Светослав Славчев - В ловушке гарпий
Подхожу к ним и объясняю, что я, мол, коллега доктора Ленарта, только сегодня приехал из-за границы, мне срочно нужно поговорить с ним.
Я произвожу на них благоприятное впечатление, ибо супруг, хотя и лаконично, но все же отвечает мне. Да, доктор Ленарт живет здесь. Ему можно позвонить снизу. Никто не отвечает? Быть может, он задержался в клинике.
— Может, он уехал? Жаль, если мне не удастся встретиться с ним. Хотелось посоветоваться с ним по поводу одного интересного случая, который…
Супруг становится более разговорчивым, но все же занимает у двери такую позицию, чтобы я не смог войти в дом. Действительно, вот уже несколько дней они не встречали доктора Ленарта. Но это ни о чем не говорит, потому что они вообще редко видят его.
Супружеская пара вежливо прощается со мной, входит в дом и захлопывает дверь у меня перед носом. В душе вскипает возмущение местной подозрительностью, превратившейся, насколько я могу судить, в манию.
Уже девять часов вечера, и площадь быстро пустеет. Мои представления жителя юга о вечерней жизни портового города приходят в противоречие с действительностью. На стоянке дремлют оставленные авто, в iокнах отсвечивают голубыми огоньками экраны телевизоров, со стороны парка разносится горьковатый запах влажной травы.
Нужно возвращаться, делать здесь мне больше нечего. Я жду телекса, который, должно быть, уже получен администратором.
Я иду вдоль низких перил ограждения парка, бросив прощальный взгляд на темные окна третьего этажа. А что если вдруг в них блеснет огонек?
Вдруг неожиданно до моего слуха доносится тихий, сдавленный крик:
— …Помогите!
Он доносится откуда-то из парка. Я останавливаюсь и весь обращаюсь в слух. Да, вот опять:
— Помогите!.. Помогите!..
Не теряя времени, а перепрыгиваю через перила и бегу по мокрой траве в том направлении, откуда донесся крик.
И, оказавшись на одной из пустынных аллей, в десяти метрах от себя замечаю двух парней, волочащих за собой отчаянно сопротивляющуюся девушку. Один из них зажимает ладонью ей рот, а другой — выкручивает руки.
По тому, как ловко они действуют, в их безошибочно можно угадать профессионалов.
Это проносится у меня в сознании за долю секунды до того, как я устремляюсь к ним.
Заслышав мои шаги, хулиганы поворачиваются ко мне. Я выбираю более рослого, делая рывок в его сторону. В призрачном свете фонаря успеваю разглядеть выдающуюся вперед квадратную челюсть и маленькие наглые глазки под коротким ежиком волос. Провинциальный супермен. Он — посильнее своего дружка, который, заломив девушке руки, прячется за ней, как за щитом.
Делаю ложный выпад вправо, и супермен получает свое. Однако удар я наношу не совсем точно, потому что он, качнувшись, медленно опускается на колени, но не падает. Этого тоже достаточно, потому что сейчас…
Неожиданно я получаю удар в солнечное сплетение. У меня перехватывает дыхание. Мне просто нечем дышать от дикой боли, парализовавшей все тело…
Кто-то опять замахивается.
Меня бьет девушка! Второй тип обходит меня сзади.
Это ловушка!
Слева я замечаю скамейку, нужно укрыться за ней, укрыться во что бы то ни стало… Делаю отчаянный прыжок, но у меня вновь перехватывает дыхание… Я уже за скамейкой, и получаю секундную передышку. В глазах двоится. Только бы удержаться на ногах…
Теперь все трое окружают меня. У “супермена” появляется в руках нож.
Меня охватывает дикая, неудержимая ярость. Не думая ни о чем, собрав последние силы, я отчаянно толкаю ногой скамейку. Она переворачивается, вслед за ней, вскрикнув падает “супермен”.
Я оказываюсь над ним, но девушка и второй хулиган впиваются в меня мертвой хваткой. Бьют, пытаясь свалить с ног. Мой локоть утопает в чьем-то животе. Если не удержусь на ногах — тогда конец…
Вдруг до меня доносится чей-то крик. Кто-то спешит ко мне на помощь!
Двое нападавших отпускают меня и спасаются бегством… “Супермен”, прихрамывая, трусит к кустам и тоже исчезает из виду. Я не в состоянии преследовать их, ноги у меня подгибаются…
На аллее появляется высокий крепкий мужчина приближается ккустам, оглядывается, потом идет ко мне. В руке у него зажат обрезок толстой металлической трубы.
Пронесло. Помощь подоспела вовремя!.. Я сажусь на перевернутую скамейку и стараюсь отдышаться. Провожу по лицу рукой и чувствую на пальцах что-то липкое. Кровь… В синюшном свете фонаря она кажется темно-коричневой. Не знаю, чья она, не исключено, что моя собственная.
