Лабиринт отражений - Анна Николаевна Ольховская
— Почему вы решили меня уволить?
— С чего ты взяла? — совершенно искренне озадачился Димитрис, ведь увольнять Ираиду он не собирался, всего лишь перевести обратно в экономический отдел.
— А вы хороший актер, — отчаяние придало женщине уверенности. — С вашей внешностью и с таким талантом вам бы в кино сниматься или на театральную сцену податься.
— Ираида, ты выпила, что ли?
— Я не пью. Вообще.
Ираида встала из-за стола, осмотрелась, увидела в углу картонную коробку с бумагой для принтера, решительно направилась к ней, аккуратно переложила пачки с бумагой на принтер, а в коробку начала складывать свои вещи со стола. Димитрис пару минут наблюдал за ней, явно ничего не понимая, затем так же решительно отобрал коробку и почти силой усадил женщину обратно на стул. Сел напротив и, поморщившись, помассировал виски:
— Ты можешь мне спокойно объяснить, что происходит? Я зверски устал сегодня, голова раскалывается. У меня нет сил загадки разгадывать.
— Я просто решила облегчить вам задачу, — сухо пояснила Ираида, упрямо глядя в сторону. — Я знаю, что вы ищете нового ассистента, а значит, моя работа вас по какой-то причине не устраивает. Видимо, я недостаточно компетентна. Или вы усомнились в моей лояльности? Узнали, что ко мне Ифанидис обращался?
— Ифанидис?!
— А, не знали. Значит, все же мои профессиональные…
— Да погоди ты! Что хотел от тебя Ифанидис?
— Сотрудничество предлагал, тайное и очень хорошо оплачиваемое. Хотел узнать, что вы затеяли.
— Вот же крыса!
— Не волнуйтесь, я отказалась. Я вас никогда не предам! — было видно, что женщина готова на признание, что она решилась. — Потому что я…
— Я знаю! — поспешно прервал ее Димитрис. Вот теперь настал его черед отводить взгляд. — Я это понял, почувствовал. И именно поэтому решил вас перевести обратно в экономический отдел, но не волнуйтесь, уже с повышением, и в должности, и в зарплате. Потому что…
Как же объяснить-то? Чтобы снова не обидеть.
Но объясняться не пришлось, Ираида мягко улыбнулась, успокаивающе и немного грустно:
— Вы боялись, что моя… что мое к вам отношение может помешать работе?
— Если честно, то — да, именно так.
— То есть как профессионал я вас устраиваю?
— Более чем.
— Тогда просто примите как данность мои чувства, и забудьте о них. Я даю слово, что никогда не буду претендовать ни на что, кроме рабочих отношений. В идеале — дружбы. Ваша личная жизнь меня не касается. И касаться не будет.
— Ну давайте попробуем, — облегченно улыбнулся Димитрис и тут же снова болезненно сморщился. — Черт, в висок словно раскаленную иглу вогнали!
— У меня есть таблетки от головной боли, сейчас дам.
Обещание свое Ираида выполнила, работалось с ней удивительно легко, и сегодняшнее подписание соглашения с Бернье было в немалой степени и ее заслугой.
Повезло с помощницей, в общем.
Глава 21
Омерзительное действо!
Собственно, как Алина и предполагала.
Нет, организовано все было на хорошем уровне. Их дом-тюрьма оказался многофункциональным, здесь имелись помещения для любых целей. В том числе и большой зал, где и проводили аукционы.
Судя по небольшой сцене, зал изначально проектировался для зрелищных мероприятий, причем максимально комфортных для клиентов — им предлагалось сидеть в удобных креслах, возле которых манерно пристроились круглые столики. На столиках — легкие закуски, алкоголь по выбору гостя, и изящные таблички, их следовало поднимать для участия в торгах.
К моменту появления Алины публика уже была достаточно возбуждена, им явно понравилось устроенное организаторами шоу. Вот только на их лицах, в их глазах не было восхищения артистизмом девушек, там булькало и переливалось гнилое болото похоти и стремления поскорее заполучить вожделенную игрушку.
Именно игрушку, на этом сделали акцент организаторы. На сцене сейчас располагалось пять больших, в человеческий рост, кукольных коробок, для каждой куклы — своя: «Принцесса», «Дикарка», «Колдунья», «Жрица», «Скромница». Раскрасневшиеся, очевидно довольные «лоты» уже заняли предназначенные им места, глупышки по-прежнему воспринимали происходящее как приключение, их глаза сияли. Люся, увидев Алину, радостно улыбнулась и приветственно помахала рукой.
Ведущий при виде Алины завопил:
— А вот и наша долгожданная скромница! Вы посмотрите, господа, какое прелестное невинное создание! Смотрите, как забавно она стесняется! Ну что же ты остановилась, милое дитя, проходи в свою коробочку, устраивайся поудобнее.
— Сам иди в коробочку, — сквозь зубы негромко произнесла Алина, не двигаясь с места. — Но сначала захлопни свою.
Произнесла на русском языке, поэтому ведущий ничего не понял — в отличие от Люси, ее коробка стояла ближе остальных. Люся, продолжая улыбаться, прошипела Алине:
— Прекрати выпендриваться, ты все испортишь! Посмотри, какие приличные люди здесь собрались!
— Было бы что портить, — буркнула Алина. — Сборище моральных уродов.
Ощутимый толчок в спину заставил сделать несколько шагов, тут же подоспел ведущий и, жестко подхватив под локоть, буквально дотащил Алину до пустой коробки, затолкнул туда, закрыл стеклянную дверцу-крышку, продолжая при этом улыбаться и тараторить на публику. Между прочим, у остальных «лотов» дверцы остались открытыми. Послушные овцы.
Ну что же, надо набраться терпения, надо выдержать, надеясь на лучшее. Хотя откуда здесь взяться лучшему?!
Внешне собравшаяся здесь публика действительно выглядела вполне прилично — дорого одеты, ухожены, видно, что люди с деньгами. Вот только… люди ли?
Эти лица, раскрасневшиеся, потные, алчные. Эти глаза, в которых застыла тьма. Неужели девчонки не видят, не чувствуют — все плохо, все очень плохо! Может, даже лучше было бы оказаться в обычном борделе, там бывают разные люди, и вполне нормальные тоже.
Здесь же нормальных не было. Возможно, Алине просто так казалось, из-за изначального предубеждения, но, на кого бы девушка не решилась посмотреть, ничего, кроме вожделения и азарта, в их глазах не находила. Обещанного отцовского чувства не находила.
Обманул все же Франкенштейн…
Аукцион уже завершался, как раз ушла с молотка Люся, ушла счастливой, ей явно понравился новый хозяин — моложавый мужчина с благородной сединой на висках. Не красавец, но и не урод, обычный.
С
