Репутация - Сара Шепард
Я пропустила многое, пока была в отъезде. Многое, что теперь таится в ожидании, что его раскопают и вытащат на всеобщее обозрение. Что ж, вполне возможно, как и предположил Пол, что я тот самый человек, который это сделает.
Кит морщит лоб.
– Ты что же, собираешься разговаривать со всеми и каждым?
– Пока не знаю. Может быть.
– Только девчонок не трогай. Им и так уже досталось. Не хотелось бы снова их травмировать.
Я пожимаю плечами.
– Ладно. Как скажешь.
У меня в горле комок. Я всегда была человеком, который больше доверяет поступкам, чем словам. Если я сумею разобраться во всем ради Кит, то и отношения у нас наладятся. Все наше непонимание, копившееся столько лет, можно будет стереть с лица земли.
– Теперь мы, наконец, можем отсюда убраться? А то я начинаю себя чувствовать семиклассницей.
Кит нерешительно смеется. Когда она берет меня за руку, у меня возникает уверенность, что с нами все будет в порядке. На секунду я даже испытываю удовлетворение от своего решения. Но потом осознаю: я сказала Кит неправду, вот только что. Да, я в самом деле хочу выяснить, что случилось с Грегом. Но не только это заставило меня остаться.
Несколько лет назад в этом же городке произошло кое-что, и это кое-что осталось непроясненным, неразгаданным. В течение многих лет я ломала над этим голову. Постоянно размышляла о той гнили, что прячется за стенами этого красивого места, о неприглядных секретах, которые скрывают приличные на вид люди. По этой причине я и выбрала именно такую профессию: вытягивать у людей правду. Говорить о вещах, которые другие боятся называть вслух. Показывать людей такими, какие они есть, разоблачать их, какими бы постами и регалиями они ни прикрывались. Грег был убит в том самом городке, где много лет назад случилось еще нечто, навсегда изменившее – разрушившее – кое-кого.
Этот кое-кто – я.
14
Линн
Суббота, 29 апреля 2017
Мы с мужем не пошли на поминки Грега Страссера. Мне, конечно, это было бы интересно – по-моему, на таких сборищах всегда случается что-нибудь любопытное. Но Патрик напомнил, что у детей сегодня футбольный матч, причем с начала сезона это первый случай, когда мы оба можем присутствовать. С этим не поспоришь: семья для нас всегда на первом месте. Игры проходят в просторном спортивном комплексе, где кроме футбольных полей имеется каток и альпинистская стенка. – Прижимай ее, Амелия! – кричу я своей девятилетней дочери, которая пулей несется наперерез девчонке из команды соперников. Потом поворачиваюсь к левому полю: там, перед желтой сеткой ворот мелькает Коннор, мой шестилетний сын. Сегодня мои дети здесь лучшие. Я сама в юности отлично играла в футбол и их научила всему, что знаю.
Мэрион Каммингс распаковывает пакеты сока, которые я закупила на всю команду. Конечно, мы совсем недавно живем в этом городе, но я, разумеется, сразу проявила себя активным родителем, вызвавшись помогать в спорте и организации учебного процесса. Этот маленький фокус я освоила еще в Мэриленде, когда была совсем юной мамой: всегда есть группка из нескольких родительниц, которые на все подписываются и во всем участвуют, а благодаря этому к ним относятся как к самым лучшим и бескорыстным. А когда к тебе так относятся, начинаешь чувствовать себя так, будто ты и впрямь лучшая. Весьма полезный прием, и здесь, на новом месте, он сработал безотказно, как заклинание.
Знаете, на старом месте, пока дети были совсем маленькими, я вдруг почувствовала, что ни с чем не справляюсь. Как я завидовала спокойным, милым женщинам, которые, казалось, и не замечают тягот материнства! Ведь прежде – в школе, колледже и потом, лет в двадцать с небольшим, я всегда была той, на кого равнялись остальные. А тогда… Так что, когда Патрик объявил о переезде, это стало для меня подарком судьбы: здесь я смогла начать все заново, с чистого листа. Здесь я легко справляюсь с материнством… справляюсь с жизнью, на самом деле.
– Как прошла служба? – спрашивает Мэрион.
Я поднимаю на нее взгляд. Мы с Патриком заехали домой переодеться, но все равно остальные родители знают, что мы только что вернулись с похорон.
– Знаешь, не хочу никого критиковать, но… – Я прикусываю губу. – Ни к чему было показывать во время речи пастора слайд-шоу с совершенно неуместными фотографиями их семейного отпуска. С полуголыми дочерями. Мне пришлось прикрывать детям глаза.
Я вообще скрепя сердце потащила туда детей, но за такое короткое время мы не успели договориться с нашей няней.
– Ты не переживаешь?
Мэрион так пронзительно смотрит на меня, что у меня начинает свербеть кожа.
– Переживаю? – я невольно повышаю голос.
Своими короткими ногтями Мэрион вскрывает коробку подсоленных крендельков.
– Я подумываю, не переехать ли всей семьей в город, к родителям Джила, пока убийцу не поймают.
Ах да. Убийца на свободе. Я вздергиваю брови, чувствуя стеснение в груди, – в конце концов, это и правда страшно.
– Ну, у нас установлена надежная охрана. А детей я ни на секунду не выпускаю из дому одних – только со мной или с Патриком.
– А может, его все-таки зарезала жена? – Мэрион придвигается ближе, на лице у нее возбуждение, почти радостное. Она, как и все мы, разомлела на солнце и сняла свитер, повязав его на поясе. Ей бы не помешало заняться собой и сделать что-нибудь со своими «куриными крылышками» (так моя мать называла дряблые женские руки выше локтя). – Говорят, на том благотворительном балу она очень напилась. К тому же, если бы мой муженек мне такое устроил, я бы его тоже пустила в расход.
Твой муж просто обязан тебе такое устроить, думаю я, учитывая, что ты занимаешься с ним сексом не чаще раза в год. Эту маленькую пикантную подробность о Мэрион я отыскала во взломанной электронной почте. Мне повезло: ее муж – служащий Олдрича, и все это было в его рабочей переписке.
Я вставляю в кулер последнюю пачку сока.
– Вообще-то я не очень в курсе новостей по этому делу.
Неправда. Я прочитываю каждый материал об убийстве Грега, слежу за всем, что только появляется в местных новостях. Слежу даже более тщательно, чем за публикациями, связанными с хакерской атакой.
