Что дальше, миссис Норидж? - Елена Ивановна Михалкова
– А если сумку не найдут? – одними губами произнесла Флора.
Анна Дэвенпорт согласно кивнула и добавила, жестикулируя:
– И на парике не окажется ее волос!
– У вас нет улик, – так же беззвучно подытожила Биллингтон.
Все трое смотрели на гувернантку. Миссис Норидж скрестила руки на груди и нахмурилась, глядя на рыдающую девушку.
Она знала, что Рейчел убила Аннабеллу Ингрэм – знала так же твердо, как если бы видела это своими глазами. Шаг за шагом Эмма прошла путь вслед за Рейчел.
Но Флора, Биллингтон и Дэвенпорт были правы. Ни один суд не признает Рейчел Коллинз виновной. Перед ней сидела безжалостная лгунья, убившая человека и ни секунды не сожалеющая об этом. Но как могло бы обвинение убедить присяжных? В суде не предъявишь запах дыма от шляпы, которая сушилась над камином.
Конечно, тело мисс Ингрэм достанут из колодца, и врач объявит, что бедняжка погибла от удара камнем, который размозжил ей висок. Но кто сможет доказать, что именно маленькая ручка мисс Коллинз сжимала орудие убийства?
Миссис Норидж упрекнула себя за то, что преждевременно раскрыла карты. Она рассчитывала, что под грузом обвинений Рейчел не выдержит и сознается. «О, как сильно я недооценила эту малютку!»
Мисс Коллинз все рыдала – безутешно, как обиженное дитя. «Весьма убедительно, – подумала Эмма. – На присяжных это произведет впечатление».
И вдруг ее осенило.
– Вы думаете о виселице… Но разве ее вы должны представлять в эту минуту? – сказала миссис Норидж таким странным тоном, что Рейчел отняла руки от лица и уставилась на нее.
– О чем вы? – пролепетала девушка.
Миссис Норидж обвела рукой присутствующих.
– Сейчас о том, что вы совершили, знают лишь четверо. Вам известно, что будет дальше, если вы не сознаетесь? Для начала вас изгонят из «Фезервика». Разумеется, вы не получите роли, на которую рассчитывали. А что потом? Вдумайтесь, мисс Коллинз! Вас ждет долгая унылая жизнь в небогатой семье. Хорошего места вам не найти: миссис Биллингтон никогда не даст рекомендаций.
Рейчел вопросительно взглянула на хозяйку пансиона, и та медленно покачала головой.
– Вашему таланту негде будет проявить себя, – продолжала миссис Норидж. – Вы будете влачить унылое существование ради куска хлеба. Вы полагали, что после «Фезервика» вас ждет настоящая жизнь? Бедная девочка! «Фезервик» и был вашей настоящей жизнью! Вы поймете это, когда будет слишком поздно.
– Зачем вы мне это говорите? – заикаясь, пробормотала Рейчел.
Миссис Норидж выдержала паузу.
– Есть и другой путь, – наконец сказала она. – Знаете, что произойдет, если вы расскажете правду?
– Меня повесят! – криво усмехнулась Рейчел.
– Добровольное признание может облегчить вашу участь, – возразила миссис Норидж. – Но подумайте вот о чем! Когда вся эта история выйдет наружу, когда ваши слова подхватят газетчики, когда молва о вашем преступлении разлетится повсюду, – подумайте, сколько людей смогут восхититься вашим умом! Их покорит ваше бесстрашие, ваша готовность рисковать!
Щеки Рейчел порозовели.
– Судебная трибуна станет вашей сценой, вся Англия – вашими зрителями! Адвокаты и присяжные будут обсуждать, как продуман был ваш план, как безупречно вы обставили каждый свой выход. Сначала вы сыграли испуганную невинную девушку, затем – гордячку Аннабеллу, следом – старика… Вы меняли костюмы, мимику, походку! Блестяще, мисс Коллинз!
Глаза Рейчел сверкнули.
