Наталья Александрова - Альковная тайна содержанки
– Но я понятия не имею, где он! – жалобно застонал Верстовский и прижал руки к сердцу.
– Верю, – со вздохом согласился Леня, – значит, никуда из города не выезжать. И никаких сомнительных знакомств.
«Ограбят ведь старого идиота подчистую, – думал он, спускаясь по лестнице. – Хорошо, если не убьют…»
Выйдя от многострадального, обманутого жизнью и нехорошими людьми Антона Антоновича Верстовского, Леня Маркиз почувствовал, что настала пора как следует поразмыслить над делом. С этой целью он немедленно позвонил своей боевой подруге Лоле и не терпящим возражений тоном заявил, чтобы она немедленно озаботилась вкусным и питательным обедом.
– Может, сходим куда-нибудь в ресторан? – заныла Лола, которой ужасно не хотелось готовить.
– Нет, мне надо подумать! – строго сказал Леня.
Лола тут же присмирела и пробормотала, что она попробует.
– С десертом можешь не заморачиваться, к чаю я что-нибудь куплю, – помягчел Маркиз и отключился.
Всякая замужняя женщина знает, что муж, накормленный сытным обедом, зевает, поглаживает себя по животу и удаляется, бормоча на ходу, что ему надо срочно кое-что сделать. Его планы зависят от количества комнат в квартире. Если у мужа имеется собственный кабинет, то он сообщает, что немного поработает. Если имеется спальня, то муж заявляет, что ему необходимо проглядеть свежую прессу. Если свободен диван в гостиной, то после обеда следует посмотреть по телевизору экономические новости.
Неважно, какие комнаты есть в квартире, важно только наличие дивана, ибо послеобеденные дела кончаются одинаково: мужчина сладко засыпает при включенном телевизоре, прикрывшись газетой, с очками на лбу или с авторучкой в зубах. Бывает, что глава семейства приткнется в детской на коротеньком подростковом диванчике и сладко спит в то время, как дети самозабвенно устанавливают на папе игрушечную железную дорогу.
В этом смысле Леня Маркиз разительно отличался от других мужчин – после самого сытного обеда, невзирая на популярный закон Архимеда, он никогда не спал. Не было во взгляде Лени сытой умиротворенности, не было сонной поволоки. После сытной и обильной еды Маркиз был свеж и бодр, как после утренней пробежки в парке. Так уж устроен был Ленин организм, что после трапезы обострялись все мыслительные процессы, и самые остроумные и трудоемкие операции Маркиз обдумывал только на сытый желудок.
Лола прожила бок о бок с Маркизом почти два года и прекрасно была осведомлена о такой его особенности. В первое время она пыталась возмущаться, но компаньон в два счета доказал ей, что энергия, получаемая от еды, в его организме напрямую перерабатывается в умственную, так что чем лучше Лола станет его кормить, тем лучше он будет соображать. А в их работе требуется светлая голова, иначе на плаву не удержаться. И Лола смирилась. Она понаблюдала за Маркизом и сделала самостоятельные выводы. Когда Леониду требуется поразмыслить, нельзя пускать дело на самотек, то есть доставать из морозилки пельмени, замороженные котлеты, сардельки и тому подобные полуфабрикаты. В них нет ничего плохого, только к данному случаю они не подходят. Вот если мужчина возвращается с рыбалки или из длинной командировки или на работе не успел пообедать – то есть совсем оголодал, тогда главное – это срочно пихать в него еду, как в топку паровоза, быстро и много. Качество не так важно.
Выслушав указания напарника, Лола собралась с силами и отправилась на кухню. Тотчас материализовались все звери: прискакал Пу И, неслышно, но важно ступая, явился кот Аскольд, а попугаи и так были в своей клетке, они в последнее время не разлучались.
– Грибной суп… – в задумчивости произнесла Лола, – со сметаной и зеленью… будет ли это сытно…
Лола оглянулась на зверей, ища совета. Попугаи никак не отреагировали, глупышка Пу И ничего не понял, зато кот презрительно дрогнул усами – он не любил грибной суп.
– Если погуще, то пойдет, – решила Лола, – картошки положить побольше.
Кот развернулся и направился к выходу из кухни.
– И рыбную запеканку, – сказала Лола ему вслед, – из филе морского окуня.
Кот застыл на месте, как изваяние, только кончик хвоста нервно подрагивал.
– Да… – пробормотала Лола, озабоченно оглядывая содержимое холодильника, – если Ленька съест двойную порцию, то, пожалуй, обойдется без мяса.
Осторожно ступая, кот вышел на середину кухни, вспрыгнул на табуретку и уселся, выставив белоснежную манишку и обметав лапы пушистым хвостом. Лола давно подозревала, что кот прекрасно понимает человеческую речь, а Леня в этом и не сомневался. Пу И, который ничегошеньки не понял, решил, однако, держаться поближе к коту – с Аскольдом не пропадешь!
