Дарья Калинина - Теща-привидение
– Тогда-то я и поняла, что, возможно, мы поторопились обвинить во всем случившемся Славу. Возможно, он и не делал того, в чем мы его обвинили. Мерзавка Натали могла все подстроить. Ей зачем-то были нужны этот медальон и печатка моей бабки. И она была такой гадиной, что могла пойти на многое, чтобы добыть их.
– Но зачем они ей?
– Этого я не знаю, – глухо произнесла Тамара Никитична. – Но в итоге они все же оказались у нее… А значит, вор – это она и есть!
– Да? Вы в этом уверены?
Мариша не могла сдержать своего волнения. Это же шанс найти драгоценности и вора. Неужели Тамара Никитична этого не понимает?
– Помните ту фотографию, которую я получила по почте?
– Ту, которую вы сожгли в пепельнице почти целиком?
– Да.
– Ну помню. И что?
– На фотографии была запечатлена Натали.
Голос Тамары Никитичны звучал теперь совсем глухо и даже скорбно. И в первый момент Мариша ей просто не поверила.
– Там не было лица, – сказала она. – Только грудь, торс и руки.
– Руки, – пробормотала Тамара Никитична. – Вот именно, что руки! У Натали между мизинцем и безымянным пальцем есть характерная отметина. Такое пятно в виде паука. У меня оно тоже есть… Вернее, было.
– Было?
– Отметина в виде паука, – повторила Тамара Никитична. – Это было не слишком красиво, многие обращали внимание, спрашивали. Поэтому я удалила это пятно еще в молодости. Мама меня не остановила. Отца я почти не помнила, и поэтому я не могла знать о том, что это была отметина рода Горышкиных.
– Тогда бы вы ее оставили?
– Тогда бы я ее оставила. Возможно. Не знаю. Но, так или иначе, у Натали была точно такая же. И на фотографии у женщины между мизинцем и безымянным пальцем сидел крохотный паучок.
– Значит, фотографию вам прислала Натали?
– Больше некому. Я никогда не слышала про существование других Горышкиных. Вероятно, никого больше в живых и не осталось.
– Но зачем? Зачем ваша сестра это сделала? В смысле, зачем прислала фотографию?
– Наверное, хотела поиздеваться надо мной. Хотела еще раз унизить.
– Унизить?
– Конечно, благодаря ее злобному замыслу, моя дочь осталась без жениха, а я без своих драгоценностей!
Некоторое время Мариша размышляла над словами этой женщины.
– Значит, вы не верите, что ваши драгоценности украл Слава? – спросила она у нее.
– Не знаю, – вздохнула Тамара Никитична. – Но знаю одно, если Слава это и сделал, то за его спиной стояла именно Натали.
– Почему?
– Драгоценности ведь в конце концов оказались именно у нее? Верно?
– Ну, раз фотография…
– Вот именно! На фотографии была Натали! И значит, драгоценности были у нее, и во всем виновата именно она!
– А какое отношение ко всему этому имеет Слава? Он был знаком с Натали?
– Понятия не имею!
– Возможно, юношу подставили?
– Возможно.
Марише показалось, что она ослышалась.
– Возможно? – повторила она.
– Я признаю такую вероятность.
– Ушам своим не верю! – воскликнула Мариша. – В душе вы допускаете, что Слава ни в чем не виноват, но при этом ничего не делаете, чтобы спасти парня! Как же так?
– А что я могу? Попытаться спасти его – означало бы признать на весь мир, что мы – Горышкины – способны на подлость и кражу. Людям ведь не объяснишь, что Натали – паршивая овца в нашей семье. Люди станут думать, что Горышкины все такие – воры, мошенники и подлецы. Нет! Никогда, покуда я жива, такого не будет.
– По-вашему, честь вашей фамилии дороже, чем жизнь какого-то там мальчишки? – тихо спросила у нее Мариша. – Да? Так вы думаете?
Тамара Никитична молчала. А Мариша почувствовала, как ее кулаки сжимаются сами собой. Так бы и врезала этой бабе по ее самодовольной физиономии! Ишь, чего придумала! Честь фамилии ей дорога! Да кто там помнит про этих захудалых Горышкиных! Что когда и было, давно быльем поросло. А ныне от славы их рода остались лишь перстень и медальон.
И тут мысли Мариши сделали резкий поворот и снова вернулись к этим двум драгоценным вещицам.
– Когда Натали приходила к вам за драгоценностями? – сухо спросила она у Тамары Никитичны. – Когда это было?
– Это случилось где-то чуть больше года назад. За месяц до ареста Славы.
– Погодите… А как же другие ваши драгоценности? Вы сказали, что прикупили их к медальону и перстню.
