Дональд Харстед - Одиннадцать дней
Молчание.
"Имея в виду эти права, не желаете ли вы в данный момент сделать заявление?"
"Ага, жопышник! Отвали!"
"Спасибо, мэм." Я ей улыбнулся. "Я тоже считаю, что вежливость всегда помогает в трудной ситуации."
"Катись!" Сердится. Хорошо. Через несколько минут захочет говорить.
К этому моменту Кеннет Миллс более или менее обрался с собой и получил намек от жены. Он стал также несколько храбрее, потому что в ордере не оказалось его имени.
"Убери свои поганые лапы от моей жены!" Казалось, он гордился собой.
"Заткнись", сказала Эстер.
"Я сказал, убери свои поганые лапы от моей жены!"
Эстер наклонилась ближе и сказала тихим голосом: "В чем дело, разве Смуглянка не в состоянии позаботиться о себе?"
"Лучше, чем ты, стерва! Но она моя жена, и вы не имеете права так с ней обращаться!"
Смуглянка, да? Такого сорта трюки теперь адвокаты стараются не допускать, потому что их клиент выставляет себя идиотом, а это им не нравится. Ловушка, понимаете? Мой клиент не мог быть таким тупым, если б не помогли вы, плохие люди. Всякие такие штуки.
Разоблаченная Смуглянка чуть не оторвала голову криком: "Идиот хренов!"
"Что?" Он все еще не понял, что сказал.
"Ну, милочка", сказал Хал сладким голосом. "Не надо так грубо разговаривать с Шаманом."
Пораженное молчание. По крайней мере она оказалась достаточно смышленой, чтобы не клюнуть наживку. Но это все окей. Теперь они знают. И пусть обо всем подумают.
"Окей", сказал Хал, несказанно довольный собой. "Давайте организуемся. Вызови Майка, пусть подходит сюда и охраняет квартиру. Для этой работы пригони сюда и мейтлендский ДП тоже. Этих доставьте в офис, а Арт и я получим ордер на обыск на основании дури, а потом вернемся и обыщем это место." Он повернулся к Кеннету Миллсу: Кстати, вы находитесь под арестом за хранение вещества из особого списка номер один." И он зачитал ему права.
Сделав дело, он повернулся к Элизабет: "Вы тоже, сладость моя. Вам уже права зачитали."
Она ничего не ответила.
"Окей", сказал Арт. "Давайте их в штабквартиру."
Мы уже выходили, когда в дверях появился Майк. Арт и Хал повели Кеннета вниз, позволив ему надеть пару синих джинсов и теннисные туфли и набросив на плечи куртку.
Салли пришлось пройти в спальню с Элизабет, чтобы она смогла надеть свои джинсы в уединении. Я на всякий случай встал возле двери.
Послышался глухой удар и Салли заорала: "Карл!"
Я мгновенно вломился в дверь и увидел, как Салли прыгает на постель, а Элизабет заносит на нее оба кулака. Салли руками перехватила удар, а я схватил Элизабет за волосы и дернул головы назад. Больно дернул.
"Заработаешь обвинение в нападении, милашка."
Она попыталась в меня плюнуть, но промахнулась. Неверный угол. Разозлила меня.
Я медленно и сильно потащил ее вверх за волосы. Поставил ее на цыпочки. И полупрошептал: "Если попробуешь снова, я оторву тебе башку."
Отпустил ее и взглянул на Салли: "Ты в порядке?"
"Да." Она слегка злилась на себя.
"Что случилось?"
"Я наклонилась, чтобы помочь ей с туфлями, а она меня пнула", сказала она с глубоким отвращением.
"Куда пнула?"
"Не твое дело, куда!"
"Окей." Я повернулся уходить, забирая Элизабет с собой. Без туфель. Снова повернулся, попросить Салли прихватить их с собой, и увидел, как она потирает задницу.
Она заметила, что я смотрю, и покраснела.
"Придется выдать тебе бронежилет из кевлара", сказал я.
Гнусный взгляд. Я хихикнул.
Снова к делу. "Подумайте-ка, как долго вы будете отсутствовать, мэм." Я поднял ее за руки и потащил к двери почти на весу. Я понемногу начал уставать от Элизабет.
23
Воскресенье, 28 апреля
02:15
Возвратившись в офис, мы начали процедуру оформления обоих заключенных. Салли и я занялись Элизабет, а чтобы оформить Кеннета мы вызвали с дороги Квинта.
Когда настало время сменить одежду Элизабет -- голубые джинсы и майку с лозунгом -- на оранжевую тюремную форму, мне пришлось дважды подумать, прежде чем послать с нею в раздевалку Салли. Тревожиться не стоило. Теперь Салли уже не купилась бы ни на какую провокацию от Элизабет. Правда, на всякий пожарный случай я оставил дверь открытой. Правда видел в нее только Салли. Она стояла, уперев руки в бедра и медленно покачиваясь на цыпочках.
Элизабет вышла в оранжевой форме, взглянув на Салли.
"Садитесь, Элизабет", сказал Салли. "Вот сюда", указывая на стул перед моим столом.
