Отдых на озере - Анна Лерина
Усилием воли остановив поток вопросов, несущийся в моей голове, я напомнила себе:
– Успокоюсь, перезагружу сознание, и вот тогда начну тщательно обдумывать всё заново.
Прибежав на пляж, Наташу я там не увидела. Зато заметила вещи приятельницы, высыпанные из сумки прямо на застеленный ярким покрывалом лежак. Упаковка жевательной резинки, пудреница, влажные салфетки, тюбик солнцезащитного крема, термокружка, ключи от номера и пара леденцов валялись там живописной кучей. Сумка находилась рядом, в смятом, скомканном состоянии, словно брошенная своей хозяйкой в жуткой спешке. Журнал, раскрытый на странице с описанием последних модных тенденций в причёсках, лежал на песке недалеко от кромки воды. Следы, оставленные на узкой полосе влажного песчаного грунта, вели прямо в озеро.
Отчего-то в одно мгновение внутренне похолодев, я принялась нервно ощупывать взглядом водную гладь. Метр за метром, кусочек за кусочком, блик за бликом, я оглядела, казалось, всё озеро. Моей приятельницы над поверхностью воды нигде видно не было.
Поддавшись леденящему приступу паники, я схватилась за голову и заорала во весь голос:
– Ната! Наташа!
Несколько птиц взметнулись в воздух с испуганным писком из зарослей высокой травы. Эхо подхватило и многократно повторило мой зов. Не понимая, что здесь возможно предпринять, я застонала и упала на колени. Зачерпнув горсть сухого песка, я с бессильной яростью швырнула его во вмиг ставшее мне открыто враждебным озеро. Песчинки разлетелись в стороны и с тихим шипением нарисовали на воде подобие сложно вытканной сетки.
– Ты чего орёшь? – услышала я за своей спиной спокойный Наташин голос.
В попытке резко развернуться на мягком песке, я лишь вначале неуклюже завалилась набок, а затем, не удержавшись, вовсе рухнула плашмя. Колени слишком глубоко увязли, не позволив мне осуществить эффектный танцевальный манёвр. Подняв глаза на стоявшую рядом со мной весьма озадаченную, но совершенно очевидно живую приятельницу, я смущённо выплюнула попавший мне в рот при падении песок и потрясла головой, пытаясь таким образом избавиться от песчинок, застрявших в волосах.
– Люба, алё! – начала всерьёз волноваться Наташа. – С тобой нормально всё?
– Н-нормально, – слегка запинаясь, ответила я. – Ты где была-то?
Приятельница смерила меня недоверчивым взглядом, затем вздохнула и сунула мне под нос маленький кусочек чёрного угля:
– Вот, смотри. Тебя же разве дождёшься? А я, как и предполагала, ни ручки, ни карандаша в сумку не положила. Чем буковки в тесте отмечать? Пришлось проявить находчивость. Сбегала к яме, куда остатки от костров ссыпают. Она рядом, за этими осинками. – И Наташа махнула рукой в направлении низкорослой опушки. – Так чего ты орала-то?
Я, чувствуя, как моё прерывистое от перенесённого стресса дыхание понемногу восстанавливает свой ровный ход, слегка приободрилась.
Когда не знаешь, что сказать, говори правду, напомнила себе я, и, превозмогая некоторую неловкость, честно сказала:
– Наташ, я испугалась очень, когда тебя не увидела на пляже. Думала, думала, а вдруг ты… ну, тоже.
Наташа помолчала, оглядела меня с ног до головы, затем рукой мягко отряхнула налипшие на мой покрытый испариной лоб песчинки и неожиданно, усевшись рядом, крепко меня обняла.
– Спасибо тебе, Люба, спасибо, что ты такая классная, – быстро заговорила она. – Мне кажется, за меня никто никогда в жизни особо и не переживал. Ну вот вообще, совсем. Янка разве что, так ведь у детей это скорее инстинкт. Без матери им просто не выжить. А чтоб реально за меня переживать – никто. А ты вот так. Всё хорошо, успокойся. Всё-всё хорошо. Я не утонула, я просто искала уголёк.
Я сидела истуканом, полностью растроганная и обомлевшая от Наташиного порыва. Когда приятельница разомкнула объятия, я увидела, как она, отвернувшись, смахивает покатившиеся из глаз слёзы. Да уж, трагическое происшествие с молодым тренером оставило свой след на нервной системе даже такой непробиваемо жизнерадостной особы, как Ната. Что уж говорить о моей.
– Нам обеим надо срочно принять успокоительное, – тихо сказала я.
– Обязательно, – улыбнулась Наташа, чьи глаза были всё ещё влажными. – Я как раз прикупила пару бутылок.
Чтобы побыстрее выкарабкаться из этой неловкой ситуации, я подняла журнал и, помахав им перед носом Наташи, сказала:
– Давай тест твой, что ли, наконец пройдём. Я про карандаш, конечно, и не вспомнила, так что уголёк нам будет очень в тему.
– А давай, – с готовностью отозвалась соседка.
Следующие четверть часа мы старательно отвечали на вопросы теста, пачкая страницы глянцевого журнала чёрной угольной пылью и перемежая свои ответы весёлыми комментариями и взрывами хохота. Словом, мы обе изо всех сил пытались отвлечься и по возможности забыть о только что свершившемся акте дружеского братания, безусловно, трогательном, но столь непривычном и неблизком нашим замешанным на бытовом эгоизме мирам.
– Давай теперь посчитаем, – приняв позу университетского профессора за кафедрой, возвестила Наташа. – Так, ага, это конечно, тут я не сомневалась, плюс ещё четыре балла, да здесь целых семь, ого. Ну вот, итоги подбиты, всё ясно.
– Так-так, что у меня вышло? Жги! – хихикнула я.
– В общем, у тебя как раз тут пограничный результат, – задумавшись и почесав кончик носа остатком уголька, сказала приятельница. – Вот смотри, по двадцать семь баллов здесь и здесь, поровну!
– Так, и какое телешоу мне предлагают вести? – с неприкрытым любопытством пытала я Наташу, еле сдерживая смех, так как моя соседка, густо испачкав нос, теперь напоминала симпатичную коалу.
– Тебе бы подошло шоу о животных, а ещё о путешествиях, – серьёзно сказала Ната.
– О-о-о, это моя мечта! – выпалила я. – Не то чтобы я покушалась на лавры Николая Николаевича Дроздова, это святое, да и среди передач о поездках по миру тоже много достойных ведущих. Однако же у меня был бы свой проект, вот пусть бы он и объединял эти два мира. Представь, я бы рассказывала, где и как посмотреть на экзотических животных в их естественной среде обитания, но чтоб не торчать при этом самой в грязи и лишениях. Ведь есть же сейчас приличные места, где всё это продумано? Без антисанитарии, с горячим душем, симпатичным гидом и трёхразовым питанием. Вот! Короче, это была бы передача для нас, нормальных, безнадёжно поглощённых цивилизацией людей.
– Класс, – восхитилась Наташа. – Я бы такую точно посмотрела.
– А у тебя что? – спохватилась я.
– А у меня целых пятьдесят два балла на одном направлении, безоговорочная победа социального ток-шоу.
– Что это? – не поняла я.
– В смысле? Да обычные ток-шоу, где люди на всю страну разбираются с соседями, родственниками, имущество делят, детей даже. Таких шоу много. «Пусть все услышат»[8],
