Закон бумеранга - Марина Серова
Глаза у меня открылись в мой день рождения. Мне тогда хотелось отметить красиво – в ресторане, с шампанским и любимым тортом, с мужем, родителями и друзьями. Но муж настоял, что это лишнее, мол, зачем понтиться? Скромный, но семейный ужин лучше всего, и опять, у нас ребенок маленький. Я, дурочка, поддалась, скромно отметили мой день рождения, без гостей, ужин с нашими любимыми блюдами, муж подарил мне цепочку с маленьким сердечком. А спустя две недели у Лизы был день рождения, исполнилось ей три года. И что вы думаете? В день рождения дочери мой муж подарил ей платьице принцессы, игрушку – медведя, несколько кассет с диснеевскими мультфильмами, а в нашей квартире устроил праздник с нашими родственниками, я от плиты в тот день не отходила, салатов восемь приготовила, еще утку и курицу! А после праздника мне весь мусор надо было убирать, хорошо, что гости не остались ночевать! Вот тогда я поняла, что муж на мне сэкономил, а на дочке расщедрился! А я что, не человек, что ли? Не имела права на настоящий праздник? Я тоже хотела в ресторане отметить с друзьями, с шампанским, тортом, хотела, чтобы и мне сказали приятное! А в результате муж меня просто отодвинул на второй план, а Лизу поставил во главу угла. Просто фантастика! Муж хотел от меня ребенка, получил, теперь любит дочь больше меня, я ему, по сути, не нужна, ну как анекдот какой-то. Я поняла, что стала кухаркой и уборщицей в его квартире и… няней для Лизы. Именно няней, а не мамой, потому что Лиза со мной была не так открыта, как с отцом, я ей нужна была, чтобы зад ей подтереть и еду приготовить. И это при том, что я девять месяцев вынашивала ее, что было нелегко – напомню, что беременность у меня проходила тяжело, хоть Андрей мне помогал и заботился обо мне. И фигура у меня сильно испортилась, я раньше лучше выглядела.
– Но вы и сейчас выглядите шикарно, – сказала я, разглядывая женщину с ног до головы.
У нее была фигура «песочные часы», немного жира, но, я думаю, это, скорее всего, возраст – ведь Анжеле около пятидесяти (хотя выглядела на сорок с небольшим).
– Вы так считаете? – улыбнулась Анжела. – Что ж, благодарю. В общем, я поскандалила с мужем, он тогда извинился, успокоил меня, пообещал, что в следующем году у меня будет настоящее празднество на моем дне рождения. Но тогда я по-настоящему захотела развестись с ним… Я к тому моменту, к счастью, работала и после фокуса с моим и Лизкиным днем рождения начала откладывать деньги на покупку квартиры в другом месте: родители меня не приняли бы обратно, они бы пальцем у виска покрутили, что я такое «сокровище» бросаю. А развод Андрей мне не дал бы, он же считал, мы – идеальная семья. – Анжела презрительно фыркнула. – И вот однажды, когда Лизе было пять лет, я с ней гуляла по парку, муж был на работе. Меня отвлекла какая-то женщина – она дорогу спрашивала, я Лизе велела стоять рядом – четко и понятно ей сказала это. Но противная девчонка, которая тоже воспринимать меня стала за прислугу, а не за маму, куда-то ушла, пока я с женщиной разговаривала. После пропажи я сразу обратилась в милицию, дочь стали искать. Андрей как узнал, что Лизка потерялась, такой мне разнос устроил, даже ударил меня – раньше он этого не делал. Тем не менее Лизка нашлась, целая и невредимая. Но самое отвратительное – она сказала Андрею, что я якобы намеренно оставила ее где-то и ушла. И что вы думаете? Муж ей поверил. Ей, пятилетней дряни и выдумщице! Но иронично, своим враньем она помогла мне: муж потребовал развода, раз я так чудовищно поступила с ребенком. В милиции и в суде все пальцем у виска крутили: видели же, что девочка обманывает, а папаша, наивный, верит, но развода он добился. Правда, он еще алиментов потребовал с меня, скотина. Ну а я решила, ладно, выполню свой материнский долг в деньгах. У меня после развода словно крылья выросли: нашла квартиру в этом районе, – Анжела показала на дом, в котором она жила. – Смогла зажить счастливо, без гудежа и криков. Жалко было немного, что я шесть лет на этого придурка Смазова убила.
Правда, Андрей потом пытался помирить нас с Лизой: привозил ее ко мне, оставлял на несколько часов. Не знаю, что он этим хотел показать. По мне, это идиотизм, тем более Лиза ясно давала понять, что мое слово для нее ничего не значит. Она шалила в моей квартире, рвала вещи или пыталась их на себя напялить, брала украшения без спросу, свалила один раз горшок с цветком, отказывалась есть приготовленную мной еду. Я на нее кричала неоднократно, чтобы вела себя нормально, а она сразу в слезы и в ванной запиралась. Андрей претензии мне высказывал, мол, будь помягче с ребенком. – Анжела презрительно засмеялась. – А не могла я быть помягче, Лизка с годами вела себя отвратительнее. Вот ей двенадцать лет, приехала, на диване тотчас устроилась, а я уборку хотела сделать, говорю: «Давай, помогай мне». Она меня проигнорировала. Я тогда подняла ее, вручила тряпку и велела протереть полки на кухне, а она: «Не хочу, не умею». Нормальный расклад: я буду убираться, а она – сидеть на моем диване и ножкой болтать. Сначала я пыталась ей человеческим языком объяснить, где протирать и что делать. Она опять – «не хочу». Я не выдержала, тряпкой ударила ее и уже в грубой манере велела сделать что-то. Она опять бегом в ванную, набрала оттуда Андрею, он коршуном прилетел и забрал дочь. Андрей стал реже привозить мне Лизу, раз в месяц или в два. Потом раз в год. А с годами девица наглела, мне порой казалось, Андрей вообще ею не занимается и ничему ее не учит. В последний раз мы с Лизой виделись, когда ей шестнадцать было вроде. И в этом возрасте она так и не научилась готовить или наводить порядок, а мне в моем доме зачем этот балласт? Ладно, если бы она пыталась что-то сделать, но она была в четкой уверенности, что я к ее приходу я для нее стол накрыла с чайком и печеньями и прибралась в квартире, а она будет болтать со мной или
