СТЮАРТ МАКБРАЙД - ДОМ ПЛОТИ
Логан мгновенно протрезвел.
Телевизор и DVD-проигрыватель, однако, остались на месте, как и его ноутбук. Что это за грабитель такой: влез в квартиру и ничего не украл?
Исчезли только шмотки Джекки и ее вещи: серого цвета бельишко, фарфоровые поросята, обширная коллекция шампуней и кондиционеров, увлажнители и прочие предметы гигиены.
Она пришла, забрала свои вещи и устроила погром в квартире… Убираться теперь придется целую вечность…
Вернувшись в спальню, Логан взял покрывало за угол и приподнял, надеясь, что Джекки не такая мстительная, как бывшая подружка Алека. К счастью, его худшие ожидания не оправдались. Он сел на матрас и грустно обозрел разрушения. На всякий случай, сегодня он зубы чистить не будет. Возможно, Джекки не опустилась так низко, чтобы гадить на простыни, но он вполне мог представить, как она чистит унитаз его зубной щеткой.
— Какой замечательный, веселый денек выдался.
25
В кабинете дознания номер два было удушающе жарко. Воняло застарелым потом, застарелым сигаретным дымом и избытком лосьона после бритья, что никак не способствовало исчезновению похмелья.
Логан не сомневался, что источником наиболее неприятных запахов был констебль Ренни, но тот энергично отнекивался.
Ренни переступил с ноги на ногу, и Логан приготовился к новой атаке тухлых яиц.
— Прекрати, черт возьми!
— Ты это мне? — Констебль состроил невинное выражение. — Но я ничего не делал. Может, это он? — Кивок в сторону Вайзмена.
— Да пошел ты… — Голос Вайзмена напоминал шуршание гравия. Лицо всё в полосках пластыря, на бледной коже синяки; правая рука в гипсе, из-за этого надеть на него наручники было не так-то просто.
— О, вы только послушайте этого Оскара Уайльда. — Ренни занес над головой Вайзмена два пальца. — Заткнись, Кеннет.
— А ты меня заставь. — Преступник поднял руки и потряс наручниками. — Думаешь, эти штуковины помешают мне оторвать твою поганую голову?
— Хватит. Обоих касается. — Логан посмотрел в потолок. Когда, черт, вернется этот Фолдс? — Ренни, не дразни подследственного. Мистер Вайзмен, а вы не считаете, что у вас достаточно неприятностей и без угроз в адрес полицейского?
— И ты пошел туда же.
Допрос был приостановлен на время переговоров Фолдса с криминальным психологом, но камеры продолжали работать. На случай, если Вайзмен сделает что-то непредвиденное… например, убьет их обоих.
— Будет тебе, Кен, почему бы тебе не…
— Я же сказал: ПОШЕЛ ТЫ!
Именно так он и огрызался все утро.
— Ладно, сиди уж.
Не сказать, чтобы они нуждались в его признании, чтобы сунуть его назад за решетку. Они поймали его на месте преступления: захват группы людей; похищение; тяжелые телесные повреждения; жестокость по отношению к животным; порча чужого имущества; причинение увечий и смерти в результате небрежного вождения… Только за это — и при наличии очень хорошего адвоката — Вайзмен получит по меньшей мере еще шестнадцать лет. Но всё это детский лепет в сравнении с том, что произойдет, если им удастся доказать, что он и Мясник — одно и то же лицо. Тогда Кен Вайзмен выйдет из тюрьмы Питерхед только в гробу.
Из-за двери кабинета донеслись шаги, и Логан облегченно вздохнул. Что ж, самое время. Фолдс вернулся, и, может, он принесет с собой кофе.
Дверь распахнулась. Но это был не Фолдс, это был Инш.
О, нет…
Логан вскочил:
— Сэр, полагаю, вам не следует быть…
— Гребаное животное! — Голос инспектора — невнятное рычание. От него волнами исходил запах алкоголя.
Вайзмен улыбнулся и помахал рукой:
— Привет, жиртрест.
— Сэр, вам нельзя, вы должны…
— Ей было четыре года!
— Стыд и позор, верно? Я бы получил кучу денег, если бы продал ее.
— Ты покойник. — Инспектор ткнул трясущимся пальцем в Логана и Ренни: — А вы пойдите прогуляйтесь.
— Сэр, мы не можем этого сделать.
— Пятнадцать минут. Вы оставите меня с этой сволочью на пятнадцать минут.
— Сэр…
— УБИРАЙТЕСЬ!
Ренни поморщился и начал двигаться к двери. Логан повернулся к нему.
— Даже думать не смей! — Констебль замер. — Сэр, наша обязанность…
— Ей было четыре года!
— Больно, да? — Вайзмен с трудом поднялся на ноги. — Иди сюда, жирный. Покажи, насколько тебе больно.
