Дачные расследования [антология] - Галина Владимировна Романова
— Для этого он должен был разбираться в программе…
— Это не так уж сложно, Ив. Даже садовник бы сообразил, если он пользуется не только секатором, но хотя бы иногда мышкой… Кто-нибудь у вас может восстановить предыдущую версию романа, со стертыми словами?
— Камарад, писатель мог выключить программу диктовки, когда к нему вошли…
— А мог и не выключить, Ив. Задай задачку своим спецам, пусть попробуют восстановить файл!
— Хм… Ладно, займусь сейчас этим вопросом.
— Отлично. Скажи, фотографии Марион с этим парнем, они висели на экране?
— Нет. Мы их нашли в почте. На экране висел роман.
— То есть писатель работал… А не страдал над снимками! В самоубийство все меньше верится, не так ли?
— Да мы с тобой не очень-то верили с самого начала.
— С парнем этим уже кто-то встретился из твоих?
— Да, и он подтверждает полностью слова Марион.
— Рейд в интернет-кафе?..
— …Ничего не дал, — подхватил комиссар. — Камеры наблюдения там нет, а хозяин вообще не смотрит на своих посетителей, — он из тех чокнутых гиков[6], которые живут в виртуале…
— То есть вся эта история с компроматом пустой ход… — задумчиво произнес Реми.
…Элоди уже ушла. Реми не стал требовать ее возвращения: все пока говорило о том, что она покинула дом до обнаружения трупа, в силу чего описать сцену не могла.
Марион тоже отсутствовала.
— У нее какие-то дела в городе, — произнес Фредерик. — Она сказала, что вернется к пяти…
Время уже перевалило за четыре, и Реми счел, что можно начинать и без нее. Он собирался в любом случае с каждым переговорить отдельно, так что можно начать с присутствующих. А там и Марион подтянется.
Первой он пригласил Мелани и попросил описать как можно точнее, что она увидела, войдя в кабинет. Если имел место сговор, то весьма немалый шанс, что показания домочадцев будут различаться. Ведь они не видели сцену своими глазами, они ее придумали! И наверняка в общих чертах, не продумав разные детали. Так что стоит лишь поглубже копнуть, задать вопросы, к которым они не готовы, — и ответы пойдут вразнобой!
— Ну, хозяин сидел за своим экраном…
— Поза?
— Нормальная такая, будто работает… Кажется, рот чуть-чуть был приоткрыт… Я не помню точно.
— Опишите нож.
— Да разве я его разглядывала? Нож в груди, кровь! Вы что думаете, господин сыщик, что в такой момент нормальный человек рассматривает детали?!
— Рукоять какого цвета была?
— Черного… кажется.
— А кровь?
— Это в каком смысле?
— В прямом: какого цвета?
— Красная, какая же еще? Вы странные вопросы задаете…
— Красная — какая? Алая? Или темная?
Мелани помолчала, вспоминая.
— Яркая такая… У него ведь халат вишневого цвета, и кровь на нем светлым пятном — светло-красным — выделялась…
— А какой формы было пятно?
Мелани поразилась.
— Формы?
— Ну, большое или маленькое, потеки вниз, или круглое, или овальное, или неровное…
— Не знаю даже… Большое… и неровное…
— А нарисовать сможете?
Мелани удивилась пуще прежнего, но все же взяла в руки карандаш, предложенный ей детективом, лист бумаги и принялась сосредоточенно что-то набрасывать.
— Кажется, вот тут было больше, круглее, а вот тут вроде потек…
Реми поблагодарил Мелани и отпустил ее.
Следующим стал Фредерик, за ним Жак, повар, потом садовник Этьен, Кристиан… Вскоре подтянулась и Марион.
Всем им Реми задавал те же самые вопросы, что и Мелани, и всех просил набросать рисунок пятна крови.
Спустя два с лишним часа Реми собрал стопку рисунков, записи показаний и покинул особняк, оставив его обитателей в изрядном недоумении.
Вернувшись домой, он первым делом еще раз, более тщательно, сравнил наброски. Но они лишь подтвердили то, что он уже понял во время беседы с обитателями дома Ларю: как и устные описания, рисунки, против всех его ожиданий, оказались довольно схожими. Выходит, домашние эту сцену действительно видели, причем одновременно, то есть когда взломали дверь… Теория сговора никуда не годилась.
Зато… Очень интересно, ооочень! Если сравнить наброски с фотографиями полиции… Насколько Реми их помнит…
Он достал из ящика снимки убитого писателя, которые дал ему «камарад», разложил перед собой…
Расхождение было ошеломляющим.
Реми подумал немного, заново пересмотрел карандашные наброски. В описании цвета рукояти ножа разногласий не возникло: все указывали, что цвет черный. И на фотографиях, сделанных полицией, рукоять тоже была черной. Зато цвет крови и форма пятна его занимали особо. Все обитатели дома упоминали ярко-красную кровь, но форму пятна крови они нарисовали немного по-разному.
Он сканировал рисунки, затем забурился в Интернет и отыскал программу, позволявшую сравнивать изображения методом наложения. Закачал к себе в компьютер и задал сравнение сканированных набросков…
Результат получился впечатляющим, Реми остался доволен.
— Ксю, — позвал он, — у нас в доме найдется лоскуток ткани вишневого цвета?
— Посмотрю, — отозвалась жена.
Вскоре она пришла к нему с небольшим кусочком шерстяной ткани искомого цвета — из тех, что изготовители одежды прикрепляют к вещи вместе с запасной пуговицей. Конечно, эксперимент будет страдать неточностью, поскольку на писателе был халат бархатный… Но все же.
Реми проколол себе острием ножа палец и выдавил из него, сколько сумел, крови на ткань.
Результат он рассматривал с таким интересом, словно видел кровь впервые в жизни…
Уже поздней ночью, после бесконечных сопоставлений показаний, Реми счел, что нашел ответ на вопросы, кто и как убил писателя. Но утром он никому не рассказал о своих находках, даже Ксении, — берег догадку, чтобы снова и снова ее обдумать. И, главное, найти, как припереть убийцу к стенке! Для чего ему требовалось задать еще вопрос-другой обитателям дома писателя и взять кого-то себе в сообщники.
Комиссар — кто бы сомневался! — позвонил ему в девять. Реми пообещал, что сегодня в течение дня даст ответ. Как ни старался Ив выпытать, что там нарыл детектив, Реми был непреклонен.
— Скажи лучше, как там дела с восстановлением стертых строчек?
— Не вышло, — хмуро ответил комиссар. — Мои эксперты сказали, что это невозможно.
— Досадно…
Реми немного подумал. Вместо того чтобы брать в союзники кого-то из домочадцев, куда проще призвать на эту роль комиссара!
— Ив, подыграй мне. Когда я начну излагать свою версию, скажи, что строчки вы сумели восстановить! Это сфера профессионалов, вряд ли убийца разбирается в таких тонкостях…
— Фиг тебе. Гони, что там у тебя на уме!
Нечего делать, Реми согласился. Ему было бы приятно блеснуть мыслью, догадкой, до которой никто не додумался, кроме него!