Мужчина внимательно осматривает меня.
— Как вы себя чувствуете? Не ранены?
У него крупное мясистое лицо, широкие скулы. Он достает из кармана носовой платок, протягивает мне. За ухом у меня рваная рана. Судя по всему — не серьезная, потому что кровь больше не течет.
— В двух шагах отсюда есть вода, — говорит мужчина. — Хотите умыться?
Я поднимаюсь и медленно бреду за ним. Благодарю за помощь, в ответ он только машет рукой. Потом интересуется, как я здесь оказался. Отвечаю, что услышал крики о помощи. Он замечает, что это полная глупость с моей стороны, что я попался на примитивную уловку. За каких-нибудь сто крон здесь так отделают, что потом никакой доктор не поможет.
Его лицо кажется мне знакомым, где-то я его уже видел. Я умываюсь, подставив ладони под струи фонтанчика, украшенного фигурами бронзовых тритонов, и постепенно начинаю приходить в себя. Холодная вода здорово освежает. Растираю лицо, стараюсь глубже дышать. Спасся. Бедный Дон Кихот, в очередной раз он получил по шее. Но в глубине души я даже немного злорадствую — “супермену” все же придется какое-то время попользоваться костылями! Номер со скамейкой не прошел для него даром.
А вот этого широкоскулого я положительно где-то уже встречал. Напрягаю память, но из этого ничего не выходит. И вдруг в сознании всплывает автомобиль на стоянке у супермаркета в Юргордене. Опущенное стекло окна и вызывающе выставленный в него локоть!
Я отнимаю от лица мокрый платок и бросаю на него взгляд.
Ошибки быть не может, это он. Человек, следующий за мной тенью, готовый в любой момент, получив приказ, нажать на курок.
Даже в столь плачевном состоянии меня распирает смех. Жуткий нервный смех — реакция на пережитую опасность.
Я буквально трясусь в беззвучном смехе, а мой спаситель изумленно таращится на меня. Передо мной наемник, который не убил, а спас меня! Просто он еще не получил приказа, и если кто-то другой отправит меня на тот свет, он не получит обещанной суммы!
Я не могу отказать себе в удовольствии рассмотреть своего ангела-спасителя. Да и у него есть редкая возможность увидеть меня вблизи, а не в оптический прицел.
Передо мной профессионал. Мощная фигура, лицо баварского крестьянина с тяжелым взглядом серых глаз. Наверное, прежде служил во флоте — на кисти правой руки, сжимающей обрезок трубы, красуется татуировка. Медведь, не очень умный, но сильный медведь — вот кто он! Все же ему хватило ума вовремя прийти мне на выручку. Меня так и подмывает спросить его, не встречались ли мы где-нибудь раньше. Например, в Юргордене.
Как бы там ни было, в данный момент он мой спаситель. Я вновь благодарю его, и мы направляемся по аллее к выходу из парка. Молчание представляется мне неудобным, но о чем говорить? Не рассказывать же ему, что здесь я в командировке (он ведь знает это), что живу в пансионе ЮНИЭЛ (не скажу ему ничего нового!) Чтобы не молчать, я все же сообщаю ему эти факты, а он притворяется, что ему страшно любопытно все это слышать от меня. В свою очередь, я любезно интересуюсь личностью своего спасителя.
Оказывается, он действительно бывший моряк. Живет в другом городе, а в Кронсхавене находится по службе (это-то мне хорошо известно!), причем старательно избегает рассказывать о характере своей работы. В целом, мы остаемся довольны друг другом.
На площади мы прощаемся. Я направляюсь к пансиону, а он исчезает в одной из улиц. Если немного подождать, то наверняка можно будет обнаружить его автомобиль, прячущийся в тени домов. Но делать мне это незачем. Нужно возвращаться и справиться насчет телекса. Шепотом проклиная негодницу, угодившую доктем прямо в солнечное сплетение, и стараясь ровно дышать, я кратчайшей дорогой отправляюсь к пансиону.
ТОРГОВЫЙ АГЕНТ ПЕТЕР ВАН ГРООТ
Я иду лесом. Он особый, как в снах моего детства. Тропинка вьется между старых деревьев. Она то взбирается вверх, то спускается вниз, а с ветвей свисают кружева исландского лишайника, время от времени касающиеся моего лица. Я иду по тропинке в полной тишине. Потом начинает накрапывать дождик, но меня от него спасает густая листва деревьев.
Мне не до дождя. Я должен разыскать кого-то, кто — я твердо знаю это — мне очень нужен. Но вот беда, я позабыл, кто он. Я пускаюсь бежать. Ветви хлещут меня, но я не обращаю на это внимания.
