Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести

Вскоре к дому подъехал «Жигуленок». Когда Олег вошел в подъезд, появилась черная «Волга» и остановилась на противоположной стороне улицы.

Рита быстро подошла к камину, бросила в огонь кусок «хозяйственного мыла», после чего выскочила на лестничную клетку и взбежала на верхний этаж. Когда Олег вошел в квартиру, она бегом спустилась вниз, чтобы выйти во двор, но дверь оказалась запертой. Такого оборота женщина не ожидала. Времени на раздумья не оставалось, пришлось выходить на улицу. Ни очков, ни парика у нее при себе не было, но Рита рискнула. Выйдя из дома, прошла десять метров и свернула в подворотню.

Олег нашел в комнате двух мертвых женщин. В камине плавился «кусок мыла», тихо шипя пузырьками. Олег схватил каминные щипцы, вытащил шипящий предмет, пулей пролетел на кухню, бросил его в раковину и залил холодной водой. Завернув улику в носовой платок, вышел из дома. Перешел дорогу и сел на переднее сиденье черной «Волги», за рулем которой сидел его отец.

— Успел?

— С трудом.

— Я тоже успел. — Громов-старший кивнул на фотоаппарат, лежащий на панели машины. — Куда едем?

— К Заикину. Парень заждался.

Рита набрала код замка ячейки камеры хранения и достала из нее металлический чемоданчик. За ней никто не наблюдал: она долго петляла по городу, прежде чем приехать на вокзал, где ее ждала спортивная машина. Рита положила добычу на переднее сиденье и поехала за город.

И вот настал ответственный момент — ларчик открылся, он был набит деньгами. Рита дала волю чувствам, завизжала от радости, как девчонка. Наконец-то!

Взяв первую пачку, она испугалась — под верхней купюрой лежала стопка резаной писчей бумаги. Под второй — то же самое, и третья ничем не отличалась от остальных. Радостный визг сменился ревом загнанного зверя.

— Сволочь! Подонок! Мразь!

Рита с силой ударила кулаками по рулевому колесу и зарыдала.

Начальник следственного отдела на этот раз не кричал, он внимательно слушал Льва Заикина, который показывал в кабинете фокусы. Вербицкий стоял рядом, нахмурив лоб. Лева старался говорить доходчиво, как учитель перед первоклассниками.

— Смесь парафина со смолой в огне плавится за семь минут. Когда состав растворяется, огонь обжигает холостые патроны. Они стреляют с внушительным грохотом.

Лева переломил кусок, и на стол упали две гильзы.

Пороха больше положенного, для лучшего эффекта. Таким способом был подставлен Борис Горелов. Необходимо сделать анализы крови Краузе и «компьютерщика». В алкоголь подмешивалось психотропное паралитическое средство. Когда жертва становилась беспомощной, им стреляли в сердце. Левой рукой, разумеется. С другими дело обстояло проще.

— И как зовут эту бестию? — спросил начальник.

— Никто не знает. Но есть приманка, на которую она клюнет.

— Только что осудили женщину на пожизненный срок, — вмешался Вербицкий. — Начинать все сначала?

— Мы можем не публиковать подробности старых дел. Достаточно убийства двух женщин и кучи денег, которые она на этом заработала. Маргарите Палмер реабилитация не поможет, она смертельно больна и лучше оставить ее в покое.

— Предлагаешь прокуратуре сделку? — спросил начальник.

— Пытаюсь восстановить справедливость. Для начала нужна заметка в газете об аресте Олега Громова по подозрению в убийстве двух женщин. Потом мы дадим опровержение, когда схватим истинного убийцу.

— И мы должны тебе поддакивать?

— Вот именно. В интересах дела. Иначе ловушка не сработает.

— Валяй, Заикин, не будем тебе мешать.

— Наконец-то мы пришли к общему знаменателю. Лева вышел на улицу, чувствуя себя победителем. Он

улыбнулся, достал из кармана бейсболку и напялил на голову. Это был знак поданный тем, кто сидел в черной «Волге», стоящей на другой стороне улицы. Машина тут же уехала и через два квартала остановилась возле телефона-автомата. Громов-старший решил позвонить с улицы. Он заметно нервничал. На его счастье, ему ответили.

— Маргуша? Ты еще не повесилась с горя? Я же предупреждал, спешка нужна при ловле блох. Олег сидит в одиночке, как и его предшественник, а ты кусаешь локти. Я знаю, в какую ячейку он перепрятал деньги. Если мы еще в доле, то я согласен с тобой поделиться. Помни, я тебе нужен. С твоими грандиозными планами без квалифицированного специалиста не обойтись… Опять торопишься? Жди. Я тебе позвоню.

