Марина Серова - Возвращение миледи
– Ах, так это ее рук дело! – Зоя Федоровна вскочила, собираясь наброситься на Дарью, но Сомов усадил ее обратно на диван.
– Сядь, – попросил он, и Дроздова смирилась, но продолжала прожигать Дарью взглядом.
– Надо отдать тебе должное, Дарья, – сказала я, обращаясь к ней. – К схватке ты подготовилась всерьез. К тому времени освободилась квартира в этом доме, и ты переехала сюда, не только для того, чтобы быть поближе к Игорю Николаевичу, но и к источнику информации. К тому времени Кривоножкин-Друидский страшно проигрался в карты, так что исполнитель у тебя был – ты пообещала заплатить его долг, если он тебе поможет. Но Наталья Павловна безвылазно сидела дома, где вам до нее было не добраться. Именно поэтому ты настоятельно порекомендовала Игорю Николаевичу пойти в театр и обязательно с Базаровыми. Итак, дата нападения определена, но тебе нужен был козел отпущения, на которого можно было бы свалить вину, и ты его нашла: Светлана Юрьевна! Звукооператор на телевидении, знакомый Кривоножкина-Друидского, составил из записей твоих разговоров с Игорем Николаевичем тот телефонный звонок, который заманил Погодину в Тарасов. Ты правильно рассчитала, что она обязательно и немедленно приедет, если Игорь Николаевич ее позовет. А узнав о том, что ее никто не звал, да Игорь Николаевич еще и женился за это время, Погодина, размышляла ты, вполне может захотеть отомстить.
– И как она могла только подумать, что Игорь после всего, что случилось, ее позвать может? – возмутилась Зоя Федоровна. – Вот уж морда наглая! Ни стыда ни совести у бабы нет! – бушевала она.
Я устало вздохнула, закурила и посмотрела на Николая Петровича, который все правильно понял и негромко сказал:
– Хватит!
– План, разработанный Дарьей и Кривоножкиным-Друидским, сработал! – продолжила я рассказ. – Погодина приехала в Тарасов накануне спектакля. Она позвонила Игорю Николаевичу, но он заявил, что не звонил ей и не просил приехать к нему. В этот же день Кривоножкин-Друидский, ранее знакомый со Светланой Юрьевной по ее работе, специально подстроил свою встречу с ней в гостинице, где рассказал последние новости, включая и то, что Игорь Николаевич женился на Тамаре Базаровой. Совершенно естественно, что Погодина захотела посмотреть на нее, и тогда Кривоножкин-Друидский пригласил ее пойти вместе с ним в театр. А поскольку Друидский – бывший танцовщик театра и все там знает, ему было нетрудно заранее выяснить, какую ложу снимет Игорь Николаевич, установить там «жучок», чтобы знать, когда Наталья Павловна захочет выйти, допустим, в туалет.
– Откуда он узнал, что беременна только Наталья? – спросил Сомов.
– От Дарьи, а та – от Игоря Николаевича, – объяснила я. – Дарья в тот день тоже была в театре и сидела в губернаторской ложе, куда ей Морозов взял билет, – сама бы она туда ни за что не попала! Наверное, решила увидеть все своими глазами и проконтролировать сообщника. Не так ли? – спросила я.
– Какая буйная фантазия! – скривившись, бросила Дарья.
– К сожалению, не фантазия! – возразила я. – Что произошло дальше – вы знаете. Наталья попала в больницу. Дарья выплатила Кривоножкину половину оговоренной суммы, и он погасил часть своего карточного долга. Но вот что получила она? Ничего! Наталья Павловна – в больнице, и до нее не добраться. Но Дарья не растерялась! Еще бы! Вот она и решила, как всегда, действовать чужими руками. Зачем трудиться самой, когда можно заставить работать других? Она узнала, кто у Базаровой персональный врач, а уж корреспонденту телевидения Кривоножкину-Друидскому было потом несложно навести справки и узнать адрес Давыдовой, а потом украсть у нее сына! Он продемонстрировал мальчика Дарье, и она заплатила ему вторую часть суммы. Прямо от нее он поехал, чтобы окончательно расплатиться с долгами, а по дороге позвонил Давыдовой и велел срочно прервать беременность Натальи Павловны, иначе она не увидит своего сына никогда. И опять у вас все сорвалось. Ольга Николаевна оказалась порядочнейшим человеком и рассказала все главврачу. Мы напали на след мальчика, но нас опередили, и совсем другие люди вернули его матери.
– Меня это совершенно не касается, – отрезала Дарья.
– Врешь! – уверенно сказала я. – Тебе до смерти интересно, кто сорвал твои планы. Могу открыть секрет: в больницу позвонили и сказали, что мальчика отвезут в «Дублеман»...
