Марина Серова - Алые губки – мягкий дурман
— Танечка, вы? — послышался в трубке голос Цыпкина.
— Да, что-нибудь случилось, Станислав Власович? — спросила я сонным голосом.
— Вы так внезапно исчезли, что я даже не успел предложить проводить вас…
— Вы собирались это сделать?
— Да, собирался. Танечка, мне кажется, после того, как я выполнил ваше поручение, я могу надеяться на…
— На что? — перебила я.
— Простите, я, наверное, не так выразился. Я надеялся, что вы составите мне компанию. Я хотел избавиться от денег, которые дали мне эти люди…
— Вы собирались спустить их в казино? — предположила я.
— Вот именно спустить, но не в казино, а с моста через Волгу. Представляете, мы бы стояли с вами на ночном мосту, в свете фонарей, и бросали бы вниз эти грязные деньги… Они бы кружились в порывах легкого летнего ветерка и падали на речную гладь, подернутую рябью…
— Чем подернутую? — не удержалась я, чтобы не переспросить. — Вы, Станислав Власович, прямо-таки поэт!
— Да, я человек с творческой натурой, — с гордостью заявил Цыпкин.
— Это хорошо, но все же не стоит бросать деньги на ветер, даже грязные. Лучше отдайте их нищим, пожертвуйте на храм, купите своим сотрудницам цветы, придумайте что-нибудь еще. Вы же творческий человек, вы сможете придумать что-нибудь оригинальное…
— Да, да, да. Я обязательно придумаю, — растерянно говорил Цыпкин. — Танечка, можно я вам еще как-нибудь позвоню?
— Конечно, — ответила я и пожелала Станиславу Власовичу спокойной ночи.
* * *Утро началось с ливня. Огромные капли барабанили по стеклу и залетали в открытую форточку. Дождь лил сплошной стеной, выйти из дома в такую погоду меня мог заставить только крайний случай. Но как раз сегодня именно такой случай и был — не прийти на встречу с наркобароном я не могла.
Я знала, что такой дождь для Тарасова — настоящее стихийное бедствие. Общественный транспорт перестает функционировать и перекрывает движение легковушкам. Бывали случаи, когда автомобили полностью утопали в воде, а водители залезали на крышу. В голову пришла шальная мысль: а не поплыла ли уже моя «девятка» вместе с бурным потоком воды? Разглядеть что-либо в окно было невозможно. Кажется, на сегодняшний день Тарасов потерял свое неповторимое лицо и стал похожим на Венецию.
Поход в парикмахерскую теперь не возможен и своей внешностью надо заниматься самой, а мне так хотелось именно сегодня доверить это специалистам! Я вспомнила свои сборы на встречу с Буренковым во вторник. Сегодняшний визит к Королеву требовал гораздо больших усилий и творческого вдохновения.
Нет, я абсолютно не хотела обольщать Ивана Андриановича. Знакомство с ним носило вынужденный характер, и я не желала, чтобы оно имело какое-то продолжение. А это означало, что мне не стоит создавать образ женщины-вамп, обольстительницы и стервы. Для встречи с Королем больше подойдет образ деловой женщины с подчеркнутой холодностью и отстраненностью.
Элегантный брючный костюм прекрасно подходил и к такому образу, и к погоде, и к заведению, куда мне предстояло идти. С выбором прически тоже не было особых проблем: дождь все равно ее бы испортил, а пользоваться лаком для волос я терпеть не могу, поэтому решила, что просто вымою волосы, высушу и уложу в пучок. А вот над маникюром предстояло поработать.
Итак, образ… Мне хотелось сделать из себя этакую Снежную королеву, и я стала экспериментировать.
Тени цвета «небесной лазури» придали моему лицу почти детскую наивность. Мне пришлось их тотчас стереть очищающим молочком. Цвет «астральный голубой» старил меня лет на десять, а «фиолетовый туман» накладывал печать неизлечимой сердечной болезни. В конце концов я поняла, что хороший частный детектив не может быть еще и хорошим визажистом, поэтому накрасила веки тенями цвета «серебристого ландыша», подвела глаза черным контурным карандашом и жирно накрасила ресницы.
Затем я решила зрительно уменьшить губы, сделать их тонкими-тонкими. Сначала я нарисовала темным контуром для губ их новую форму, потом накрасила помадой цвета «сверкающего рубина» и добавила немного блеска.
Новые губы меня вполне устроили, и я перешла к самому ненавистному для меня занятию — маникюру. Делать его сама я не очень умела и, естественно, не любила. Мое финансовое состояние вполне позволяло ходить к маникюрше так часто, как это было необходимо, но сегодняшний дождь спутал все карты. Пришлось самой «оттачивать» навыки и в этой профессии.
