Загадка неприкаянной души - Ирина Грин
– Конечно, нужно ехать через Ростов, – разрешил сомнения Рыбака Щедрый. – Наши парни недавно ездили через Таганрог, сказали, дорога отличная, но ни гостиниц, ни кафе придорожных, ни туалетов нет.
За разговорами до аптеки добрались относительно быстро. Выходя из машины, Иван увидел кованую решетку парка и щуплую фигурку со скандинавскими палками, уверенно шагающую вдоль нее. Мария Анатольевна? Или нет?
Глава 20
Сегодня Мария Анатольевна вышла из дома позже обычного – банально проспала. Давненько с ней такого не случалось. Обычно ставила будильник на полшестого, а просыпалась в пять двадцать. До звонка успевала умыться и чай себе заварить. А тут в семь еле глаза продрала. Спать хотелось, как в детстве, когда мама будила в школу. Сунула руку под подушку, нащупала кошелек. Нет, спать некогда, она собиралась сегодня поговорить с Айзеком. Мужчина с хаски, тот наверняка ушел. А симпатичный бариста, внук старенькой бабушки, должен сидеть на рабочем месте.
Эта мысль, словно мощный домкрат, подняла Марию Анатольевну с кровати. Через полчаса она уже подходила к парку. К аптеке, где работала бывшая одноклассница Софы, подлетела машина, и из нее вышли двое мужчин. Один был очень похож на заезжего майора, который так непочтительно разговаривал с ней и Софой. Второй, кажется, тот, что был вчера в управлении, хотя не точно. Мария Анатольевна видела его всего один раз, могла и ошибиться. Глаза уже не те, что в молодости. Но первый – точно Андрей Геннадьевич. Уж не заболел ли? А может, ищут следы убийцы? Машина его точно должна была проехать мимо аптеки, другой дороги в парк нет. Надо будет попросить Софу узнать у подруги, зачем полицейские в аптеку приезжали.
Занятая этими мыслями, Мария Анатольевна не заметила, как оказалась в парке. А когда заметила, остановилась и от растерянности выронила одну палку: маленькая кофейня, основная цель ее сегодняшнего похода в парк, оказалась закрытой. Опущенные роллеты делали киоск похожим на воина с опущенным забралом.
Мария Анатольевна машинально нагнулась, подняла палку, и это простое движение вернуло ей способность рассуждать логически. То, что Айзека нет в киоске, вовсе не означает, что его не было вообще. Мало ли что с человеком могло случиться. Самое простое – проспал. Вот она же проспала сегодня. Почему то же самое не могло случиться с бариста? А еще он мог заболеть – зима все-таки, вряд ли в кофейне достаточно тепло, наверняка хозяева пытаются экономить, и бедный мальчик грелся только кофе. А кофе много не выпьешь. Хотя современники Бальзака свидетельствуют, что писатель выпивал в сутки до шестидесяти чашек кофе. Но то Бальзак… А вдруг Айзек переусердствовал с кофе и угробил сердце или желудок? Или все вместе. И лежит сейчас в муниципальной больнице, никому не нужный? А начальство сидит себе в теплом офисе и попивает чай с лимоном. Ведь наверняка сидит. Мария Анатольевна представила тощую белобрысую девицу с вечно поджатыми губами, похожую на директора школы, в которой учатся правнуки. Марии Анатольевне всегда казалось, что такой рот – признак максимальной сосредоточенности на работе. Но как-то она увидела директоршу, разговаривающую с зятем Алексеем. Так вот. Губы у нее каким-то образом увеличивались, словно у золотой рыбки в аквариуме. Фантастика, да и только.
«О чем это я? – Мария Анатольевна помотала головой, отгоняя назойливый образ губастой рыбины. – Да, найти начальницу Айзека. Вот только как?»
Она вспомнила, что, когда кофейня была открыта, над окошком висела табличка с фамилией этой самой начальницы. Вроде как ИП, индивидуальный предприниматель то есть. Даже какие-то телефоны имелись. Или нет? Вот только сейчас табличка надежно спрятана за роллетой. Герои столь любимых Марией Анатольевной сериалов наверняка нашли бы выход. Поковыряли замок какой-нибудь штуковиной, и готово. Но никаких штуковин, кроме таблетки от домофона и палок, у любительницы утренних прогулок не имелось, а даже если бы и имелись, воспитание, полученное в советской школе, не позволило бы ей вскрывать чужие замки без особой на то нужды.
Продолжать стоять у закрытой кофейни и гипнотизировать ее взглядом было бессмысленно и к тому же холодно. Мария Анатольевна зашагала к Ведьминому озеру. Парк в этой части был абсолютно пуст – ни мужчины с хаски, ни каких-либо других посетителей, ни темных машин неизвестных марок. У скамейки, где она обнаружила труп, ветер играл с обрывками оградительной ленты, желтой с черными буквами.
А что, если позвонить Софе? Может, кто-то из ее знакомых подскажет координаты хозяйки киоска? Мысль внезапно возникла и тут же была отодвинута на более позднее время. Подруга ведь ясно выразилась, что будет спать, а какой-то уж очень важной информации пока нет. Стоп! Как же нет? А аптека, куда ни свет ни заря примчались приезжие полицейские? Это может оказаться очень важным. Или нет? Что, если они хорошо поужинали и теперь страдают от головной боли?
Долго размышлять, быть или не быть, идти в аптеку или нет, не давал холод. Он забрался в варежки из кроличьей шерсти и всерьез взялся за пальцы. Обморожение в планы Марии Анатольевны не входило, поэтому она резко развернулась и направилась к аптеке. Даже если ничего узнать не удастся, можно будет хоть немного согреться.
Глава 21
В аптеке пахло булочками с корицей, и Рыбак довольно шумно сглотнул слюну.
– Здравствуйте! – к нему подошла девочка лет пяти в красном свитере с оленями с не по-детски серьезным выражением лица. – Возьмите, пожалуйста, талон. Ваша очередь номер один.
С этими словами она протянула Ивану бумажный прямоугольник с цифрой 1, написанной шариковой ручкой.
– И вы. – Щедрый получил аналогичную бумагу с цифрой 2.
– Номер один, подойдите к окну номер один, – механическим голосом произнесла девочка.
Окно было всего одно, не ошибешься. Совсем небольшое окошко – дань недавно закончившейся пандемии ковида, – за которым улыбалась женщина предпенсионного возраста в белоснежном халате и светло-голубой шапочке на седых кудрях.
– Вы уж извините мою Дарину, – сказала она с мягкой улыбкой. – Это внучка моя. Мечтает, как бабушка и мама, стать провизором. Они жили в Москве, там аптеки не то что у нас, вот девочка и наводит свои порядки. Дочка в аптеке на Ленина в ночную смену, скоро должна смениться и Даринку заберет.
Иван понимал, что нужно задать несколько вопросов о внучке и дочке, чтобы расположить аптекаршу к себе, но тут в разговор вмешался Щедрый:
– Скажите, пожалуйста, а вечером десятого февраля тоже вы работали?
– Десятого? Вечером? –
