Мария Жукова-Гладкова - Герой жестокого романа
Открывший дверь парень указывал дорогу. Мы в самом деле оказались на каком-то складе, где отсутствовали окна, стены и пол были бетонными, некрашеными и не облепленными ни плакатами, ни наклейками. Из основного коридора отходило несколько рукавов, длинных или нет – не представляю. Но если это обычная девятиэтажка, на особо протяженные рассчитывать не приходилось – дома-то наши вытянуты в длину, но уж никак не в ширину.
Наконец мы завернули, сделали пару шагов по ответвлению и оказались перед еще одной металлической дверью. Указывавший дорогу ее открыл.
– Проходи, – слегка подтолкнул меня в спину охранник.
– Нет, сюда мужика, – сказал парень.
Меня резко оттянули в сторону (чуть не вывихнув руку), я взвизгнула, мне велели заткнуться, а Глеба пинком отправили в погруженное во тьму помещение, где он с треском во что-то врезался и застонал.
– Ну зачем вы так?! – заорала я.
– Заткнись, а то и ты получишь, – прошипели на меня сзади.
В спину также ткнулось дуло (чего, не знаю), которое я почувствовала сквозь шубу, что послужило очень убедительным аргументом прекратить крики.
– Пистолет уберите, – тоненьким голосочком попросила я, когда указывавший дорогу парень уже запирал дверь, – а то шубу испортите, а она у меня одна.
– Как мы тебе шубу испортим? – хохотнул один из сопровождавших. Другие уставились в удивлении.
– Маслом. Ну вы же оружие смазываете?
После секундного молчания парни разразились диким хохотом. Причины его я не понимала, но вслух попросила посмотреть пистолет, чтобы убедиться, капает с него масло или нет. Желала я, конечно, совсем другого, но парням следовало представляться полной дурой. Тогда будет проще отсюда выбраться, считала я. Охранники же продолжали ржать, словно дикие жеребцы в степи.
Внезапно из длинного коридора прозвучал резкий окрик:
– Что здесь происходит?
В нашем отсеке тут же показался мужчина с восточной внешностью. Парни (на вид славяне) мгновенно заткнулись и сурово посмотрели в мою сторону.
Мужчина к нам приблизился, осмотрел меня так, словно впервые попал в зоопарк и увидел там диковинную зверюшку, о существовании которой раньше даже не догадывался, потом повернулся к охранникам и поинтересовался, в чем дело.
– Да вот… – открыл рот один из тех, что всю дорогу сюда ехали рядом со мной.
– Я попросила не пачкать мне шубу маслом, – встряла я. – Вы же не будете мне новую покупать, если ваши подчиненные мне эту испортят?
Я почему-то не сомневалась, что восточный мужик – начальник над охранниками.
Мужчина опять на меня вылупился, словно вдруг увидел говорящего дикобраза, а его молодцы молчали.
– Или купите? – решила я продолжить интеллектуальный разговор.
Я осмелела: вроде бы меня тут бить никто не собирается, обращались довольно вежливо (в меру, конечно, но кто этих молодцев учил?), я предполагала, что меня привезли сюда поговорить. Ну, может, хотят за меня выкуп какой-то получить. Правда, на это рассчитывать не приходится, о чем придется тут же поставить господ в известность. А что буду говорить – решу по обстановке. Лапшу на уши я в последнее время научилась вешать, причем довольно успешно.
Еще я считала, что должна постараться взять инициативу в свои руки, а какой себя дальше представлять (пай-девочкой или оторвой), покажет ситуация.
– Вы, случайно, не Иса? – спросила я у восточного мужчины, так пока еще не решившего, что сказать, и что-то обдумывающего.
Он резко дернулся, парни, меня сюда доставившие, на меня вылупились.
– Простите, вы говорить умеете? – обратилась я непосредственно к восточному типу, хотя уже слышала его райский голосочек на повышенном тоне. – Вам понятны мои вопросы?
Он смотрел на меня пару секунд, потом дико расхохотался, держась за живот. Охранники последовали его примеру. Я что, попала в лапы к какому-то сумасшедшему? В филиал психбольницы?
– Не понимаю причин столь бурного веселья, – заметила я, тем временем прикидывая, хватит ли моих скромных запасов серной кислоты на шестерых мужиков, и пришла к неутешительному выводу, что у меня ее маловато. Надо подождать, когда меня оставят в сопровождении хотя бы двух, и тогда уже пытаться выбраться. Надеюсь, что выход отсюда найду. В особенности если тут основной коридор один.
Отсмеявшись, восточный мужчина глянул на меня внимательно (в его глазах оставались смешинки) и сказал:
– Пойдемте со мной.
– Куда? – спросила я.
Но он уже повернулся спиной.