– …и не сотня окрестных фермеров, а вся страна восхитится вашим талантом! – продолжала Эмма, возвысив голос. – И я буду первой, кто скажет: браво, мисс Коллинз, браво! Вы действительно выдающаяся актриса, и теперь это видят все!
В полной тишине миссис Норидж подняла руки и размеренно хлопнула пять раз.
Сначала к ней присоединилась Анна Дэвенпорт. Следом – Флора. Миссис Биллингтон, скрывая растерянность, зааплодировала за ними.
Четыре женщины рукоплескали маленькой рыжеволосой убийце, не вполне понимая, зачем они это делают, но послушно следуя примеру миссис Норидж.
И тогда произошло кое-что удивительное.
Девушка, только что рыдавшая под грузом несправедливых обвинений, выпрямилась; слезы ее высохли, на щеках вспыхнул румянец. Она обвела взглядом зрительниц и улыбнулась. Эта торжествующая улыбка преобразила ее личико. Из хорошенького оно стало воистину прекрасным. Глаза Рейчел засверкали от счастья, она засияла, услышав аплодисменты. Улыбка порхала на ее губах, пока мисс Коллинз раскланивалась перед тремя оцепеневшими от ужаса женщинами – и перед миссис Норидж: единственной, кто смог по достоинству оценить ее игру.
Эпилог
Кэб остановился перед входом в пансион. Донован погрузил багаж гувернантки и проверил упряжь крепкой пегой лошадки, бойко помахивавшей хвостом.
Флора и миссис Норидж договаривали последние слова, стоя на ступенях. Миссис Биллингтон попрощалась с гувернанткой еще утром. Кроме бесконечных изъявлений признательности и заверений, что она всегда будет желанной гостьей в «Фезервике», Эмма увозила с собой великолепный гобелен с изображением королевской охоты.
Накануне днем тело Аннабеллы было извлечено из колодца. Вскоре после этого Рейчел Коллинз вывели из пансиона в наручниках. Не могло идти и речи о том, чтобы готовить спектакль: «Фезервик» погрузился в глубокий траур.
– И все же я не понимаю: зачем Рейчел созналась? – растерянно сказала Флора. – Ее молчание могло бы сохранить ей жизнь. А теперь – суд, позор, тюрьма…
Миссис Норидж покачала головой.
– Слава, признание, успех, – перечислила она. – Что ценного для Рейчел в жизни, в которой она не сможет блистать? Теперь все изменилось. Отныне каждая пансионерка запомнит, кто она такая. Рейчел Коллинз превратится в легенду; ее именем будут пугать новых учениц. Она была одной из многих – а станет единственной. Бедную Аннабеллу забудут намного раньше. От нее останется лишь тень, в то время как от Рейчел – пугающий грозный призрак… Ее имя навсегда связано с «Фезервиком». Вот ради чего она призналась, вот что она выиграла. Поверьте, это не так уж мало!
– Ах, мне никогда этого не понять, – призналась Флора.
Эмма с улыбкой посмотрела на нее:
– Именно поэтому, дорогая, я так ценю ваше общество. Что интересного в людях, для которых ты лишь зритель и ничего более?
Она забралась на сиденье и помахала Флоре на прощанье. Кэб тронулся, увозя гувернантку на станцию.
«А все-таки я должна быть благодарна Рейчел Коллинз, – сказала себе миссис Норидж, когда они выехали из «Фезервика» и лошадка бодро припустила по лесной дороге. – Ее преступление ужасно, спору нет. Но ведь и ставить «Ярмарку тщеславия» силами шестнадцатилетних девиц не менее преступно! Спите спокойно, мистер Теккерей! «Фезервик» более не покусится на ваш великолепный роман».
Хорошие люди
Годам к шестидесяти я допер до одной мысли. Допер своим собственным умом, и держусь я за нее крепко. Поделюсь с вами – глядишь, и вам будет польза.
Мысль
