Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной

Выйдя из машины, Исай открыл дверь для девушки, чем вызвал у нее новый восторг. Она выставила ноги, жеманно повела головой, выпрямила спину, картинно вылезла из салона и спросила:

— Ну, как я тебе?

— Артистка, — одним словом оценил Исай.

Засмеявшись, она приняла свой обычный вид и подала ему локоть. Войдя внутрь, они огляделись. Небольшой, но уютный светлый зал. Два десятка столов. Половина из них занята посетителями. Стоял шум и дым коромыслом от сигарет. Голоса заглушали негромкую музыку. Исай с девушкой прошел вглубь к свободному столу. За соседним столом слева два подвыпивших парня громко что-то доказывали друг другу, наливали, пили и снова начинали доказывать. Вентиляция едва справлялась с облаками дыма: не успевала выбрасывать на улицу одно облако, как в воздухе уже висело другое. Между столами порхали молоденькие официантки в белых блузках и черных юбках. Одна из них остановилась напротив Исая с блокнотиком в руке. Он пробежал глазами по меню и быстро сделал заказ, периодически поднимая глаза на сидевшую напротив Елизавету и спрашивая взглядом, согласна ли та с такими блюдами. Она в ответ улыбалась, как будто отвечала, что ей все равно, главное, чтобы было вкусно. Когда официантка отошла, Исай отложил меню. Поймав глаза девушки, чуть наклонился вперед, намереваясь заговорить с нею, как вдруг справа раздался громкий хохот. Невольно Исай повернулся на этот смех. За столом сидела компания из четырех человек — девушек и парней. Все одновременно оживленно разговаривали, курили, пили, жевали и от души гоготали. На узком с впалыми щеками лице Исая не появилось никаких эмоций. Он оторвал глаза от шумной компании, снова посмотрел на Елизавету и проговорил, пробиваясь голосом сквозь окружающий гул:

— В вашем королевстве грядут изменения.

Придвинувшись ближе к столу, положив перед собой руки на столешницу, девушка отозвалась:

— Скорее бы, — сказала тоном человека знающего и вместе с тем испытывающего неудовлетворение тем, что долго приходится ждать этих изменений.

Догадавшись о ее внутреннем состоянии, парень заметил:

— Всему свой черед. Но нам с тобой надо ближе познакомиться. Работать придется вместе.

Неопределенно пожав плечами, девушка промолчала. Она не поняла, что означали слова «ближе познакомиться». Насколько ближе? Что он имел в виду, говоря эти слова? Поэтому, пожав плечами, вдобавок уклончиво повела головой. И тогда Исай сказал напрямую:

— В связи со смертью Ротёмкина меня интересуют его связи, его семья и все, что творилось вокруг них.

Ответить девушка ничего не успела, потому что официантка принесла заказ и расставила блюда на столе. Взяв столовые приборы, Елизавета принялась за еду. Жевала медленно, думала. Решала, стоило ли отвечать на эти вопросы. В конце концов, можно обойтись одной фразой, сказать, что ничего не знает, ведь отвечать она не обязана, к тому же у нее еще нет нового хозяина. Вот появится — тогда можно будет разговаривать. Однако, с другой стороны, а почему не ответить? Она ни перед кем не клялась на крови держать язык за зубами. Плюс ко всему прежнего хозяина больше нет в живых, и ничто не мешает ей рассказать о нем то, что она знала. Что теперь скрывать? Какой смысл? И она стала потихоньку вспоминать о тех, кто когда-нибудь бывал у Ротёмкина. Исай запоминал. Потом он услыхал целую историю о том, как года два назад в кабинете Ротёмкина впервые появилась Инга, после чего стала частой гостьей. Лишь позже выяснилось, что она была его любовницей. Вообще-то, Ротёмкин подавал себя человеком строгих правил, всегда считался хорошим семьянином, никогда не позволял лишнего. Но появление Инги изменило все. Она как будто заворожила — он стал на себя непохожим. Привязался к ней настолько, что, казалось, ничто не могло оторвать его от нее. Об этой истории даже узнала его жена, и что самое интересное, он сам сказал ей об этом. Рассказывая эту историю, Елизавета жалела Ротёмкина, во всем обвиняя Ингу. Уверяла, что это она разнесла слух о своей беременности от него. И даже как будто потребовала, чтобы тот ушел из семьи к ней. Но Ротёмкин отказался. И тогда Инга в кабинете стала закатывать ему истерики. Секретарь не раз слышала эти скандалы. Но затем все как-то поутихло, как будто уладилось. Инга угомонилась. А после быстренько выскочила замуж за водителя Ротёмкина. Все удивлялись, но так никто ничего и не понял. Все покрылось тайной. Однако секретарь знала, что связь Ротёмкина с Ингой после ее замужества не прервалась, как будто она не была замужем за водителем.

Но примерно за три месяца (а может, чуть больше) до гибели Ротёмкина между ними опять произошел крупный скандал. Крику в кабинете было столько, что Елизавета плотно прикрыла дверь приемной, чтобы никто не входил, потому что через дверь кабинета неплохо было слышно. Буйствовал Ротёмкин, обвиняя Ингу в измене и называя ее шлюхой. Дословно Елизавета всего не слышала, потому что голоса то взрывались, то затихали, но уловила, что Ротёмкин упрекал ее в связи с Флебниковым. После этого между ними произошел разрыв. Ротёмкин приказал секретарю не впускать Ингу к нему в кабинет. Но разве ее не впустишь? Дверь перед нею закроешь — она через окно влезет, окно заколотишь — через стену пройдет. Это она с виду такая неприступная и надменная, а к мужикам тропинки хорошо умеет протаптывать. И Ротёмкин быстро сдался — опять потянулась прежняя история. Однако после этого он начал искать покупателя на свой бизнес. Секретарю приходилось то одну бумажку напечатать, то другую подготовить, то с тем, то с этим связать. А когда начались переговоры с Корозовым, она сообразила, что это, вероятно, новый будущий владелец. За полмесяца до гибели Ротёмкина в кабинете опять учинился скандал с Ингой, и опять Елизавета четко слышала фамилию Флебникова. После этого Инга больше не появлялась, а Ротёмкин как-то даже повеселел. Особенно оживил его последний приезд Корозова. Проводив Глеба, Ротёмкин задержался в приемной, довольно потер руки и сказал, что в воздухе появился кислород. Сказал так, как будто до этого он и понятия не имел, что такое кислород. Закончила рассказ девушка неожиданно. Вдруг сразу умолкла, и взгляд ее замер поверх головы Исая. Она во все глаза смотрела на двери в кафе. Исай тоже обернулся, спросил:

— Ты кого-то увидала?

Из кафе выходили одни посетители и входили другие. Лица за столами периодически менялись. Не менялись только улыбки на лицах официанток. Они всех встречали так, будто готовы были обнять и усадить на самые почетные места.