Лариса Капелле - Черная Королева тамплиеров
— Я думаю, что это разумное предложение, — согласилась Кася, — ну а с чего мы должны начать. Вы говорите, что в руках специалистов не было всей информации?
— Вы правильно поняли.
— Подождите, а почему вы делитесь со мной?
— Мне нужен союзник внутри замка. Да и потом, вы собственницы, а я никогда не ссорился с законом, — пожал плечами Арман. Взгляд его был прямым и спокойным.
После недолгого колебания Кася согласилась.
— Только пока я не хотела бы посвящать в это мою маму.
— Я с вами согласен, у нее и без того забот хватает, — улыбнулся Арман. — Итак, по рукам?
— По рукам, — согласилась девушка, — и можем перейти на «ты», мы же теперь партнеры.
— Отлично, теперь подожди. — С этими словами он закрыл магазин, повесил табличку «Закрыто» и поднялся на второй этаж, в свои личные апартаменты.
Кася терпеливо ждала. Наконец Арман спустился. В руках его был небольшой, обитый почерневшим от времени металлом ящичек. Он открыл его и с величайшей осторожностью вынул два небольших обрывка пожелтевшей от времени бумаги.
— Вот, держи, я тебе показал не все.
— Это из того же дневника этого аристократа времен Людовика Четырнадцатого, который я читала! — догадалась она.
— Да, из него самого. Впрочем, владельцы, молодая пара, которая мне продала дневник, и сами не подозревали о существовании этих листков. Прочитай.
На одном обрывке была изображена какая-то схема, а на втором торопливым почерком, лишь отдаленно напоминавшим предыдущий, были записаны несколько стихотворных строчек. Кася прочитала и с некоторым разочарованием подняла глаза на Армана:
— Это что еще за белиберда? Думаешь, закодированное послание?
— Не думаю, уверен, — твердо ответил Арман, — иначе зачем было бы это прятать в двойном дне шкатулки?
Кася продолжала внимательно рассматривать схему.
— Я могу сделать копии?
— Конечно, но не забывай наш уговор.
— Не забуду, — пообещала Кася.
Выходя из магазинчика, она наткнулась на журналиста Оливье Симона. Тот, похоже, уезжать из их деревушки пока не собирался.
— Рад нашей встрече, — раскланялся Симон, — даже если наше знакомство произошло не при самых приятных обстоятельствах.
Кася вежливо поздоровалась и, всем видом показывая, что она намерена на этом и остановиться, попыталась обойти журналиста. Но не тут-то было. Тот с совершенно невинным видом перегородил ей дорогу.
— Я уже пару раз оставлял на вашем мобильнике сообщения с предложением встретиться и поговорить.
— О чем?
— О вашем замке, например, или о бывшем хозяине замка.
— У меня нет никакого желания давать интервью, — попыталась в очередной раз обойти назойливого журналиста Кася.
— Оно может быть и в ваших интересах. И экскурсия, которую вы провели для нашего общего знакомого Грега окажется началом новой интересной авантюры.
— Вы знакомы с американцем?
— Полная случайность и профессиональное любопытство. Мы живем в одной гостинице. Выбора, сами понимаете, Камбрессак не предоставляет, — развел руками Оливье Симон, — так вот, Грег Адамс мне расписывал, что вы самый талантливый гид, которого он встречал в своей жизни. А путешествовал он, судя по всему, много. Так что видите, встреча со мной и небольшая статья могут стать залогом нашего сотрудничества и рекламой вашему замку. Даже, как ни прискорбно об этом говорить, загадочные убийства, связанные с вашим замком, только усилят интерес публики.
Поняв, что так просто она от него не отделается, Кася нехотя кивнула и даже взяла протянутую визитку с несколькими номерами телефонов. Ей сейчас хотелось одного: поскорее отвязаться от надоедливого искателя сенсаций. Симон вежливо раскланялся и нырнул в магазин Армана. «Пошел антиквара доставать! — подумала Кася, заранее сочувствуя Арману, и с облегчением села в материнскую таратайку. На всякий случай отъехала подальше от магазина. Не ровен час, снова на журналиста нарвется. Посмотрела на часы: до заседания ассоциации оставалось минут двадцать. Время у нее было. Она достала копию схемы, только что полученную от Армана. Она ей что-то напоминала, вот только что? В середине располагался неправильной формы четырехугольник с четырьмя почти прямыми углами и одним скошенным. Прямо под этим скошенным углом было некое подобие ступенек, стрелка в сторону и треугольник с овалом посередине. Если она когда-нибудь и поймет, что это обозначает, то явно не скоро. Взяла второй листок. Перечитала еще раз странные стихотворные строчки. Что это: шифр или не очень удачные упражнения в стихоплетстве? Только ответа на этот вопрос не имелось. Она уже знала их почти наизусть, но смысл от этого нисколько не прояснялся.
