Татьяна Коган - Только для посвященных
– Если мне понадобится совет, как воспитывать собственную дочь, я к вам непременно обращусь. А сейчас вы можете идти спать, спасибо, – разозлилась Лиза. Еще не хватало, чтобы прислуга отчитывала своего работодателя. Уму непостижимо! Все настроение испортила!
Лиза выключила свет и забралась с ногами в любимое круглое кресло. В доме было тихо, канувшие в Лету настенные часы не раздражали громким тиканьем. Однако она все равно не могла расслабиться. На что намекала многомудрая няня? Что Лиза плохая мать и не в состоянии позаботиться о дочери? Да, возможно, она действительно много времени посвящает делам покойного мужа. Но ведь если с ними не разбираться, то окажешься у разбитого корыта. Несколько месяцев идут переговоры о продаже компании, но отдавать за бесценок прибыльный бизнес Лиза не намерена. Ничего, когда Настя подрастет, спасибо скажет, что мамочка позаботилась о ее будущем.
Из детской донесся плач. Лиза вскочила с кресла и побежала к дочери. Та сидела на кровати и терла кулачками глаза.
– Маленькая моя, что с тобой? – Лиза обняла дочь, прижала к груди. – Страшный сон приснился?
– Папочка, – хныкнул ребенок. – Когда он придет?
– Тшш, успокойся, милая. Мы уже говорили об этом много-много раз. Теперь папа на небе.
– Почему, почему? – Настя заплакала пуще прежнего.
– Ты знаешь ответ. Зачем спрашиваешь снова и снова?
– Почему, почему папа не придет?
Мать принялась раскачивать дочь, убаюкивая, но та не унималась и все спрашивала, спрашивала. Лиза повторяла одну и ту же фразу бесконечное количество раз, пока не поняла, что больше не выдержит ни минуты этого безумия. Выбежала из детской, столкнулась в дверях с няней.
– Зинаида Степановна, умоляю, успокойте ее!
Та кивнула и направилась к плачущему ребенку. Через пять минут рыдания затихли. Лиза рухнула в кресло и расплакалась. Не так она представляла себе счастливую свободную жизнь. На работе уставала, как собака, а дома нельзя было отдохнуть – детские истерики выматывали и без того расшатанные нервы. Раньше Лиза в любой момент могла рвануть на океан, без зазрения совести оставив дом на попечение мужа. А теперь вся ответственность лежала на ней одной. Она не думала, что будет так трудно! Какая злая ирония: отчаянно добиваться независимости, а получив желаемое, стать еще более зависимой…
Было еще кое-что, тревожившее Лизу. Она старалась гасить мысли об этом, но они все чаще прорывались вопреки запретам. Оставалось лишь поддаться их настойчивому давлению и посмотреть фактам в лицо. Лизе нравился Джек. Мучительно, невыносимо нравился. Она не знала, как и когда это случилось. Самая опасная болезнь всегда подкрадывается незаметно. К тому моменту, когда тебя впервые осенит ужасная догадка, болезнь успевает заполнить весь организм, пустить метастазы глубоко в сердце. И этот пульсирующий кусок плоти, о существовании которого ты давно позабыл, начинает ныть, подобно больному зубу. Только вырвать его невозможно, и анестезию вколоть – тоже.
Лиза не понимала, откуда взялась внезапная нежность к давнему приятелю. Они знакомы много лет, и не вызывал Иван Кравцов у нее чувств иных, кроме дружеских. Более того, именно доктора Джекила она никогда не воспринимала как мужчину, тогда как Макса или Глеба, бывало, видела в эротических снах. Может быть, потому, что еще в школе переспала с ними, расплачиваясь за услугу. Не то чтобы ей это сильно понравилось, но отвращения не возникло. Когда на следующий день Лиза намекнула Джеку, что сегодня его очередь, тот отказался. Тогда рефлексировать она не стала. Если парень решил поиграть в благородство, это его дело. И вот теперь, спустя годы, Лиза забеспокоилась: что же двигало им? Какой нормальный шестнадцатилетний пацан откажется от секса?
Лиза напрягла память. А ведь Джек ни разу не знакомил товарищей со своими подружками. У них в компании не существовало такой традиции, однако все были в курсе любовных похождений друг друга. И только Джек скромно держался в стороне, предпочитая умалчивать о своих подвигах. Может, с ним что-то не в порядке и он предпочитает мужчин? Или детей? Или черт знает кого еще? Лиза вздохнула. Чего только не придумает женщина, чтобы оправдать отсутствие интереса к себе.