– Иди, – шепотом сказал один из молодцев, легонько подталкивая меня в спину – на этот раз рукой.
Я пошла. За мной последовали двое охранников – те, что сидели по бокам в машине.
Я усиленно пыталась сориентироваться, но тут было столько коридоров, что я, честно говоря, запуталась.
– А что это такое? – поинтересовалась я, ни к кому не обращаясь.
– Что? – повернулся восточный мужчина.
– Ну это все, – я сделала круговой жест рукой. – Неужели под обычным жилым домом такие катакомбы?
– И не такие бывают, – сказал он серьезно. – Бывшие склады.
– Вы их выкупили?
– Арендуем, – сказал он.
– У вас тут магазин?
Мужчина опять глянул на меня внимательно и заметил, что я задаю слишком много вопросов. Я поведала, что любопытство – это женская черта вообще и моя в частности. Любопытство наказуемо, сказал мужчина.
– Ну вот, и спросить нельзя, – надулась я.
Ответить он ничего не успел: мы остановились перед дверью, обитой вагонкой.
Теперь мы находились в другой части склада, здесь пол был покрыт линолеумом (довольно грязным, хочу заметить), стены покрашены.
Восточный мужик постучал в дверь, перед которой мы стояли вчетвером, оттуда послышался окрик на незнакомом мне языке, мужик вошел первым, я за ним (он что, не знает, что женщин нужно пропускать вперед?), охранники следом.
Мы оказались в довольно просторном кабинете, где за большим письменным столом восседал всего один тип, тоже восточной внешности, довольно симпатичный, надо заметить, но со взглядом кобры. К письменному столу был приставлен еще один – для переговоров. В кабинете также имелась большая стенка, шкаф-купе для одежды и кожаный диван. Все в черных тонах. Окно, выходящее в пустой двор, который мы недавно покинули, закрывали фигурные решетки. Владелец кабинета был в черном костюме, белой рубашке и галстуке, судя по расцветке – от Версаче.
– Здравствуйте, – пропищала я.
Сопровождавшие меня молодцы промолчали, просто прислонились к стеночке, а проводивший нас сюда тип заговорил на языке, которого я не знала. По мере отчета владелец кабинета то и дело бросал взгляды на меня, но пока ничего не говорил и не спрашивал. Затем он кивком головы отправил молодых людей из кабинета и впервые обратился ко мне.
– Садись, – сказал он, указывая на стулья, приставленные к столу переговоров.
Я скинула шубу, бросила ее на один из стульев, на тот же стул положила сумочку, чуть-чуть ее расстегнув, чтобы можно было засунуть руку. Сопровождавший меня сюда восточный мужик опустился на стул напротив. Мы оба повернулись к хозяину кабинета, оказавшемуся слева от меня.
– Ксения, ты знаешь, зачем ты здесь? – вежливо спросил хозяин кабинета с довольно приятной улыбкой.
– Наверное, поговорить, – пожала я плечами. – А вы Иса, да?
Мужчины переглянулись, и тот, что меня сюда привел, опять заговорил на своем языке.
– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался хозяин кабинета, выслушав отчет своего подчиненного.
– Ну я же должна знать, с кем разговариваю? И мне надо к вам как-то обращаться. Я не могу разговаривать, не обращаясь к человеку по имени. Так невежливо.
Я попыталась придать своему лицу идиотское выражение, этакой красивой идиотки, причем сексапильной, для чего чуть-чуть повела корпусом, пуская грудь вперед. Пожалела, что одета пай-девочкой (ведь для Багаева старалась!). А может, и к лучшему? Покажем и Исе скромность. Это, кажется, украшает женщину. И для восточного мужика должно быть плюсом. В общем, будем играть роль скромной сексапильной дуры, нуждающейся в помощи и защите. Авось что-то и получится. Если мне, конечно, удастся эта роль. (Да если бы мне кто-то месяц назад сказал, как я буду себя вести, ни за что не поверила бы. Может, мне в актрисы теперь податься?)
Вообще-то с этими восточными типами надо держать ухо востро, а то будут тебе улыбаться, кивать, а в это время сзади на шею накинут удавку и затянут все с тем же выражением. Идеальный вариант (как в свое время говорил папа и что у меня почему-то отложилось в памяти) – это показать силу. Но как? Я же женщина. Значит, будем показывать слабость. Зачем Исе душить женщину? Женщина – для наслаждения. Я хлопнула ресницами.
– Нет, я – Равиль, – сказал хозяин кабинета, внимательно меня разглядывая.
– Но Равиль же взорвался, – распахнула я глазки. – Вместе со «Сфинксом».
– Ты что-то путаешь, – серьезно посмотрел на меня хозяин кабинета.
