Ольга Володарская - Любовь как война
Амон кивнул.
– Я поняла, письмо вам написал Саша?
– Он. Я больше чем уверен. Дело в том, что Сашка когда-то мне грозил. В первый год после смерти Славика он регулярно названивал мне и, меняя голос, говорил о том, что кара меня настигнет. – Он сделал глоток чая и поморщился. Тот остыл, а он любил горячий. – Потом я переехал, и звонки прекратились.
– Но откуда он узнал, где вы сейчас обитаете? Прошло, как я понимаю, много лет.
– Почти шестнадцать. А где я живу, знает Сашина мать Ольга Алексеевна. Мы поддерживаем с ней связь. Созваниваемся и иногда встречаемся. Все контакты Ольга Алексеевна в записную книжку вносит, Сашке посмотреть в нее – раз плюнуть, она лежит на видном месте.
– А с чего он решил, что Славу вы столкнули?
– Якобы он видел это собственными глазами. Но я-то знаю, что этого не делал. Да, я выходил из палатки, но всего лишь до кустиков добежать. Хорошо, что мой друг Костя, с которым я делил пространство, обеспечил мне алиби, так сказать.
– В смысле?
– Всем сказал, что я находился рядом с ним и никуда не отлучался. Хотя на самом деле, повторяю, я покидал палатку, чтобы сходить в туалет.
– Расследования, как я понимаю, не было?
– Нет.
– Почему?
– Что значит… почему? Я же говорил: это был несчастный случай…
– Возможно, это было убийство.
– Лада, перестаньте!
– Почему вы так наплевательски отнеслись к словам Саши? Проигнорировали их, потому что у него не все дома? Но он же ваш друг! – Амон хотел прервать ее, но Лада не дала: – Или все же эдакая диковинка, разбавляющая компанию? Скажи тот же Костя, что видел, как Славу столкнули, вы бы к нему прислушались, так ведь?
– Я не сталкивал Славу! – вскричал Амон, вскочив.
– Значит, это сделал кто-то другой, – пожала плечами Лада. – А Саша либо не разобрал в темноте, кто именно, либо додумал…
– Я отругал Славу за час до того, как он упал. За то, что он алкоголь стянул у нас и, пьяненький, ходит по откосу… Это же опасно!
– Вот это мог видеть Саша. А потом еще что-то…
– На берегу были только мы. И никто, поверьте, никто из моих друзей не желал смерти Славы… – Тут лицо Амона напряглось. Ему в голову пришла какая-то мысль, заставившая его задуматься.
– Вы что-то вспомнили?
Он пожал плечами. Не хотел говорить ей, что именно?
– Вроде деревенские ребята ночью приезжали на реку. На мотоцикле. Я сквозь сон слышал рычание мотора. Но я не уверен…
А Лада была не уверена в том, что именно это воспоминание заставило его лицо окаменеть.
– Представляете, с чем Саша живет почти шестнадцать лет? – тихо сказала она. – Даже тот, у кого все дома, чокнется.
– Подождите! Нет, не может Сашка быть прав. Слава в сознании был какое-то время. И он не сказал, что его толкнули.
– А что он говорил?
– Ничего, только кричал от боли.
– Вот видите! Он просто не мог сказать – болевой шок мешал. К тому же он мог и не понять, что ему помогли слететь с обрыва. Он же хмельной был.
Амон встал и начал ходить по кухне. О Ладе он как будто позабыл.
– Пойду, спасибо за чай, – сказала она, поднявшись.
– Не за что, – рассеянно ответил Амон.
– До свидания…
Он кивнул на прощание и поспешил ее выпроводить.
Глава 5
Он следил за Наташей издали. Смотрел, как она движется, говорит, жестикулирует, и мысленно улыбался. Ему нравилось все, что она делает.
Как говорил Остап про Зосю Синицкую? Нежная и удивительная?
Вот и Наташа такая!
– Харэ пялиться, – услышал он над своим ухом.
– Да я не…
– Именно это ты и делаешь! – фыркнул Валера. – Если бы взглядом можно было дыру просверлить, Наташка сейчас была бы как дуршлаг!
Амон склонил голову над тарелкой, но его так и тянуло посмотреть на Наташу.
– Я же говорил, она офигенная, – вновь подал реплику Валера. – А вы мне не верили.
– Что-то в ней определенно есть, – выдавил из себя Амон.
– Если ты собираешься подкатить к ней, встань в очередь.
– Не понял?
– Я крайний.
Амон недоуменно уставился на друга.
– Вот вроде умный ты мужик, Амон, а тупишь порой! – в сердцах воскликнул Валера. – Мне Наташа тоже нравится. И давно. Так что я буду ее добиваться.
– Не верю своим ушам! – фыркнул Боря, сидящий по другую руку от Амона. – Два моих друга бодаются из-за самки, которая, прямо скажем, ничем не примечательна. Ну что вы в ней нашли, объясните?
