Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин
Полковник Маркуис глубоко вздохнул. Некоторое время он молча смотрел на камин, а потом кивнул.
– Во всяком случае, что-то прояснилось, – произнес он. – Что дальше? Если один человек оправдан, кто тот, кто снова подпал под подозрение?
– Сэр Эндрю Трэверс.
– Боже!
Маркуис явно этого не ожидал. Он встал со стула и принялся, прихрамывая, ходить взад-вперед, сердито постукивая тростью.
– Понимаю, сэр, – широко улыбнулся Пейдж. – Держу пари, вы подумали, будто я собираюсь сказать «мисс Ида Мортлейк»?
– Вы проницательный человек, – заметил Маркуис, глядя на него. – Явно не простофиля.
– По крайней мере, не всегда, – отозвался Пейдж, подумав. – Знаю, вы считали, что я упускаю ее из вида. Вы приведете улику – нестыковку во времени. Уайт говорил, что она находилась в доме, разговаривала с дворецким около половины шестого – как раз перед тем, как сам Уайт примчался в павильон. Результат – алиби. Дэвис же заявил, что Ида беседовала с ним в двадцать минут шестого, и после этого дворецкий оставил ее одну. Результат – нет алиби.
– Да, я размышлял об этом. Официант! Еще пива!
– Я бы сказал, что в этом преступлении чувствуется женская рука. И, несомненно, очень старались бросить подозрение на Кэролайн Мортлейк. Но мое прежнее мнение об Иде остается неизменным. И добавлю кое-что еще, – продолжил Пейдж и постучал по столу. – Идея этого преступления принадлежит мужчине.
– Согласен. Но давайте о Трэверсе. Почему он снова под подозрением?
– Наверное, это преждевременное заявление. Сэр Эндрю сообщил, что был в своих апартаментах весь вчерашний день и оттуда нет другого выхода, кроме как через комнату клерка… Ну, сэр, это банальная, плоская, очевидная ложь. Есть и другой выход. В задней части здания находится пожарная лестница, и она тянется как раз мимо окна кабинета Трэверса. Сэр Эндрю мог бы по ней спуститься. Я не утверждаю, что он действительно это сделал…
Маркуис снова сел и внимательно посмотрел на каминную полку.
– Поблизости расположены офисы, – произнес он. – Полагаю, зрелище дородного и величавого адвоката в цилиндре, спускающегося по пожарной лестнице средь бела дня, вызвало бы какие-нибудь комментарии, если не сказать веселье. Черт возьми, Пейдж, что-то здесь не складывается. В данном случае сэр Эндрю Трэверс, как и его пистолет, по замечанию сержанта Бордена, становится похожим на нарост. Как он вписывается в эту картину? Каков у него мотив для убийства приятеля? Как он проник на территорию поместья, что зоркий Робинсон его не заметил? Нет, я не считаю, что этот важный джентльмен замешан в подобном деле.
– Я думал, у вас уже сложилось представление о том, кто убийца, сэр? – проговорил Пейдж. Он сказал это не без умысла – и задел Маркуиса.
– Вы совершенно правы. Я знаю убийцу и понимаю, как было совершено преступление. Но мне нужны факты и доказательства, и, кроме того, у меня достаточно здравого смысла, чтобы допускать вероятность ошибки, хотя эта вероятность настолько мала, что не должна нас смущать. Давайте разберемся с фактами. Сегодня вы еще что-нибудь выяснили?
– Лишь то, что касается алиби. Взять, например, Дэвиса. – Пейдж внимательно посмотрел на полковника, Маркуис выглядел предельно любезным. – Его алиби в том, что он находился в кухне с кухаркой и горничной между двадцатью и сорока пятью минутами шестого, более-менее подтверждено. Я говорю «более-менее», потому что, по словам кухарки, Дэвис спускался в подвал за пивом примерно в половине шестого и отсутствовал в течение трех минут. Вопрос в том, успел бы он проскользнуть в павильон, совершить преступление и вернуться обратно? Остается еще старый Альфред Пенни. У него нет алиби – в смысле, его невозможно подтвердить. По словам Пенни, он вышел из библиотеки Гилдхолла в пять часов и поехал домой на метро, но из-за пропуска поездов на паре пересадок и из-за задержек вернулся домой лишь без четверти шесть. Труднее всего отслеживать передвижения того, кто ездит на метро. Лично я уверен, что он говорит правду. – Пейдж захлопнул блокнот. – Вот так, сэр, – заключил он. – Это все, кто связан с нашим делом. Убийцей должен быть один из них. У меня есть еще два факта, которые дополнят мой отчет, и я расскажу о них, если хотите, но они только доказывают, как сузился круг подозреваемых.
– Выкладывайте.
– Да, сэр. Я попытался выяснить, кто подделал эти отпечатки обуви десятого размера и женские следы. Получил разрешение осмотреть все шкафы в доме. Женский след – это отпечаток правой туфли четвертого размера. И Ида, и Кэролайн носят четвертый размер. Но ни на одной из их туфель я не нашел ни следа грязи, если не считать простых дождевых брызг, которые можно получить на обычной прогулке. Это факт номер один. Факт номер два касается мужских ботинок. Только один человек в доме носит десятый размер…
– Кто же? – резко спросил полковник.
– Пенни.
По выражению лица Маркуиса Пейдж не понял, был он воодушевлен или же разочарован, но какая-то реакция определенно возникла. Полковник наклонился вперед в свете камина, щелкнув длинными пальцами. Его глаза сияли. Но поскольку он промолчал, Пейдж продолжил:
– У Пенни две пары обуви, не более. Это точно установлено. Коричневая и черная пара. Черные ботинки он обул вчера, и они промокли. Но ни на одной паре нет пятен грязи, а ведь грязь трудно оттереть полностью, чтобы не осталось следов.
Он сделал паузу, потому что обслуживавший их официант в этот момент осторожно заглянул в дверь с довольно загадочным видом и подошел к ним.
– Простите, – произнес он, – вы полковник Маркуис? Вас просят к телефону.
Помощник комиссара резко поднялся, и Пейдж заметил, что впервые за вечер он выглядит встревоженным.
– Хорошо, – кивнул он официанту и обратился к Пейджу: – Плохо дело. Лишь мой секретарь знает, где я. Я сказал ему, что со мной можно связаться только в случае… Вам лучше пойти со мной, инспектор.
Телефон находился в узком коридоре в глубине помещения; здесь пахло старым деревом и пивом. Над ними висела изогнутая лампа, и Пейдж, видя выражение лица начальника, тоже ощутил беспокойство. Из телефонного аппарата донесся звучный голос – он заговорил так громко, что полковник Маркуис отодвинул трубку подальше от уха. Пейдж слышал каждое слово. Это был мужской голос, и человек был сильно напуган.
– Это вы? Говорит Эндрю Трэверс. – Он откашлялся и продолжил: – Я у Мортлейка.
– Что-нибудь случилось?
– Да. Вы слышали о девушке по имени, кажется, Сара Сэмюэлс, которую только что наняли на работу горничной и которая должна была приехать в следующем месяце, чтобы заменить Милли Рейли? Ну, и вы знаете, что она была