– А что такое «Дублеман»? – спросила меня Дроздова, опасливо покосившись на Сомова.
– Клуб гомосексуалистов, Зоя Федоровна! – объяснила я, и она, побледнев, судорожно сглотнула и произнесла:
– О, боже!
– Да уж! – согласилась я. – Это не то место, где следует находиться ребенку! Но он туда и не попал, потому что прямо во дворе дома, где находится этот клуб, у Кривоножкина-Друидского, предварительно на время ослепив его, мальчика перехватил какой-то мужчина, который и привез его к матери в больницу. Теперь я знаю, кто были эти неведомые союзники, и попозже назову их имена.
– Повторяю: мне эта история неинтересна, потому что никак меня не касается! – равнодушно заявила Дарья.
– Еще как касается! – сказала я. – Это ведь тебе Кривоножкин позвонил из травмопункта и пригрозил, что сдаст с потрохами, если ты ему не поможешь! Это ты его оттуда на своем черном «Вольво» забрала!
– Я не намерена больше слушать эти гнусные инсинуации! – заявила Дарья, вставая.
– Будешь слушать и никуда не денешься! – отрезала я, а Сомов негромко позвал:
– Петруша! – В дверях тут же появился массивный угрюмый парень, и Николай Петрович сказал: – Если эта падла отсюда выйти попробует, останови ее.
– Понял, шеф! – кивнул парень, глянув на Дарью пустыми и равнодушными глазами профессионального палача.
Дарья снова села в кресло, окинув нас с Сомовым ненавидящим взглядом. Я ответила ей широкой улыбкой, и она отвернулась.
– Вот и хорошо! Тем более что мне и рассказывать осталось недолго. Как вы знаете, – обратилась я к Сомову и Дроздовой, – последнее время Игорь Николаевич часто оставался ночевать якобы в своей квартире, но на самом деле ночевал в квартире, снятой им на свои деньги для Дарьи, которую она оформила в восточном стиле. Там она постоянно предлагала ему покурить кальян, чтобы успокоиться и расслабиться.
– Между прочим, на Востоке это первый знак гостеприимства и радушия! По-моему, это знают даже дети! Странно, что ты этого не знаешь! – высокомерно заявила Дарья.
– Почему же это не знаю? – удивилась я. – Конечно, знаю! Только ты, убедившись в том, что, чтобы подвигнуть Игоря Николаевича на развод, мало изображать самого верного друга и демонстрировать высокопрофессиональный секс, решила привязать его к себе по-другому, иначе зачем же тебе было в табак наркотики добавлять?
– Что?! – воскликнул Сомов. – Наркотики?!
– Да, Николай Петрович! Наркотики! – подтвердила я, доставая из сумки листок бумаги. – Вот результат химанализа смеси из кальяна.
– Я купила смесь в магазине и не знаю, что в ней! – совершенно спокойно возразила Дарья.
– Да все ты знаешь! Ты же сама эту смесь готовила, – сказала я. – Ты же сама время от времени ее куришь! И сегодня под кайфом была!
– Не докажешь! – ехидно улыбнулась она мне.
– Ой, докажу! – покачала головой я. – У меня свидетель есть! Да и пальчики с пакета с наркотиком снять несложно!
– Поняла! – кивнула она. – Ты подкупила мою домработницу Надьку! Ну и сколько ты ей заплатила за то, что она лжесвидетельствовать против меня будет?
– Ни копейки! – ответила я.
– Тогда не понимаю, с чего это вдруг она так откровенно врать взялась? – пожала плечами Дарья.
– А может, не стоило ее по щекам хлестать? – спросила я.
– Это мое дело, как с собственной прислугой обращаться! – высокомерно заявила Дарья.
– Ну да! Мы же Жадовы! Мы же голубых кровей! – ехидно сказала я. – А то, что ты перед Игорем Николаевичем, раздевшись догола, восточные танцы исполняла, у тебя тоже от голубых кровей? Когда ты с ним, ничего не соображавшим, в самых немыслимых позах сексом занималась, да еще и на видеокамеру это снимала, это у тебя тоже от голубых кровей? – громила ее я.
– А я люблю потом посмотреть, как это красиво со стороны выглядит! – не дрогнув, сказала она и презрительно скривилась: – Это вы, плебеи, под одеялом трахаетесь!
– А-а-а! Так ты от этого не отказываешься! Ты уже не называешь мои слова бредом! Поняла, что попалась! Ты Игоря постоянно умасливала, как могла. Уговаривала развестись и жениться на тебе, вспоминала, как вы были счастливы вместе и были бы еще счастливее, если бы не сволочь Морозов, который вас разлучил, говорила, что вы оба многое пережили, и теперь сама судьба сводит вас снова вместе, обещала, что родишь ему столько детей, сколько он захочет, и все в этом духе, – перечислила я.