То ли у меня продолжалась полоса везения, то ли во мне обнаружился скрытый талант маникюрши, но сегодня мои ногти стали выглядеть на все сто процентов. Вот и славно! Наконец-то я перестану их прятать от посторонних глаз, ощущая внутренний дискомфорт.
Я оделась, сделала прическу, переложила из своей универсальной котомки в маленькую сумочку самые необходимые вещи, разыскала зонт, которым в этом сезоне собиралась воспользоваться впервые, обула туфли на высоченном каблуке и вышла из квартиры.
Дождь стал тише, но прекращаться, по всей видимости, не собирался. При выходе из подъезда я раскрыла зонт, но продолжала стоять на пороге, потому что не знала, как добраться до своей машины. Между мной и ею разлилась огромная лужа, преодолеть которую было возможно только в резиновых сапогах или босиком, рискуя поранить ноги об осколки от бутылок, наверняка имевшиеся на дне. Резиновых сапог я не прихватила, оставался второй вариант. Правда, сначала мне пришлось бы закатать до колен брюки… Но я это сделать не успела.
Прямо к подъезду подъехал джип и преградил мне дорогу.
— Татьяна Александровна? — спросил меня водитель в открытое наполовину окно.
— Да, — ответила я, соображая, что сие значит.
— А я Саша. Иван Андрианович послал меня за вами, ведь на вашей «девяточке» сегодня далеко не уедешь. На Дачных настоящий потоп, даже мне не проехать, пришлось объезжать, думал — опоздаю…
— Вот я бы точно опоздала к назначенному времени, — сказала я, усаживаясь в джип.
Всю дорогу водитель не закрывал рта, говорил о достоинствах и недостатках различных иномарок, припоминал курьезные истории из своей водительской практики и даже рассказывал анекдоты. Из вежливости мне приходилось поддакивать и вставлять вводные слова: «Неужели?», «Ну надо же!»… В общем, я была немногословной. Я понимала, что впечатление Короля обо мне сложится даже из моего поведения во время этой поездки. Наверняка он расспросит своего водителя, отношусь ли я к породе болтливых.
— Приехали, — сказал Саша, — и даже не опоздали.
Наши глаза встретились, и я вдруг поняла, что он по-человечески мне понравился, несмотря на его бесконечную болтовню. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Саша первым отвел взгляд, вышел из машины и открыл мне дверцу.
Охранник, видевший меня сквозь стеклянные двери, пропустил, даже не спрашивая моих документов. Он, кажется, ждал моего прибытия и сказал:
— Второй этаж, третья дверь направо.
Такое почтение мне не понравилось, и от общения с Королем я стала ждать подвоха. «Когда все хорошо — это уже плохо», — любил говорить мой преподаватель по криминалистике. Выведенная им формула много раз подтверждалась и в моей детективной практике.
Я постучалась.
— Входите, пожалуйста, открыто, — послышался голос Ивана Андриановича.
Я вошла и увидела прямо перед собой мужчину лет пятидесяти пяти, маленького роста, с большими залысинами, идущими ото лба, и огромным мясистым носом. Он улыбался такой непонятной улыбкой, что у меня по коже пробежал холодок.
— Это кабинет бухгалтерии, — пояснил Королев, поведя руками в стороны, — но все мои девчонки задержались из-за дождя. А в моем родном кабинете выбило стекло, его сейчас вставляют…
— Да, сегодня настоящее стихийное бедствие… Спасибо за джип.
— Не стоит! Вы для меня, Татьяна, сделали гораздо более приятный сюрприз. Присаживайтесь!
Я села за ближайший ко мне стол. Королев уселся рядом на стул, предназначенный для посетителя. Такое короткое расстояние между нами меня тяготило. От Ивана Андриановича веяло полярным холодом, и даже пряно-хвойный аромат его туалетной воды казался мне тошнотворным и усиливал чувство антипатии, возникшее с первого взгляда.
— Не скрою, я навел о вас справки, и мне даже стало стыдно, что я до сих пор ничего о вас не слышал. Вот так! Я самокритичный.
— Вы мне льстите, Иван Андрианович! — едва выдавила я из себя эту пустую фразу.
Мне хотелось сразу приступить к разговору по существу дела, но брать инициативу в свои руки было неосмотрительно. Я знала свое место. Я общалась с Королем!
— Нет, это не лесть, это признание вашего таланта. Скажите, откуда вы узнали, что я интересуюсь мягкой мебелью? — Вопрос Король задал со всей серьезностью.
Я думала над ответом лишь мгновение.
