Во всем виноваты кувшинки - Анна Васильевна Дубчак
– Она назвала свое имя?
И тут Марина, медленно поднявшись со своего места, ахнула, прикрыв рот ладонью.
– Людмила! Она сказала, что ее зовут Людмила!!!
– Вы ничего не перепутали?
– Да нет же, у меня довольно часто имена ассоциируются с конкретными людьми или актерами. На этот раз я вспомнила фильм-сказку «Руслан и Людмила». Вот только почему это имя не связалось с той самой Милой… Господи, а что, если это она убила Олю? Убила, а потом пришла… Вы же лучше меня знаете, что убийц просто тянет на место преступления!!!
Коста подумал о том, что, если бы это была та самая Мила, то вряд ли она поступила бы так неосмотрительно и пришла бы в дом, где убила хозяйку. Да, конечно, убийц на самом деле тянет на место преступления, но не так же открыто! А что, если бы здесь была полиция… Кстати, вчера здесь и была полиция, но утром. Получается, что вчерашняя Людмила пришла позже.
Нет-нет, это не может быть она. К тому же если предположить, что это она подставила Засухина, отправив сюда, то она должна была понимать, что и сам Засухин не идиот, и может предположить, кто его подставил, а потому мог бы сообщить на допросе о своих отношениях с Милой. И таким образом в деле появился бы еще один свидетель – Мила. Но почему же он ничего о ней не сказал? Наивный, он, в случае если не виноват, мог предположить, что его отпустят, и тогда ему будет где укрыться, жить. Но если ему прямо в цвет рассказать о том, что это, возможно, Мила подставила его, вот тогда он заговорит…
Комментировать слова пьяненькой Марины о том, что Мила и есть убийца, которая пришла на место преступления, Коста не стал. Он был благодарен ей вообще за то, что она вспомнила Милу. Да и вряд ли это была та самая Мила. Ну не может человек так рисковать, ее встреча с Мариной была бы самым настоящим безумием. К тому же, если предположить, что это Мила убила Ольгу, то ее появление в Марфине могли заметить. Скажем, соседи, местные обитатели-садоводы.
Он решил на всякий случай спросить, как выглядела вчерашняя посетительница Людмила.
– О, это была весьма романтическая особа. В летнем, очень красивом платье, в шляпе, такая тоненькая, молоденькая, красивая… Я, честно говоря, когда услышала, что она ищет работу продавцом в хозяйственный магазин, даже удивилась. Ей бы в парфюмерном магазине работать или в цветочном.
– Цвет глаз, нос, губы…
– Ну нет… описать ее я не смогу, пожалуй. Нежное такое лицо, красивое. Ничего выдающегося или уродливого. Миленькая такая. Нежная.
Поблагодарив Марину, Коста вернулся в машину и прочитал сообщение от оперативника. Тот сообщал, что нашел водителя такси, который утверждал, что в день убийства Ольги Загуменной, тот отвозил ее в Москву. И в точности описал ее. Рассказал, как она всю дорогу рассказывала о своих магазинах, бизнесе, о нуждах садоводов.
Вот интересно, как же она могла отправиться в Москву после того, как ее убили?
16. 4 августа 2022, Женя
Она ущипнула себя. Больно.
Что же это получается? Она лежит на широкой кровати, на новых, мятного цвета, простынях. Напротив, в полстены, огромное, в золоченой раме, овальное зеркало, по обеим краям кровати тумбочки с ночными фарфоровыми лампами, украшенными фигурками птиц, а слева в высокое, задрапированное белой прозрачной складчатой занавеской окно, бьет по-утреннему нежное солнце. И света столько, что хочется зажмуриться.
Это французское солнце. Солнце Живерни. Да, она теперь живет вместе с братом мужа в большом и уютном двухэтажном доме с желтыми ставнями. Вот просто живет и все. Еду готовит женщина средних лет по имени Эмма. Француженка, которая неплохо знает русский язык. Она с семьей живет по соседству, на самой окраине деревни, и вот уже несколько лет присматривает за домом и садом. Обожает (или уважает) Петра, увидев его, широко улыбается и постоянно предлагает ему поесть.
Эмма, само собой, была предупреждена об их приезде и готовилась к этому событию не один день. Иначе как объяснить, во‐первых, идеальную чистоту в доме и забитый продуктами и разными закусками холодильник.
Как же все было вкусно вчера! Сам момент приезда был волшебным, словно Женя переместилась из ада в рай. Вот такое это было ощущение.
После стрессовой Москвы и Подольска (где Женя окончательно запуталась в своем отношении к исчезновению Бориса и не могла никак взять в толк, сердиться ей или, наоборот, любя, переживать за мужа) оказаться здесь, в тихой и зеленой солнечной французской деревушке, в большом красивом и очень удобном доме со множеством спален и огромной кухней, – стало настоящим счастьем.
В аэропорту их встретил водитель Элизы, приятельницы Петра, который и привез их домой. Сама Элиза жила там же, в Живерни, неподалеку от их дома, и хоть Петр настойчиво приглашал ее на ужин, намекая на то, как все будет вкусно («Вы же знаете, как Эмма готовит утку!»), она отказалась, сославшись на сильную усталость.
– Она все равно придет, вот увидишь, – сказал, провожая взглядом ее машину, Петр. – Она, несмотря на свои семьдесят с хвостиком, энергичная, бодрая и веселая. Просто этот перелет оказался для нее сложным.
«Еще бы… – подумала Женя, – когда садилась в самолет, ей было от силы двадцать пять, а когда прилетела, постарела на пятьдесят лет. Но об этом она решила лучше не говорить, поскольку очень боялась, что Петр примет ее за сумасшедшую.
От ворот до дома они шли по дорожке, по обеим сторонам которой росли роскошные, сверкающие каплями воды, розовые и желтые розы. И каких только растений не было в саду! И все это Женя сфотографировала взглядом, радуясь тому, что впереди у нее будет много времени, чтобы, не спеша, с удовольствием прогуляться по саду и все осмотреть.
– Господи, Петр, какая же красота!
– Проходи, Женечка. Теперь это и твой дом. Мы же семья!
– А Борис бывал здесь?
– Да, пару раз. Но не задерживался здесь. В Париже у него было одно дело, только поэтому он и прилетал. Что-то там с наследством. Он работал в паре с парижским адвокатом. И дело они, между прочим, выиграли, в результате одна наша соотечественница после развода с мужем-французом получила все, что ей причиталось по закону: дома, машины, деньги… За два месяца до этого ее муж, скотина, целую неделю