– Ну нет, основная часть моих драгоценностей была приобретена мной еще в девяностых годах прошлого века. А медальон и перстень я, и верно, получила около года назад.
Мариша снова задумалась. По словам Тамары Никитичны, именно эти две вещи стоили совсем недорого. Зачем же они были так нужны Натали? И зачем она сфотографировалась в них? Только ли для того, чтобы подразнить свою старшую сестру? Или у нее был еще и другой замысел?
И потом… Для человека, который видел Натали лишь один раз в жизни и то не в самых располагающих к общению обстоятельствах, Тамара Никитична подозрительно много знала о жизни своей сестры. Также Тамара Никитична была знакома с Игорем – мужем Натали. И знала про Марата. Откуда? Вряд ли всю эту информацию Тамаре Никитичне выложила сама Натали. Как бы она это сделала? Ведь в тот момент, когда Натали требовала у сестры назад свои драгоценности, она была не расположена к откровенным беседам.
И Мариша подозрительно покосилась в сторону Тамары Никитичны. Итак, мать ее клиентки не вполне откровенна с ней. Было что-то еще, чего Тамара Никитична не хочет ей говорить. Оберегает честь своей фамилии? Или имеет куда более банальный повод – боится за свою собственную шкуру?
Мариша пока что не знала, к какому выводу склониться. Но с другой стороны, какая разница? Тамара Никитична не убивала Натали. В этом Мариша не сомневалась. Это сделал кто-то другой. Человек с уголовным прошлым, которому уже случалось в своей жизни убивать.
Так действовать мог только убийца с холодной головой и большой практикой. И Мариша почти не сомневалась, что знает имя убийцы.
– Думаю, что Натали убил Марат, – словно прочитав ее мысли, произнесла Тамара Никитична. – Он – уголовник. Сидел в тюрьме. И знает всякие такие штучки. Заточка – это вполне подходящее ему оружие. Натали намекала, что ее брат способен на ужасные злодеяния. Возможно, на убийство в том числе.
Мариша тоже склонялась к этому выводу. Брат и сестра похитили драгоценности Тамары Никитичны, потом не сумели их поделить. Наверное, Натали снова захотела обмануть брата. Они поссорились, и брат в результате ссоры убил свою сестру.
– Заодно и наследство после нее теперь получит.
Но где искать Марата? Ни она сама, ни Тамара Никитична не знали нового адреса парня.
Впрочем, как вскоре оказалось, им это и не нужно было знать. Насчет Марата подсуетилось официальное следствие. Менты также заподозрили ранее судимого Марата в убийстве его сестры, и парня задержали. То хиленькое алиби, которое смог предоставить Марат, ментов не удовлетворило, и они заключили подозреваемого под стражу.
– Он сказал, что был пьян и валялся у любовницы дома. После освобождения Марат очень быстро познакомился с этой женщиной. Зовут ее Лариса. Она разведена. Детей и родителей не имеет. Зато имеет собственную однокомнатную квартирку на юго-западе, куда и вселился Марат. Там он и был в момент убийства сестры. Во всяком случае, по его словам выходит, что это было именно так.
– А что говорит сама любовница?
– Она слова сожителя подтверждает.
– Тогда почему?..
– Маленькая деталь, – предостерегающе поднял указательный палец следователь. – В тот день Лариса заступила на сутки. Она работает в супермаркете, который находится на другом конце города. Раньше Лариса работала в супермаркете той же сети, который находился в двух шагах от ее дома. Но потом в связи с реорганизацией кадров женщину перевели на новый объект. Ездить ей туда крайне неудобно, и она пользуется служебной развозкой.
– И что? К чему вы это говорите?
– В тот момент, когда произошло убийство Натали, сожительница Марата работала у себя в отделе. Покинуть свое рабочее место больше чем на полчаса она никак не могла. Тогда ее отсутствие неизбежно бы заметили. Но и добраться за полчаса до дома, убедиться, что Марат действительно там, а потом вернуться назад на работу, она тоже не могла. Не говоря уже о том, зачем бы она это стала делать?
– Возможно, она звонила домой по домашнему телефону?
– У нее нет стационарного номера.
– Значит, она врет?
– Возможно, что из самых лучших побуждений, но да, врет. И не понимает, глупая, что тем самым еще больше усугубляет и без того незавидное положение своего сожителя.
– А можно мне узнать ее адрес?
– Зачем?
– Хочу поговорить с этой женщиной.
– Мы с ней уже разговаривали, – возразил Холмогоров. – Она либо в самом деле глупа как пробка, либо таковой прикидывается! Мы ей доказываем, что она никак не может подтвердить алиби своего сожителя, а она нам твердит, что она его видела и что он был весь день дома. Ну не дура ли!