– Мы не бодаемся, – проворчал Амон.
– И она примечательная! – возмутился Валера.
– Чем же? Глазами разве что…
– А что у нее с глазами?
– Здрасьте, приехали!
– Нет, правда?
– Они разного цвета.
– Серьезно?
– Валер, ты чего? Не замечал, что ли?
– Не-а. Я вообще редко женщинам в глаза смотрю.
– То, на что ты обычно смотришь, у твоей распрекрасной Наташи вообще отсутствует. Это я про грудь!
– А я про душу…
Боря фыркнул.
Разговор этот велся во время поминального обеда. Похороны Кости состоялись два часа назад. И теперь те, кто пожелал с кладбища проехать в столовую, ели щи, горох с гуляшом и пироги с курагой. Кто был не за рулем, выпивал. Амон и Боря к этим людям не относились. Валера поднял символическую стопку и больше пить не стал. А Ольга Алексеевна только в морг пришла. Даже на кладбище не поехала – не смогла из-за работы. Саша же вовсе не явился проститься с Костей. Похоронные церемонии вызывали у него ужас. Да и Амона он видеть не хотел.
– Кстати, как разрешились у Наташи проблемы с полицией? – поинтересовался Кожевников у Валеры.
– Разрешились, – уклончиво ответил тот.
– А поподробнее?
– Наташа предоставила им алиби. Ты, Боря, соврал, сказав, что полицаи ее арестовывать пришли. Побеседовали с ней всего лишь. – Он отломил от пирога один из трех углов и стал его яростно жевать. – И квартиру обыскали…
– А что с ее судимостью? – встрял Амон.
– Ой, да это такая мутная история…
– Расскажи.
– Наташка психолог, вы это знаете, она говорила. Училась заочно. Естественно, работала, пока училась. В фирме, торгующей какими-то жутко дорогими бытовыми приборами. Ну из тех, что начисто убирают пыль, фильтруют воздух и воду так, как ни один другой гаджет. Наташа, чтобы втюхать эту хрень, применяла кое-какие приемчики психологические. Поэтому была лучшим продавцом. Потом стала супервайзером. А когда какая-то дочерняя фирма открылась, она ее возглавила. Но после того, как какая-то бабка отравилась водой, которую прогоняла через купленный у них фильтр, завели дело. Потом оказалось, что в нем ничего не было, кроме активированного угля, хотя заявлено было, что вода проходит через какое-то супервещество, разработанное в Америке. В общем, Наташа, как руководитель, козлом отпущения стала. Хорошо хоть избежала заключения.
– Это точно, – согласился с ним Боря. Он тоже взялся за пирог. Тот оказался таким вкусным, просто не оторваться. Слопал он его за считаные секунды и пальцы, на которые выдавилось немного начинки, облизал. – А насчет квартиры Костиной что она сказала? Как отреагировала на то, что ей она завещана?
– Удивилась.
– Мммм… – Боря покосился на стакан с компотом, стоящий перед Амоном. На нем все еще лежал пирог. Боровик не притронулся ни к тому, ни к другому. – Ты будешь?
– Выпью. А печево бери. Понравилось, да?
– Отвык на чужбине от славных столовских пирожков. А вкусные ведь, заразы… – Он откусил чуть ли не половину и, причмокивая, начал жевать. – То есть Наталья не знала о том, что станет наследницей Кости?
– Нет.
– Ты уверен?
– Ты на что намекаешь вообще?
– Женщина-психолог, которая продавала фильтры с активированным углем по цене космической ракеты, могла обработать нашего Костяна.
– Она этого не делала. Она его любила.
– Ой ли, – только и мог сказать Боря.
И этот индивид когда-то считал его человеком не от мира сего. А кто теперь более земной?
Борис Кожевников в отношении женщин давно не питал никаких иллюзий. Знал, что они все расчетливы. И не важно, умные или глупые, красивые или не очень, молодые или старые, успешные или выброшенные на обочину жизни. Умные ищут себе под стать, достойную пару, и достойным не может быть неудачник. Красивые – того, кто согласен должным образом оправить бриллиант их исключительной внешности одеждой, аксессуарами, квартирами, машинами. Молодые ищут покупателя на свое неоспоримое, а зачастую и единственное достоинство – свежесть. Старые, понимая, что если они даже умны и хороши собой, но лишены главного козыря – свежести, не так требовательны. Но они самодостаточны, поэтому могут обойтись и без мужика. А вот если подпустят к себе кого, то только стоящего…
Даже пьяницы и бомжихи имеют свой расчет. Быть рядом с мужиком – легче. Он и бухла добудет скорее, и закуски, и защитит, если будет считать тебя своей бабой! Уж он-то, Борис, это знал!
Тем временем Наталья встала из-за стола и направилась в кухню. Валера, увидев это, тут же вскочил.
– Пойду проконтролирую, чтоб ее не обманули, – выпалил он, кидаясь в том же направлении.
