бы. У него был опыт в подобных делах.

— Думаю, что да.

— Но он не смог бы найти, где скрывается Оррин,— сказал я.— Или на это у него ушло бы много времени, Когда вы поведали Стилгрейву о снимках?

Мэвис отвернулась от меня, массируя руку.

— Сегодня.

— Почему именно сегодня?

— Прошу вас, не задавайте мне бесполезных вопросов,— ответила она.— Не мучьте меня, теперь уже ничему не поможешь. Я думала иначе, когда вам звонила Долорес, но теперь поздно.

— Хорошо,— проговорил я.— Но кое-что вы, кажется, так и не поняли. Стилгрейв знал, что шантажисту — кто бы он ни был — нужны деньги, много денег. Он понимал, что рано или поздно тому придется появиться. Вот чего ждал Стилгрейв. Его не беспокоил сам снимок, если не считать ваших неприятностей.

— Что, он и доказал,— согласилась Мэвис.

— Привычным ему способом,— добавил я.

— Он убил моего брата,— спокойно сказала она.—. Он сам признался мне в этом — сказался гангстер. Забавных людей можно встретить в Голливуде, не правда ли? Включая и меня.

— Вы когда-то любили его,— жестоко заметил я.

На ее щеках выступили красные пятна.

— Я никого уже не люблю,— отрешенно произнесла она.— С любовью покончено.

Мэвис бросила взгляд на кресло с высокой спинкой.

— Я разлюбила его прошлой ночью. Он стал расспрашивать меня о вас: кто вы такой, чем занимаетесь, и тому подобное. Я рассказала ему, потом заявила, что мне придется признаться в том, что я была в отеле «Ван-Найз», когда там лежал убитый.

— Вы хотели признаться полиции?

— Нет, Джулиусу Оппенгеймеру. Он нашел бы выход.

— Если не он, то одна из его собак.

Мы с Мэвис улыбнулись.

— Если бы Оппенгеймеру это не удалось, то с моей карьерой в кино было бы покончено,— равнодушно проговорила она.— Впрочем, так оно и произошло.

Я достал сигареты, закурил и предложил Мэвис. Она отказалась. Я не спешил. Казалось, время ослабило хватку, которой оно вцепилось в меня.

— Вы опережаете ход моих мыслей,— сказал я.— Ведь в отеле «Ван-Найз» вы еще не знали, что Стилгрейв— это Уиппи Мойер.

— Не знала.

— Зачем же вы туда поехали?

— Выкупить фотографии.

— Но тогда они ничего не значили для вас. Это был просто снимок вас с приятелем за ленчем.

Мэвис посмотрела на меня, на секунду задумалась и вновь заговорила:

— Не беспокойтесь, я не заплачу. Повторяю, я не знала. Но, когда его посадили в тюрьму, я поняла, что у него темное прошлое, которое он скрывает от всех. Я думала, что он имеет отношение к какому-то рэкету, но, конечно, не к убийствам.

— Угу,— промычал я.

Я встал и снова подошел к креслу с высокой спинкой. Мэвис проводила меня взглядом. Нагнувшись над мертвым Стилгрейвом, я пощупал у него слева под мышкой: там, в кобуре, висел пистолет. Я не стал вынимать его, вернулся и сел напротив Мэвис.

— Улаживание этого дела обойдется вам недешево,— заметил я.

Она наконец улыбнулась. Слегка, но все же улыбнулась.

— Денег у меня нет,— ответила она.— Так что этот вопрос отпадает.

— Зато у Оппенгеймера они есть. Теперь вы представляете для него большую ценность.

— Он не будет рисковать. В кинобизнесе в наше время слишком много врагов. Он смирится с потерей и забудет о ней через полгода.

— Но вы же хотели обратиться к нему.

— Мне просто ничего другого не оставалось. Но сейчас я нашла иной выход.

— А как насчет Вэллоу? Он тоже должен дорожить вами.

— Теперь я для него не стою ни гроша. Оставьте эту тему, Марлоу. Я вижу, вы желаете мне добра, но я лучше знаю этих людей.

— Значит, остаюсь только я. Вот почему вы послали за мной.

— Прекрасно, вот вы и уладьте это, дорогой,— сказала Мэвис.— Просто так, без денег.

Я опустился рядом с ней на кушетку и взял ее руку. Она была ледяная, несмотря на меховое манто.

Мэвис повернула головку и посмотрела мне в глаза, потом слегка покачала ею:

— Поверьте, дорогой, я не стою даже того, чтобы спать со мной.

Я перевернул ее руку и стал медленно разжигать ее пальцы, один за другим. Она сопротивлялась, но я разжал их и погладил ладонь.

— Скажите, почему у вас был пистолет?

— Пистолет?

— Не раздумывайте и не тяните время, а просто отвечайте. Вы собирались убить Стилгрейва?

— Почему бы и нет, дорогой? Раньше я думала, будто что-то значу для него. Наверно, я немного тщеславная. Он обманывал меня. Для Стилгрейва никто ничего не значил в этом мире. И отныне для Мэвис Уэльд тоже ничто не имеет значения.

Она отстранилась от меня и улыбнулась:

— Мне не следовало отдавать вам оружие. Если бы я убила вас, мне еще удалось бы выйти сухой из воды.

Я вытащил из кармана пистолет и протянул его Мэвис. Она взяла его, быстро встала и прицелилась в меня. На ее губах опять появилась легкая усталая усмешка, но палец твердо лежал на спуске.

— Цельтесь выше,— посоветовал я.— На мне сегодня пулезащитный жилет.

Она опустила руку с оружием и пару секунд стояла, глядя на меня. Потом швырнула пистолет на кушетку.

— Мне не нравится сценарий,— заявила она.— Не нравится эта роль. Это не моя роль, если вы понимаете, что я имею в виду.

Она рассмеялась и стала чертить по ковру концом туфли.

— Приятно было поболтать с вами, дорогой. Телефон там, в конце бара.

— Спасибо. Вы помните номер Долорес?

— Почему Долорес?

Я не ответил, и она назвала мне номер. Я подошел к бару и позвонил Долорес. Та же процедура, что и всегда; добрый вечер, Шато Берси, кто спрашивает мисс Гонзалес?.. Минутку, прошу вас... Потом знойный голос:

— Хелло!

— Говорит Марлоу. Вы действительно должны были доставить меня прямо в лапы нашего общего знакомого?

У нее перехватило дыхание, а может, мне это показалось— на телефон нельзя полагаться.

— Амиго, как я рада слышать ваш голос! — ответила она.— Правда, очень рада.

— Так должны были привезти или нет?

— Не знаю. К сожалению, должна была. К сожалению, потому что вы мне очень нравитесь.

— Я здесь попал в затруднительное положение.

— Он...

Долгая пауза. Телефон-то от коммутатора многоквартирного дома. Надо быть осторожной.

— Он там?

— Некоторым’ образом. Здесь, но в то же время его здесь нет.

На этот раз я услышал ее вздох, долгий и прерывистый.

— Кто там с вами?

— Никого. Только я с моим домашним заданием. Хочу задать вам один вопрос. Это крайне важно, скажите мне правду. Где вы взяли ту вещь, которую передали мне сегодня?