Смерть в прямом эфире - Найо Марш
Утро уже заканчивалось, и солнце припекало вовсю, когда они тащили Бриджмена через кусты к корням бука, на который по ночам прилетал морпорк. Для загородки было решено нарубить кустов мануки.
Тогда-то Боб Джонсон, прорубаясь через густой кустарник, и наткнулся на провод – изолированный, новый, проложенный среди зарослей мануки и отлично замаскированный. Охотники, разумеется, проверили, куда он ведет: провод тянулся под свисающими воздушными корнями к исполинскому буку и шел вверх по стволу до магнитофона. Над ним, на значительной высоте, охотники разглядели параболический микрофон.
– Так вот что он затеял! – вырвалось у Уингфилда.
Соломон Госс отозвался не сразу, а когда заговорил, то словно рассуждал сам с собой:
– Какой же с-странный человек…
– Погибший записывал птичьи голоса? – спросил доктор Марк.
– Угадали.
– Хобби? – уточнил Кёртис-Вейн.
– Скорее страсть. Он пользовался большой известностью в соответствующих кругах.
Боб Джонсон поинтересовался:
– Вы будете это снимать?
– Я думаю, надо, – отозвался Уингфилд. – Оно, конечно, попало под ливень, но оборудование экстра-класса, стоит целое состояние. Можно ведь высушить.
Они залезли на дерево друг за другом, отсоединили микрофон и магнитофон и спустили их вниз, передавая из рук в руки. Доктор Марк, разбиравшийся в технике, сказал, что особого ущерба оборудованию не причинено.
Потом они завалили сверток с покойником срубленными кустами и ушли. Когда они вернулись в лагерь, Уингфилд достал бутыль виски и эмалированные кружки.
Все отошли к лендроверам и присели на корточки, дожидаясь, пока виски их согреет.
Клайва и его матери не было ни видно, ни слышно.
Кёртис-Вейн спросил, когда уровень воды в реках спадет, и новозеландцы ответили, что тут гадай – не угадаешь. Паводок может держаться пару дней, а иной раз вода не уходит неделю.
– То есть мы отрезаны? – уточнил Кёртис-Вейн. – А если попробовать по этому берегу Вайнуи до слияния с Рангитату?
– Слишком тяжелый переход получится, даже для этих красавцев. – Боб указал на лендроверы. – Не проедем.
Наступило общее молчание.
– Неприятно, – заключил Кёртис-Вейн. – Особенно для миссис Бриджмен.
Новая пауза.
– Это так, – сказал Соломон Госс.
– Да, – с ноткой злорадства вставил Макхаффи, – а если установится жара, совсем неприятно будет.
– Прекращай, Мак, – сказал Боб.
– Ты же понял, о чем я!
Кёртис-Вейн сказал:
– Я не знаком с официальной процедурой в Новой Зеландии для случаев такого рода.
– Процедура такая же, как в Англии, – отозвался Соломон. – Сообщить в полицию как можно быстрее.
– Расследование?
– Разумеется.
– Вы один из нас, не правда ли? Барристер? – догадался Кёртис-Вейн.
– И адвокат. В нашей стране эти звания объединены в одно.
– Да, я знаю.
На группу пала чья-то тень – подошел молодой Клайв.
– Как она? – в один голос спросили Уингфилд и Госс.
– Нормально, – ответил Клайв. – Хочет побыть одна. Велела поблагодарить вас за помощь, – неловко добавил он, взглянув на Кёртиса-Вейна.
– Не за что. Рады были оказаться полезными.
Снова повисло молчание.
– Есть вопрос, – сказал после паузы Боб Джонсон, – который, я считаю, нужно выяснить.
Он встал.
До сих пор и он, и Уингфилд упорно молчали, если не считать традиционного тоста за первой кружкой. Теперь в интонациях проводника появилось нечто, заставшее всех врасплох. Боб ни на кого в особенности не глядел: его взгляд, устремленный вперед, казался одновременно сосредоточенным и безучастным.
