Во всем виноваты кувшинки - Анна Васильевна Дубчак
– Чтобы подготовить бассейн к нашему приезду, Эмме, вероятно, пришлось немало потрудиться, отмывая его и все такое… – сказала, чтобы поддержать разговор, Женя.
– О, нет-нет, бассейном и садом в основном занимается ее муж, Филипп. Хорошая пара, такие ответственные люди, так хорошо следят за домом. Будь я на их месте, в отсутствие хозяев сдавала бы потихоньку дом туристам, – хихикнула, хитро сощурив глаза, Элиза. – Живерни, сама понимаешь, деточка, не простая деревня, здесь всегда полно туристов. Ладно, не буду тебя смущать. Вставай, одевайся и выходи! Я жду тебя, моя дорогая!
Разговор за кофе поначалу казался дежурным: говорили о погоде, о разных пустяках, розах. Но когда коснулись гераней, Эльза мгновенно, словно произнесли пароль, заговорила о саде Моне.
– Кто бы мог подумать, что большинство клумб состоит из пышных гераней! У меня в саду, к примеру, раньше герани стояли в горшках на ступенях крыльца, но теперь я тоже попросила своего садовника разбить гераневые клумбы…
Женя слушала ее вполуха. Сад Моне. Подумалось, что, будь она здесь с Борисом, находясь в спокойном и умиротворенном состоянии, ей, может, и захотелось бы слушать про сады, цветы и герани, но пока что она, как выяснилось, не была готова к тому, чтобы наслаждаться красотой природы. Внутренний блок, сама тревога, не отпускали ее. И это несмотря на то что, она так старалась контролировать свои эмоции.
– …он долго спорил со своей женой, которая была категорически против того, чтобы вырубались ели. Он все равно срубил их и высадил фруктовые деревья: вишни, абрикосы, яблони…
Женя зажмурилась. Ей показалось или на самом деле за большой плетистой розой возникло вдруг лицо …Лизы! Она даже привстала, чтобы получше разглядеть – лицо исчезло, а розовый куст задрожал, как живой. Вот только этого не хватало сейчас в ее жизни – призраков!
– Там есть центральная дорожка, так вот, вдоль нее Клод Моне высадил роскошные настурции. Сад только с первого взгляда может показаться хаотичным, бессистемным, но это на самом деле не так. Там очень гармонично сочетаются между собой тюльпаны, дельфиниумы – все синее, лиловое, голубое, понимаете? Потом идут флоксы, а уже ближе к осени хризантемы…
Петр с чашечкой кофе в руке слушал щебет своей знакомой с улыбкой, прикрыв глаза. Похоже, он на самом деле был счастлив.
Женя подумала, а что, если он переместился сюда ради себя самого, чтобы сменить обстановку и не сойти с ума, переживая за брата? Он же вообще довольно легкомысленный и вообще какой-то легкий, сентиментальный. Но, с другой стороны, не настолько же он глуп и бесчувственен, чтобы вот так взять да и отрешиться от проблем, беды?
– У меня муж пропал, – вдруг сказала Женя, чтобы вывести наконец впавшего в сладостную прострацию, деверя.
Однако на это Петр тоже не отреагировал, словно пропустил мимо ушей или просто не услышал.
– Боря? Да бросьте вы! – отмахнулась Элиза. – Знаю я эту историю. Борис просто очень занят. Занимается делами своего клиента. Да, бывают такие истории, когда адвокату приходится терпеть капризы и чудачества тех, кого он защищает. За это ему и платят. Полагаю, хоть Петр и не рассказывал мне детали, что в этом деле замешаны большие деньги. Возможно, его клиент – крупный чиновник, который прячется от правосудия, или, наоборот, задолжал кому-то крупную сумму, и вот пока он будет решать свои финансовые проблемы, и в страхе, что его укокошат, он и прячется. Но все это до поры до времени. Так что, моя дорогая, успокойтесь. Я права, Петр?
Петр открыл глаза, сладко потянулся, потом, извинившись за столь неподобающий жест в присутствии дам, ровно сел в своем плетеном кресле и тупо уставился на Элизу.
– Боря-то? Да все у него хорошо. Жив и здоров. Работает человек. Вот все пытаюсь убедить в этом Женечку, а она переживает.
– Женя, вы – жена адвоката. А потому должны относиться к его профессии с пониманием. Жена вообще должна всегда и во всем поддерживать мужа. Ну, если, конечно, она его любит. Но вы, полагаю, любите Борю. Его невозможно не любить. Во-первых, он красив, женщины его обожают…
– Что? Откуда вы знаете? – Женя почувствовала, как краснеет. – Вы настолько хорошо с ним знакомы и видели его в обществе женщин?
– Ну, он же бывал здесь, как же? Мы отдыхали здесь большими компаниями. Приглашали моих друзей из русского театра, художников. Бывали здесь и танцовщицы. Пестрая публика…
Розовый куст снова затрепетал, и Женя увидела между большими пышными розами бледное лицо Лизы.
Что за чертовщина?
– Элиза, пожалуйста, повернитесь вон туда… Видите розовые розы?
Элиза повернула голову.
– Это мои самые любимые… Они цветут по несколько раз за лето. Потрясающие! А вон там, за ними, видите арка, увитая оранжевыми розами? Это тоже моя любимая роза Дэвида Остина – «Эмма Гамильтон».
– Там кто-то есть… Девушка.
– Девушка? – Услышав это, Петр тоже повернулся и всмотрелся в розовый куст. – В саду никого нет. Филипп уже был, он приходит рано утром, поливает сад.
– Значит, я сошла с ума, – сказала Женя. – Но там была девушка.
– Может, это дочка Эммы? – обратилась Элиза к Петру.
– Если бы пришла Николь, то вряд ли она стала прятаться в саду, – рассмеялся Петр. – Зачем ей это? Она крупная такая девушка, громкоголосая, я бы даже сказал, шумная. Да ты, может, Женечка, сама увидишь ее, познакомишься. И вряд ли она поместилась бы за розовым кустом. Думаю, это жара тебя сморила…
– Но еще не жарко… – пробормотала в страшном смущении Женя.
«Да что вообще происходит?»
– Знаете, – вдруг перешла на шепот Элиза, и лицо ее при этом стало необычайно серьезным. – Мы же с вами вполне себе адекватные люди, смотрим на вещи реально и не задумываемся над тем, что вообще происходит в мире. А вы не знаете, что каждое событие приводит к расколу и копированию Вселенной?
– В смысле? – встрепенулась Женя, никак не ожидая такой заумной фразы от этой довольно-таки простой по виду женщины.
– Ну как же… – между тем продолжала она. – Некоторые находки вгоняют в ступор даже самых опытных археологов.
– Какие еще находки? О чем вы вообще?
– Например, обнаруженный в Лондоне молоток, датированный пятисотмиллионным годом до нашей эры, то есть периодом, когда на Земле не было даже намека на гомо сапиенс!
– Да ладно… – Петр, приподняв бровь, покачал головой.
– Говорю вам! Или вычислительный механизм, позволяющий определять траекторию движения звезд и планет.
– Вы серьезно? – Теперь уже увлеклась темой Женя.
– Ну да! Или вот: бронзовый аналог компьютера был выловлен