В общем-то, она не особенно стремилась продемонстрировать приятелю свою неожиданную симпатию. Ни к чему это. Дружба слишком ценна, чтобы рисковать ею ради интрижки. Сохранить добрые приятельские отношения, сыграв в любовь, мало кому удавалось. Даже если бы они с Джеком справились с этой сложной задачей, кое-кто едва бы держал себя в рамках. Макс всегда питал к ней болезненную слабость. Он бы точно не одобрил «дружескую» страсть. Конечно, при желании Лиза бы с легкостью пресекла претензии Макса. Но он парень горячий, наверняка наделал бы глупостей. Ходи потом, подтирай за ним.
Встала с кресла, включила чайник. Пока вода закипала, открыла настежь окно и выглянула в теплую ночь. Удивительно, как странно иногда поворачивается жизнь. Давным-давно Лиза поняла, что не похожа на большинство женщин. Все они стремятся к любви, их единственному божеству. Рисуют себе принца и растворяются в нем без остатка. Лиза увлекалась, но никогда не теряла голову. Предпочитала, чтобы любили ее, и всю жизнь следовала этому кредо. Единственным человеком, которого Лиза полюбила сама, стала ее дочь. Но это уже из другой плоскости.
То, что она чувствовала к Ивану, было новым и волнующим. Если бы ей просто хотелось заняться с ним сексом – она бы не колебалась ни секунды. Сообщила бы о своем желании и, скорее всего, отказа не получила. Но ей хотелось чего-то иного. И это иное, неопределенное и бесформенное, пугало ее до чертиков.
Являлось ли это зарождающейся любовью? Безобидным влечением к человеку, с которым можно быть самой собой? Началом одуряющей страсти? Лиза впервые столкнулась с проблемой, природа которой была ею не изучена. Предстояло долгое и, пожалуй, утомительное исследование.
Вода закипела. Лиза приготовила чай и вернулась к окну, держа в руке кружку. Стояло начало осени, но погода была по-летнему жаркая. Лиза закрыла глаза, подставив лицо слабому ветру. Воздушные пальцы деликатно погладили щеку, а затем нагло отбросили челку со лба, встряхнули аккуратно уложенные волосы. Интересно, Джек разрешит ей присутствовать на сеансе гипноза? Хотелось бы понаблюдать за его манипуляциями. Любопытство вызывал не столько процесс внушения, сколько поведение гипнолога. Как он будет выглядеть? Лицо серьезно, взгляд сосредоточен, голос убедителен? Лизу всегда возбуждал профессионализм.
* * *Галя сидела на скамейке возле детской площадки. В последнее время она часто приходила сюда наблюдать за детьми. Это ее успокаивало. Наконец-то она нашла универсальное средство против тоски.
Первый месяц после расставания с мужем она беспрерывно плакала. Не существовало слов утешения, способных облегчить ее страдания. Она заперлась в своей квартире – благо арендаторы съехали быстро и без проблем – и не выходила на улицу несколько дней. Не отвечала на звонки, не открывала дверь, в которую регулярно кто-то ломился. Утратила всякий интерес к жизни. Если бы у Гали было чуть больше сил, она бы покончила с собой. Но для этого поступка необходимо желание. А Галя не хотела абсолютно ничего. Уже не дышала, но все еще чувствовала боль. А потом внезапно ощутила нечто странное.
Это был порыв, чистая интуиция. Галя не понимала, что подтолкнуло ее выбежать из дома, ворваться в ближайшую аптеку и купить тест на беременность. Еще до того, как увидела две полоски, она уже знала, что носит под сердцем ребенка. В эту самую минуту внутри переключился невидимый тумблер. Она умылась, переоделась в чистое платье, сходила в магазин за продуктами и принялась готовить обед. Галина не могла позволить себе голодать. В ее жизнь вошел новый смысл, – на его фоне печали меркли, а проблемы становились смешными и незначительными. Боль по-прежнему была сильна. Но уже не сводила с ума, не опутывала ее ядовитой пустотой. Теперь с ней можно было бороться.
Сентябрь выдался жарким. Галя сняла легкую кофточку и улыбнулась отдыхавшей на соседней скамейке молодой мамаше. Та дружелюбно кивнула:
– А ваш где?
– Моему еще рано гулять.
Молодая мамаша не совсем поняла ее ответ, но переспрашивать не стала. Мало ли странных людей вокруг.
Галя посидела еще несколько минут, с умилением глядя на игравшихся малышей, и уже собиралась уходить, когда за спиной раздался глухой голос:
– Пожалуйста, только не убегай. Давай поговорим.
Глеб обошел скамейку и сел рядом. Галина подавила приступ паники и сдержанно ответила:
– Не убегу. Зачем ты пришел?
– Мне плохо без тебя. Хотел увидеть.
Галя промолчала. Она не знала, что сказать.
– Как ты, родная? – Он осторожно коснулся ее пальцев.
– Я жива. – Галя мягко высвободила ладонь.
– Я люблю тебя.