– Когда мы закончили, я сходил туда, где был мост, – начал Боб. – О котором вы, – он указал на Уингфилда, – говорили. Он в расселине, застрял между камней. Конец торчит из воды.
Боб ждал. Уингфилд произнес:
– Я видел его, когда забирал снаряжение.
И тоже поднялся.
– Вы заметили берега? Ну, где лежали концы моста?
– Да.
Соломон Госс неловко вскарабкался на ноги.
– Простите, к чему вы клоните?
– Концы моста на добрых два фута перекрывали расселину. От бревен в земле остались глубокие вмятины, – сказал Боб.
Доктор Марк спросил:
– Ну и что, Боб? Что ты пытаешься нам сообщить?
В первый раз проводник в упор поглядел на Уингфилда.
– Да, – подтвердил Уингфилд, – я видел.
– Что вы видели, ради бога? – требовательно спросил доктор Марк. Он сидел рядом с Соломоном Госсом, но подался к Бобу Джонсону. – Выкладывай, Боб. Что у тебя на уме?
– Бревна двигали. Подтолкнули или вытянули на себя, – ответил Боб, – так что с одной стороны мост едва держался. Он сорвался, прочертив глубокие вертикальные борозды и выломав край берега. Этого нельзя не заметить.
Клайв нарушил затянувшееся молчание:
– Вы хотите сказать, что он наступил на мост и вместе с ним упал в ущелье? И его унесло наводнением?
– Похоже на то, – кивнул Боб Джонсон.
Мужчины безотчетно разделились на изначальные группы: туристы Уингфилд, Госс и Клайв – и охотники Боб, Кёртис-Вейн, доктор Марк и Макхаффи.
Вдруг Клайв заорал на Уингфилда:
– Ты на что намекаешь? По-твоему, это было подстроено?! Ты к чему клонишь, черт побери?
– К-клайв, замолчи, – кротко попросил Соломон.
– А вот не замолчу! Если тут что-то нечисто, я имею право знать. Она моя мать, а он был… – Клайв не договорил. – Если ему кто-то помог, мы должны знать. Ну, что? – настаивал он. – Дело нечисто?
Уингфилд сказал:
– Ты же не глухой, сам все слышал. Если мост сдвинули нарочно, полиция захочет выяснить, кто сдвинул и зачем. Сдается мне, – добавил Уингфилд, – ты и сам захочешь это узнать.
Клайв волком глянул на него. Лицо побагровело, губы затряслись.
– Захочу узнать! – завопил он. – Разве я не сказал, что уже хочу знать? К чему ты ведешь, черт побери?
– Речь о правде, в основном, – сказал доктор Марк.
– Вот именно, – подтвердил Уингфилд.
– Да пошел ты! – бросил Клайв. – На, распотроши меня, как своих чертовых пташек!
Он всхрапнул невеселым смешком.
– О чем это вы? – удивился Кёртис-Вейн.
– Я чучельник, – объяснил Уингфилд. – Таксидермист.
– А это был перл остроумия, – подхватил доктор Марк.
– Понятно.
– Вы вот все считаете себя такими умниками… – взвился Клайв, но не закончил. Мелькнув между деревьями, на поляну вышла его мать.
Сьюзен Бриджмен была достаточно красива, чтобы произвести впечатление своим появлением в любой обстановке, даже будь она в джутовом мешке и перемазанная золой. Сейчас, в туристическом костюме и с шарфом, повязанным в виде чалмы, она могла послужить отличной моделью любому газетному фотографу.
– Клайв, милый, – начала она, – в чем дело? Я слышала твои крики. – Не дожидаясь ответа, она оглядела охотников, задержала взгляд на Кёртисе-Вейне и подала ему руку. – Спасибо, вы были очень добры. Вы и ваши товарищи.
– Примите наши соболезнования, – учтиво сказал Кёртис-Вейн.
– Кажется, вы выясняли отношения? – уточнила она. – Можно узнать, в чем дело?
Ее спутники будто язык проглотили. Клайв, дрожа от бешенства, испепелял окружающих взглядом.