"Я хочу поговорить со своим адвокатом."
"Прекрасно", сказал я, "просто назовите его имя и телефонный номер и мы ему позвоним."
"Я не стану тебе его выбалтывать, приятель."
"Тогда вы не поговорите со своим адвокатом. Нам нужно его имя и номер, вот и все."
"Фак ю!"
Я достал из папки трехстраничную форму.
"Окей, Элизабет, это приемная форма, попробуем ее заполнить. Я задам вам несколько вопросов, например, ваша дата рождения..."
"Я не стану отвечать ни на что, пока не поговорю со своим адвокатом."
"Что ж, Элизабет, вам нужно всего лишь дать мне имя и мы позвоним. Говорить будете вы."
Она на секунду задумалась.
"Хорошо, мой адвокат -- Освальд Траер, живет в Седар-Рапидс. Я не знаю его номера."
Мы нашли номер и позвонили.
"Освальд, это Элизабет. Я арестована за убийство!.. Ага, окей... Нет, я этого не делала... Как я могла убить четырех человек?.. Я не знаю, ублюдки вломились в дверь, когда мы спали... Ага... Ага, копова конура здесь в Мейтленде... Ну, у них есть что-то в мешочке, что они считают дурью... Вы сможете приехать?... Подождите секунду..."
Она посмотрела на меня: "Меня обвиняют в чем-то еще?"
"В чем-то, кроме чего?"
"Кроме убийства, ты, мешок дерьма!"
"Угу. Владение веществом из списка номер один и нападение на полицейского."
"Нападение!"
"Вы ударили матрону."
"Дерьмо!"
Она вернулась к разговору: "Э-э, они обвиняют в дури и в нападении... Нет, не делала... Я не знаю, подождите секунду..."
Снова мне: "Каков мой залог?"
"Двести пятьдесят тысяч долларов. Только наличными."
Она усмехнулась.
Снова Освальду: "Сукины дети, двести пятьдесят тысяч и только наличными. Можно поверить в такое дерьмо?.. Ага, хотят говорить со мной... Нет, не хочу... Нет... Конечно, секунду."
"Он хочет поговорить с вами." Она передала мне трубку.
"Заместитель шерифа Хаусман."
"Что ж, заместитель", сказал учтивый самоуверенный голос, "мой клиент сказала мне, в чем она обвиняется и о сумме залога. Я инструктировал ее ничего не говорить, пока я туда не доберусь. Я уверен, вы меня понимаете."
"Да."
"Вы настаиваете на наличных деньгах?"
"Такова политика, установленная судом."
"Понимаю. Скажите мне, офицер, если можно, почему именно она обвиняется в убийстве?"
"Очевидно, имеются достаточные доказательства."
"Понимаю. Вы можете назвать мне имя жертвы?"
"Пока не могу. Кажется, имя жертвы не указывалось в ордере." Что правда, то правда.
"Благодарю вас, офицер. Теперь, если можно, еще вопрос: мистер Миллс в настоящее время тоже находиться в заключении?"
"Да."
"Понимаю. Он тоже обвинен в убийстве?"
"Насколько мне известно, нет."
"Только обвинение во владении наркотиками, правда?"
"Это все, что мне известно."
"Благодарю вас. Позвольте мне еще раз поговорить с миссис Миллс, пожалуйста."
"Перед этим, не будете ли вы так любезны попросить ее сотрудничать с нами в заполнении необходимых форм? Босс хочет, чтобы все было правильно оформлено."
"Конечно."
Я вернул трубку Элизабет.
Мы закончили оформлять обоих вскоре после того, как вернулись Арт, Эстер и Хал, получив ордер на обыск от теперь уже бессонного мэра. Дальше -больше. Я сказал, что старый добрый адвокат Элизабет прибудет примерно через час. Мы решили, что Хал, Эстер и Арт станут исполнять ордер, в то время как я, Салли и Майк останемся в тюрьме управляться с заключенными и адвокатом.
Те полтора часа, что фактически затратил адвокат Траер, чтобы добраться в Мейтленд из Седар-Рапидс, были напряженным временем. Я начал по-настоящему нервничать.
Все висело на ордере на арест Элизабет Миллс. Все. Дурь, ее смуглый псевдоним, все найденное в ее квартире... И все могло быть утеряно, если после рассмотрения дела окружной суд найдет, что у нас не было весомых причин для ее первоначального ареста. А это казалось слегка шатким.
Мы опознали ее в качестве Смуглянки не из первых рук, а с помощью санитарки Лори. То же самое для связей между нею и Филлис Эркман. Как Смуглянку ее также опознала Элен Бокман, однако эти свидетельства также под вопросом. Не по содержанию, а в том, как заставить ее повторить их в суде. Хотя, окей: у нас есть наши записи.
Присутствие Смуглянки при убийстве ребенка подтверждалось записями в книжке Филлис. Если какой-то судья на такое купится, ведь дело будет рассматриваться без Саперстейна, который к тому времени, скорее всего, вернется в Нью-Йорк. Письменные показания могут и не сработать.