Адвокат вернулся в машину.

Двери распахнулись, и в центральный зал вокзала порывистой походкой вошел Вербицкий со своим помощником. Вокруг него суетился невысокий мужичок в форме железнодорожника. Перебегая со стороны на сторону, он походил на пса, перед носом которого играют куском мяса. Вместо заливистого лая железнодорожник причитал скороговоркой:

— Вы понимаете, товарищ следователь, такая получается штука. Жетон автоматической камеры хранения действителен трое суток. Если за это время вещи не забрали, мы их изымаем. Представляете, какой-то хмырь дыни оставил. Жара стоит невыносимая, вскрываем, а там вонища и черви ползают. В одной камере и вовсе ящик взорвался — чудик его полным дрожжей оставил. Жара! Ну они и забродили. Видать, самогоночкой балуется. А тут вдруг железный чемодан. Страшно стало. Вызвали сапера, вскрыли, а там пачки денег, не наших. Пришлось вас побеспокоить…

— От топота копыт пыль по полю летит.

— Что вы? Не понял?

— Так, ассоциации.

В камере забытых вещей возле чемодана с деньгами стоял милиционер, на скамейке сидел сапер, у его ног устроилась собака.

— Взламывали? — спросил Вербицкий, подходя к столу. Сапер встал:

— Никак нет, код стоял на нулях.

— Закрыть. Снять отпечатки и поставить на место.

— Худяков, — Вербицкий повернулся к своему сотруднику, — организуй ненавязчивое наблюдение. Осторожно. Тут не дураки сработали. Брать никого не будем, за чемоданом могут послать обычного курьера, а пешки нас не интересуют. Выполняй.

Заметка о задержании Олега Громова многих повергла в шок: недавний герой превратился в убийцу. На следующий день Вербицкий получил сигнал от Заикина, а начальник — конверт с фотографией.

Он тут же вызвал к себе Вербицкого.

— Глянь на снимочек. Эта красотка выходит из дома старухи. Лицо видно отчетливо. На обратной стороне написано одно слово: «Ориентировка».

Вербицкий взял фотографию:

— Знакомое лицо. Года два назад я надевал на ее запястья наручники. Тогда ее звали Алиной[1]. Страшная смесь ведьмы с гадюкой. Но как она очутилась на свободе? Срок ей отвалили немалый.

— Действуй, Илья.

Вокзальную площадь буквально взяли в тиски. Сотрудники в штатском вели наблюдение из машины, с лавочек в скверике, разгуливали по залу вокзала и по площади. Вербицкий устроился в подъезде дома напротив вокзала и с третьего этажа наблюдал за происходящим в бинокль. Рядом стоял его помощник с рацией в руках.

К площади подъехала старая иномарка, из которой вышел адвокат. Неторопливой походкой он направился к вокзалу. Как всегда, с красивой тростью.

Олег устроился на галерее главного зала, проходящей по обеим сторонам на уровне второго этажа. Он видел, как отец вошел в зал и свернул к лестнице, ведущей к камерам хранения. Через пять минут адвокат вновь появился, с чемоданом. На руках — тонкие лайковые перчатки телесного цвета. Олег достал мобильник и набрал номер.

— Тебя сопровождает целая армия следопытов.

— Кто бы сомневался. Надеюсь, у Вербицого хватит терпения, — ответил Горбунов-старший.

— С головой у него все в порядке. Жду тебя в скверике.

— Так все просто?

— Кто бы сомневался. Адвокат вышел на улицу. Вербицкий поправил бинокль.

— Вышел, — шепнул помощник.

— Он меня не интересует. Видишь красную спортивную машину? Только что подъехала.

— Там телка за рулем.

— Мне не терпится с ней пообщаться. Восемь месяцев назад она бежала из колонии, с помощью начальства. Кому хочешь мозги запудрит, исчадие ада. Дай команду перекрыть все улицы, ведущие к вокзалу.

— Понял.

Адвокат подозрительно осмотрелся по сторонам, подошел к спортивной машине и сел в нее.

— Липа? — спросила Марго.

— Настоящие. Можешь проверить..

Он положил чемодан ей на колени. Рита открыла крышку, и ее взору предстала груда денег. Она взяла несколько пачек, пролистала их. Одну из купюр проверила на просвет.

— Вот теперь верю.

— Я всегда был надежным партнером, дорогая.

— У меня изменились планы. Ты мне больше не нужен. Проваливай!

— Решила меня кинуть? Рита достала пистолет.

— Хочешь сгнить на пригородной свалке?

— Лучше поживу еще. Прощай, дорогая. Удачи тебе. Он вышел из машины. Мотор взревел.