Лола поставила вариться сухие грибы и вытащила рыбу из морозилки. Кот продолжал сидеть на табуретке, как египетская статуэтка, только ноздри его затрепетали, и глаза засияли нестерпимым зеленым светом. Лола вспорола ножом упаковку, и кот на табуретке переступил лапами и застонал тихонько. Стон решил дело.
– Я же не изверг, – сказала Лола и бросила в кошачью миску кусочек рыбы.
Кот поймал рыбу в полете, по дороге ловко отпихнув Пу И. Песик вовсе не покушался на лакомство, он к рыбе вообще относился равнодушно, а в данном случае просто попался под лапу. Пу И обиделся, и пришлось в качестве моральной компенсации дать ему кусочек колбаски. Видя такую халяву, попугаи на два голоса затребовали орешков и тростникового сахару. Лола отвернулась к буфету, ни на минуту не выпуская из виду рыбу, лежащую в раковине, потому что рассчитывать на благородство кота не приходилось, не тот случай.
– Из-за этого кота у меня когда-нибудь будет косоглазие! – громко сказала она.
Этих слов кот предпочел не услышать.
И в этот момент из коридора донесся дверной звонок.
Если у дверных звонков бывает интонация, то интонация этого звонка была тревожной.
– Боже мой! – вскрикнула Лола. – Только этого не хватало! Неужели это Ленька уже пришел? Да нет, не может быть, он открыл бы дверь своими ключами!
Звонок снова зазвонил, причем на этот раз он звучал еще более тревожно.
– Полундр-ра! – выкрикнул со шкафа Перришон, даже прекратив лакомиться миндалем. – Пр-ротечка!
Это слово сыграло решающую роль. Как многие женщины, Лола относилась к водопроводным трубам и сантехнике с трепетом и почтением, как к высшим и непостижимым силам природы, и больше всего на свете боялась, что либо в ее квартире лопнет труба и зальет нижних соседей, либо соседи сверху зальют их с Леней чудесную квартиру.
Ее внутреннему взору уже представились столпившиеся перед дверью соседи с нижнего этажа, размахивающие руками и призывающие на ее голову всевозможные несчастья.
Забыв обо всем на свете, Лола бросилась в прихожую и открыла дверь…
На лестнице никого не было.
На всякий случай она даже вышла на площадку и, перегнувшись через перила, заглянула в лестничный пролет…
На лестнице было пусто и тихо, как в театре ранним утром.
Ничего не понимая, Лола вернулась в квартиру и закрыла за собой дверь.
И в ту же секунду звонок снова зазвонил.
На этот раз он звучал, как сигнал воздушной тревоги в осажденном городе.
Нервно вздрогнув, Лола снова распахнула дверь.
За ней по-прежнему никого не было.
– Да что же это такое! – воскликнула она, захлопывая дверь. – Мальчишки, что ли, безобразничают?
И едва она закрыла дверь – звонок снова залился резким истерическим звоном.
На этот раз Лола не стала открывать дверь – она подкралась к ней и осторожно выглянула в глазок.
На лестнице было пусто!
«Я, наверное, схожу с ума! – подумала она, протирая глаза. – У меня начались слуховые галлюцинации!»
Она прислонилась к стене и прикрыла глаза.
Звонок снова зазвонил.
Лола открыла глаза, подняла взгляд… и вдруг увидела у себя над головой, на вешалке для шляп, попугая. Точнее, попугаиху – Лола уже научилась отличать Марусю от Перришона.
Маруся издевательски поглядывала сверху на растерянную хозяйку.
– Так это ты, зараза? – воскликнула Лола в сердцах. – Это ты изображаешь звонок, чтобы свести меня с ума?
– Маруся хор-рошая… – неуверенно проговорила попугаиха, наклонив голову набок, – Марусе орешков… орешков, сахарку!
– Орешков тебе?! – рявкнула взбешенная Лола. – Я тебе сейчас всыплю на орехи!
И тут она вспомнила про рыбу.
Издав истошный вопль, Лола понеслась на кухню – спасать сегодняшний обед.
То, что она там застала, превзошло все ее ожидания: Аскольд, с глухим рычанием, доказывающим его близкое родство с львами и тиграми, терзал на полу остатки рыбы.
– Вот я тебе! – Лола с боевым воплем, с тапком наперевес бросилась на кота.
Аскольд понял, что на этот раз ему действительно здорово влетит, и, прижав уши, кинулся наутек.
Лола схватила то, что осталось от рыбы.
К счастью, рыба еще не совсем разморозилась, поэтому большая ее часть уцелела от кошачьих зубов.