— Сэр, вы должны уйти. Если вы коснетесь его хотя бы пальцем, когда он под арестом…
Вайзмен звучно отхаркался и плюнул. Желто-зеленая капля прилипла к щеке инспектора. Инш взревел и кинулся на преступника.
Ренни взвизгнул, а Логан уже рванулся вперед. Он уперся плечом в бок толстяка и с силой толкнул, но не удержался на ногах, и оба с размаху вмазались в стену. Логана пронзила острая боль — локоть инспектора попал в самое чувствительное место: шрам на животе.
Тут очнулся Ренни. Он оттащил инспектора и вывел его из комнаты. Вайзмен тем временем просто заходился от хохота…
Логану повезло: он довольно быстро нашел место для парковки, отсюда до больницы было рукой подать. Он выключил двигатель, но не спешил выходить.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил он своего пассажира.
Инш не поднял головы — сидел и смотрел на свои руки. Но по крайней мере, он прекратил плакать.
— Сэр?
Толстяк свернул пальцы в кулак размером с тыкву:
— Это я виноват…
— Вы не должны…
— Мы тогда были уверены, что он где-то ее прячет. Брукс… Брукс думал, что мы сможем ее спасти, если заставим Вайзмена говорить. — Инш шмыгнул носом. — Мы думали, что заставим его сказать, где Саманта Харпер… Я не горжусь тем, что сделал… Два сломанных пальца. Три выбитых зуба. Фонарь под глазом. Синяки на ребрах. Выбитый плечевой сустав… И все равно Вайзмен молчал… — По щеке инспектора скатилась слеза. — Потом выяснилось, что Саманта никуда не пропадала. Сбежала с настильщиком ковров из Ланаркшира. Ее муж придумал всю эту историю про Мясника, потому что не хотел, чтобы кто-то узнал правду…
Повисло неловкое молчание. Логан смотрел, как в небе кружат чайки. Он не хотел верить тому, что услышал.
— Мы были железно уверены, что это Вайзмен… — Инш вытер слезу, но ее место тут же заняла другая. — И через семнадцать лет он приходит и забирает мою дочь. И всё потому, что я… — Инспектор поднял огромный кулак и ударил им по приборной доске. — Потому что я сделал то, что хотел Брукс! — Он колотил по приборной доске всё сильнее и сильнее.
— Господи, да успокойтесь! — У Логана было ощущение, что его заперли в шкафу с разъяренным медведем.
Мимо машины прошла женщина; она приостановилась, потом кинулась прочь — возможно, чтобы позвонить в полицию.
КРЭК, и кусок черного пластика оказался в окровавленных руках инспектора.
— ПРЕКРАТИТЕ! — Логан закатил ему пощечину и тут же пожалел об этом.
Инш поднял кулак…
Но… ничего не случилось.
Открыв глаза, Логан увидел, что инспектор молча трясется, вытирая бегущие по щекам слезы.
…Хитер прижалась спиной к стене, чувствуя, как холод проникает всё глубже в ее тело. Данкан был прав — ТЬМА это не просто отсутствие света, это живая, дышащая сущность.
Когда Данкан оставил ее одну, ТЬМА стала нашептывать ей ужасные, ужасные вещи.
Чтобы заглушить этот шепот, Хитер прижала ладони к ушам и запела одну из глупых детских песенок, которые так любит… любил… Джастин.
Она пела и плакала, пытаясь не слушать ТЬМУ.
Куда, черт побери, подевался Данкан? Бросил ее… он же знал, знал, знал, знал…
— Хитер, перестань. Ласточка, успокойся.
Она подняла глаза. Данкан стоял в углу, и его нимб светился красным, как горящее здание.
— Ты меня бросил!
— Меня не было всего минуту.
— Ты меня бросил…
Он подошел и сел рядом с ней на корточки:
— Нет, ничего подобного.
— Ты умер.
— Но сейчас я здесь.
Она посмотрела на решетку, прутья были видны в отсвете нимба. ТЬМА замолчала.
— Она меня пугает…
— Шшш… — Данкан поцеловал ее в лоб, затем встал и подошел к ящику с мясом. — Знаешь, это начинает странно пахнуть.
— Не оставляй меня одну в темноте.
— Но возможно, еще на пару дней сгодится.
— Данкан.
— Обещаю, слышишь? Я никогда тебя больше не оставлю.
ТЬМА по другую сторону решетки молчала.
Выжидала…
Знала, что рано или поздно Данкан ее предаст.
И тогда Хитер Инглис будет принадлежать ТЬМЕ.
ЧЕТЫРЕ ДНЯ СПУСТЯ
26
Лаборатория Бюро идентификации выглядела как школьный кабинет. Все мыслимые поверхности завалены пластиковыми пакетами с вещественными доказательствами, отчетами и протоколами. На полу стояли картонные коробки, тоже с пакетами, около морозильника возвышалась стопка лабораторных чашек.
