Королевская тайна - Эндрю Тэйлор
Два года назад, когда умер господин Хэксби, Марвуд велел Маргарет оказывать молодой вдове всяческую помощь и поддержку. В те дни и в чертежном бюро, и в квартире этажом ниже царили горе и неуверенность в завтрашнем дне. Горничной Кэт, Джейн Эш, тогда едва исполнилось тринадцать, и ей нельзя было доверить ничего, кроме простейших обязанностей. Теперь же, в значительной степени благодаря Маргарет, Джейн многому научилась и толку от нее стало больше, но она по-прежнему оставалась совсем еще юной и, увы, не блещущей умом девицей. В результате хозяйством на Генриетта-стрит управляла Маргарет Уизердин. С уверенностью, рожденной опытом, Маргарет советовала, как чинить тонкое белье или выводить пятна с ковра. Она знала, когда булочник завышает цену, и от имени Кэт неоднократно разбиралась с этим пройдохой лично. А еще Маргарет выступала источником всевозможных сведений и даже наставницей в делах, которые женщины обсуждают лишь друг с другом. Маргарет знала себе цену. Милостиво дозволяя Кэт вручить ей подарок, денежный или же любой другой, она принимала его без неуместного подобострастия.
Два-три раза в неделю жена Сэма заглядывала на Генриетта-стрит, чаще всего ближе к вечеру – в это время ее присутствие в Савое обычно не требовалось. Марвуду было известно, что она заходит к госпоже Хэксби, но вряд ли хозяин догадывался, как часто его служанка бывает в доме под знаком розы. В любом случае он никогда не обсуждал эту тему с Кэтрин, да и она с ним тоже. Однажды Кэт напрямую спросила у Маргарет, не возражает ли Марвуд против ее постоянных отлучек.
Та пожала плечами:
– Госпожа, я исполняю все свои обязанности и даже более того. А еще слежу, чтобы ни Сэм, ни юный Стивен не отлынивали от работы. Господин Марвуд это знает и без лишней надобности не учиняет мне допросов. Он хороший хозяин.
Ответ прозвучал почти как укор. Маргарет была предана и Марвуду, и Кэт, но только по-разному.
* * *
Встреча в Горинг-хаусе заняла больше времени, чем рассчитывала Кэт. Потом она нанесла визит потенциальному клиенту на Пэлл-Мэлл, таким образом задержавшись еще больше. На Генриетта-стрит она вернулась только вечером. Поднявшись по лестнице в свою квартиру – комнаты, расположенные прямо под чертежным бюро, – Кэт услышала в спальне голоса.
Маргарет, плотно сбитая краснолицая женщина с короткими ногами и копной черных кудрей, стояла на коленях возле кровати, а перед ней тянулся ряд туфель, которые Джейн выставила для проверки, будто солдат на параде. Когда в комнату вошла хозяйка, Маргарет встала и, сделав чисто формальный книксен, доложила:
– Эта глупая девица чистила обувь, не дождавшись, когда грязь высохнет! – В доказательство она продемонстрировала туфли с ремешками и на двухдюймовых каблуках. – Взгляните! Теперь на коже так и останется пятно. Туфли испорчены.
Опустив голову, Джейн Эш молча стояла рядом. Служанка чуть не плакала – впрочем, как и всегда в подобных случаях.
– Не беда, – ответила Кэт. – Они мне никогда не нравились. Сама не знаю, зачем их купила.
– А на эти пора ставить новые подметки, – прибавила Маргарет, наклоняясь и поднимая с пола крепкие, добротные сабо. – И оно того стоит, им сносу не будет – главное, чтобы их эта бестолковая девица не загубила. – Поставив сабо обратно, Маргарет взяла туфли с заостренными носами, подкладкой из зеленого шелка и трехдюймовыми каблуками. Их Кэт надевала вчера вечером, когда вместе с ван Рибиком отправилась на концерт месье Грабю. – Эти больше надевать нельзя, а то каблук отвалится. Чего доброго, еще ногу сломаете. До чего халтурная работа – туфли почти не ношенные! Я бы на вашем месте вернула их сапожнику. Ума не приложу, зачем вы их купили.
– Они очень элегантные, – возразила Кэтрин. – Джейн отнесет их в мастерскую, пусть починят каблук. Завтра утром, Джейн. Запомнила?
Кэт задумчиво поглядела на туфли. А ведь они и впрямь красивые. Раз уж придется плыть во Францию, надо непременно взять их с собой, а значит, туфли необходимо срочно починить. Для дороги они, конечно, не подойдут, но зато пригодятся, если нужно будет выйти в свет или даже предстать перед Мадам. Кэт не слишком много внимания уделяла внешности, однако по причинам, остававшимся загадкой даже для нее самой, к обуви испытывала особую слабость. Ничто так не способствует бодрости духа, как осознание, что на тебе прелестные туфли, пусть даже их не видно и о них знаешь только ты. За исключением книг и архитектурных гравюр, туфли были единственными предметами роскоши, на которые Кэт не скупилась. Более того, на обувь она тратила больше, чем могла себе позволить.
В результате у нее накопилось столько обуви, что все и не переносить. К тому же в некоторых туфлях, хотя они и выглядели на ноге превосходно, оказалось очень неудобно ходить. А несколько пар были совершенны во всех отношениях: сшитые вместе полоски кожи, а иногда и шелка, этой прекраснейшей из тканей, сочетали в себе три лучших качества, о которых писал великий римский архитектор Витрувий: firmitas, utilitas, venustas, что в переводе с латыни означает «прочность», «польза» и «красота». Но если не обманывать себя – а когда речь шла о туфлях, за ней часто водился этот грешок, – Кэт полагала, что главным достоинством обуви является красота.
Она послала Джейн наверх подмести в чертежном бюро – Бреннан в тот день отправился на стройку на Фенчерч-стрит. Маргарет последовала за хозяйкой в комнату, которую Кэтрин использовала в качестве гостиной.
– Как ваше самочувствие, госпожа? Вы что-то бледная.
Кэт повернулась к Маргарет спиной, чтобы та сняла с нее плащ.
– Видимо, мне скоро нужно будет поехать во Францию.
– Во Францию? Святые угодники! Это еще зачем?
– По делу.
– И вы там будете совсем одна среди иноземных дьяволов?
– Ничего со мной не случится. Меня будут сопровождать и охранять.
– Говорят, у них в трактирах за шесть пенсов глотку перерезать готовы. – Маргарет сердито хмыкнула. – Чего еще ждать от папистов?
Служанка сбегала за миской с водой и мылом, чтобы Кэт смыла с лица и рук уличную грязь. Держа в руках полотенце, она замерла рядом с молодой госпожой и вдруг спросила:
– Вы вчера вечером виделись с хозяином?
Кэт удивленно вскинула голову:
– Да, хотя и недолго.
Маргарет медленно кивнула:
– Так я и думала.
– Почему?
– Перед выходом из дома он выбирал одежду