Вспомни святое число Бернара.Это будет твой первый шаг.Найди в себе силу и задумайсяО святых мудрецах этой земли,Сколько их было? Но время их прошло.Пройди между святыми деревьями,Наткнешься на цифру Дамы,И тогда тебе откроется начало начал,Но не забывай, что даже самый умныйСпособен ошибиться…
Глава 9
После поворота событий от плохого к худшему цикл повторяется
На заседание Кася опоздала, но, впрочем, ничего особенно важного не упустила. Мадам Каварзэрэ долго и нудно перечисляла все события, произошедшие в регионе во время Французской революции. Кто из местной аристократии отправился на гильотину, кому удалось скрыться, какие замки и монастыри подверглись разграблению. Этот богатый фактами и дотошный рассказ о былом Касю изрядно утомил. Единственное, что ее интересовало, был ее собственный замок. Но никаких упоминаний о Грезеле в докладе Каварзэрэ не было. Не обладавшая особым терпением Кася подняла руку и спросила:
— Вы меня извините, но мне бы хотелось услышать побольше о замке Грезель, если можно, — как можно очаровательнее улыбнулась она.
Но ее очарование на мадам докладчицу не подействовало. Та всем своим видом дала понять, что Кася и законы хорошего тона находятся в разных измерениях, и как ни в чем не бывало продолжила доклад. И за спиной девушки послышался недовольный шепоток на тему, что на ее замке «свет клином не сошелся». Кася запаслась терпением и дождалась окончания доклада. Потом как ни в чем не бывало повторила вопрос.
— История Грезель не относится к приоритетам моего доклада, — заносчиво ответила докладчица.
— Почему? Насколько мне известно, это единственный замок, находящийся поблизости! — возмутилась Кася.
— Я не исходила из географической привязанности, когда выбирала тему для моего выступления!
— Но вы же сами говорили о региональной привязанности вашего доклада, — не дала выбить себя из седла девушка, — а Грезель одна из местных достопримечательностей! Месье Мишеле! — обратилась она за помощью к Бернару. Тот незамедлительно встал и вышел вперед.
— Дорогая Кассия, если вы хотите, в следующий раз мы посвятим один из дней истории вашего замка. Вы не можете требовать от мадам Каварзэрэ сведений, которыми она не располагает, — вежливо, но почти враждебно произнес он, — и я совершенно согласен с присутствующими, вы явно преувеличиваете значение вашего замка.
— Как это преувеличиваю, — возмутилась Кася, — не вы ли мне говорили, что он был одним из центральных командорств тамплиеров!
— Это простые правила куртуазности, — жестко ответил Мишеле.
— Куртуазности! — повторила слегка обалдевшая от такого поворота на сто восемьдесят градусов Кася.
— Вот именно, куртуазности, — повторил Мишеле, — и факт, что местные крестьяне всегда преувеличивали его значение и окружали его ореолом легенд, вовсе не значит, что все это соответствует действительности. Вы не можете сравнивать взгляды отсталых и темных масс с мнением просвещенного человека!
— Тогда разрешите мне вступиться за Бьерцэнэгро в качестве, как вы только сказали, представительницы отсталой и темной массы местного населения! — с плохо скрытой иронией сказала Моник Дюваль.
Бернар вздрогнул, он слишком поздно понял, что сам переступил эти самые границы хорошего тона.
— Я вовсе не хотел задеть вас, Моник, — забормотал он, — извините, но мне все эти разговоры о Черной Королеве изрядно начали действовать на нервы.
— Действовать на нервы?! — приподняла брови Моник. — С каких это пор? Насколько я помню, раньше вы с большим энтузиазмом воспринимали легенды местных аборигенов!
Бернар побагровел, но предпочел промолчать.
— Так вот, если вы отказываетесь говорить о замке, я расскажу то, что мне известно. Последние владельцы замка смогли пересечь Ла-Манш. После замок долгое время пустовал, но его не разграбили, не подожгли. Темные и отсталые, по вашему выражению, местные крестьяне в данном случае оказались гораздо бережливее и уважительнее их просвещенных парижских собратьев, — с неприкрытым сарказмом закончила свое маленькое выступление Моник.
