Искатель,1995 №1 - Десмонд Бэгли
— Мистер Икс — это Уилер? — спросила Алисон. — Я так не думаю. Миллионеры, сами сколотившие свое состояние, не симпатизируют коммунистам.
— А как он сколотил свое состояние? — спросил я.
— Мне кажется, он неплохо нажился на операциях с недвижимостью в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов. В «Таймс» была о нем большая статья. С тех пор он делает деньги на всем, что приносит доход.
— И при этом умудряется быть членом парламента! И когда только он это все успевает делать?
— Вот почему я и сомневаюсь, что он связан с русскими, — сказала Алисон.
— Возможно, ты и права, — произнес я, оставаясь, однако, при своем мнении. — Интересно, как там Макинтош? Ты будешь звонить в больницу?
— Я собираюсь это сделать. Но сперва нам нужно избавиться от машины и взять напрокат другую, не такую заметную. А тебе пока лучше не высовывать носа на улицу. Меня они вряд ли знают, а Син О’Донован не станет болтать. А сейчас я попробую позвонить в Лондон.
Алисон набрала номер лондонской больницы и переговорила с кем-то из персонала. Вернее, она больше слушала, но по выражению ее лица я догадывался, что происходит. Наконец она положила трубку и упавшим голосом сказала:
— Он все еще без сознания, но пока держится.
— Ты давно его знаешь? — спросил я, прикуривая сигарету.
— Всю жизнь, — сказала она. — Он мой отец.
Это признание вызвало спор. Я тотчас же заявил, что сам доведу дело до конца, а ей нужно лететь в Лондон.
— Ты должна быть там! — убеждал я ее. — Ты никогда не сможешь простить себе, что не была рядом с отцом в последние минуты его жизни, если он умрет в твое отсутствие.
— А он не простит мне. если Слейд исчезнет из-за моей излишней сентиментальности, — возражала Алисон. — Ты совсем не знаешь Макинтоша, это очень твердый, даже жестокий человек.
— А ты бессердечная женщина, — сказал я. — Копия своего папаши.
— Ты считаешь, что это неестественно?
— Я считаю, что тебе следует вернуться в Лондон.
— А я считаю, — упрямо стояла на своем она, — что здесь есть еще два неотложных дела. Первое — помочь найти Слейда, потому что одному тебе не справиться с этой бандой.
— А второе?
— Не дать тебе погибнуть, черт бы тебя побрал!
Пока я размышлял над ее словами, она открыла чемодан и разорвала упаковку из плотной коричневой бумаги, в которой оказалось столько денег, сколько я никогда нигде раньше не видел, разве что в банке.
— Здесь пять тысяч фунтов стерлингов, — сказала Алисон, — а вот пятьсот фунтов для тебя. Мы можем случайно расстаться, и деньги тебе пригодятся. Расписки не нужно. Сиди в номере, а я пойду наведу справки об Уилере.
Алисон засунула деньги в одну из тех необъятных сумок, которые так любят носить женщины, и вылетела из номера, прежде чем я успел раскрыть рот.
Вернувшись спустя два часа, Алисон сообщила, что яхта Уилера снялась с якоря и взяла курс на юг. Узнать, находится ли на борту яхты сам Уилер, ей, однако, не удалось.
— Я купила справочник «Кто есть кто», — сказала она, доставая из кармана лист бумаги. — Он оказался слишком толстым, поэтому я вырвала нужную нам страницу. Вот, взгляни-ка! — указала она мне нужный абзац, и я прочитал:
«Чарльз Джордж Уилер, 46 лет, родился в Арджирокастро, Албания».
Значит, Уилер — албанец! Он был не только членом английского парламента, но и почетным членом множества ассоциаций, обладателем ученых степеней, имел множество друзей и влиятельных знакомых в Лондоне, дом в Херфордшире, был вхож в респектабельные клубы и, что самое удивительное, живо интересовался реформой пенитенциарной системы в Англии.
— Как же албанец умудрился получить английское имя? — спросил я. — И когда он прибыл в Англию из Албании?
— Я ничего об этом не знаю, — ответила Алпсон. — Я не занималась им специально.
— А между прочим, — сказал я, — его яхта взяла курс на юг, хотя я полагал, что она пойдет на север, в Балтику.
— Ты все еще считаешь, что Слейд на борту этой яхты? — нахмурилась Алисон. — Но ведь судно вполне может направиться и в Средиземное море. В этом случае оно остановится в Корке, чтобы заправиться топливом и пресной водой. Там живет моя тетушка. Мы сейчас же вылетаем туда из аэропорта «Шэннон».
— В аэропорту полицейских больше, чем пассажиров, — усмехнулся я.
— Но там легко затеряться. Нужно рискнуть, — сказала Алисон. — А насчет моей тетушки не беспокойся, мне всегда удавалось обвести Мэв О’Салливан вокруг пальца, — с улыбкой добавила она, заметив нерешительность на моем лице.
Мы просочились на площадку, где стоял ее самолет, никем не замеченные, и спустя пятнадцать минут были в воздухе, взяв курс на Корк. Я не без любопытства наблюдал, как ловко управляется Алисон со штурвалом и приборами, размышляя над тем, легко ли быть дочерью такого человека, как Макинтош. Не всякая девушка вынесла бы такого папашу.
Мэв О’Салливан жила в Глэнмире — предместье Корка. Это была подвижная и проницательная старушка. Увидев Алисон, она расплылась в улыбке, меня же смерила с головы до пят внимательным взглядом.
— Ты долго отсутствовала, Алисон, — сказала она.
— Это Оуэн Стэннард, — представила ей меня Алисон. — Он работает у Макинтоша.
Мудрые старые глаза взглянули на меня уже иначе.
— В самом деле? И чем же теперь озабочен этот молодой повеса Макинтош?
Я с трудом подавил улыбку, услышав, что Макинтош, оказывается, молодой повеса, и вовремя: Алисон довольно выразительно нахмурила брови за спиной своей тетушки.
— С ним все в порядке, тетушка, — произнесла Алисон. — Он просил меня передать вам поклон.
— Я как раз собиралась пить чай, — сказала миссис О’Салливан и увлекла Алисон за собой на кухню.
Я уселся в огромном кресле и посмотрел на часы: было 6.30 вечера, прошло менее суток с тех пор, как Алисон прострелила Тафи колено.
«Чай» обернулся обильным обедом со множеством закусок, на протяжении которого старушка довольно-таки язвительно высказывалась насчет плохого аппетита современных молодых людей. Когда я назвал ее «миссис О’Салливан», она рассмеялась и попросила впредь обращаться к ней по имени. Алисон же продолжала называть ее «тетушкой Мэв».
— Я должна вам кое-что сказать, тетушка Мэв, — сказала она. — Оуэна разыскивает гарда, так что никто не должен знать, что
