Наталья Андреева - Истина в вине
Пока Ника тоже принимала душ, он и сам отведал наконец пива, которое она принесла, открыл пакетик с чипсами. Не такой уж скверный уик-энд. Есть и положительный момент. Она вышла из ванной, накинув на плечи полотенце. Бюстгальтер и трусики по-прежнему валялись на ковре.
— Красивая я? — спросила, усевшись на кровати и поправляя прическу.
— Очень! — Потом спохватился: — Черт! Меня ж хозяйка ждет! Я имею в виду хозяйку фирмы. Елизавет Петровну. Мы с ней деловые партнеры.
— А-а-а… Ну и что? Подождет!
— Я обещал к ней зайти после ужина.
— Да нужен ты ей! — фыркнула Ника. — Она Вороновым занята. Видал, как она на него смотрит? Будто съесть хочет. Подавится!
— Слушай, а ты не боишься?
— Чего?
— В одной из спален замка, в соседнем крыле лежит труп, — сделал он страшные глаза.
— Мне лечь рядом и готовиться к похоронам? — насмешливо спросила Ника.
— Какой цинизм!
— Ха! По телеку еще не то показывают. Как ни включишь — кровища! Так и хлещет! Все уже привыкли. Еще?
— Пива?
— Любви, дурак!
— Какая ты ненасытная… Не понимаю, как Таранов мог тебя забыть? Пьяный был, что ли? Или под кайфом?
— Да ну тебя! Он не колется.
— Может, кокс нюхает?
— Да ну тебя! — рассмеялась Ника. — Он не такой.
— Видать, ты хорошо его знаешь, — почувствовал он укол ревности.
— Но тебя я хочу узнать еще лучше.
А приятный выдался вечерок! В соседней комнате было тихо, видимо, Елизавет Петровна еще не вернулась. Может, и она неплохо проводит время? Чем черт не шутит.
— О чем думаешь? Думать не надо, — хихикнула Ника. — Иди сюда. Будем целоваться!
Любовная возня продолжалась до часу ночи. Потом он спохватился: надо бы и хозяйку проведать. Глянуть, что и как. И кто где? Высказал крамольную мысль вслух. О другой женщине в присутствии женщины.
— Тебе больше всех надо? — зевнула Ника, показав розовый язычок. — Не парься.
— Ты здесь будешь спать? В моей комнате? Или к папе с мамой пойдешь?
— Я уже взрослая девочка. Папа с мамой думают, что я у себя в комнате. Мне Воронов выделил помещение. Проникся. Так что я теперь здесь на законных основаниях. Пожелала родителям спокойной ночи и поцеловала в щечку. Здесь останусь. А ты что, возражаешь?
— Мне надо глянуть, что там?
— Там — это где?
— В коридоре. И на площадке у смотровой башни.
— Я с тобой!
Она проворно вскочила и натянула платье. Он тоже оделся, выбрав джинсы и свитер, нашел в шкафу удобные кроссовки.
— На дело, что ли, собираешься? — хихикнула Ника. — Могу на шухере постоять.
— Годится! Идем.
Они вышли в коридор. Первым делом он толкнулся в спальню к Елизавет Петровне. Без изменений. То есть комната пуста. Потом направился в соседнее крыло. Нажал на ручку одной двери, потом другой. К его удивлению, обе они открылись. Ни Сивко, ни Таранова в их спальнях не было. Что за черт?
— Где все? — озадаченно спросил он у Ники.
— А я почем знаю?
Он решил подняться на третий этаж. Ника не отставала, шла следом. Хотя ей бы сейчас надо к папе с мамой. Вдруг да гости что-то затевают? Начнется свара, девчонке там не место. Он остановился у лестницы на чердак и задумался. Подпяться туда? А смысл? На смотровую башню? С Никой? Он с сомнением посмотрел на ее туфельки. С одной стороны, приятно, когда с тобой хорошенькая девушка, в коротком платье и обуви на шпильках, а с другой…
И вдруг… Сначала он подумал: почудилось. Посмотрел на Нику и увидел, что та тоже замерла, прислушиваясь.
— Ты ничего не слышала?
— Вроде бы…
— Кричали, да?
— Это далеко, — тряхнула кудрями Ника.
— А мне показалось…
— Нет, не ходи! — вцепилась в него Ника. — Не оставляй меня одну! Я боюсь!
— Ты ж ничего не боишься!
— Мне страшно! Вдруг кого-то убили?
— Но надо же посмотреть!
— Нет!
И Ника потянула его к лестнице. Похоже, и в самом деле испугалась. Он тоже не был уверен. Вроде бы кричали. Но словно издалека. Откуда-то сверху. Сверху?
— Ника, — мягко сказал он, — иди к себе. А я пойду наверх, посмотрю, как и что.
— Зачем тебе это надо? — заупрямилась та. — Идем со мной.
— Ну все, хватит, — разозлился он. — Отстань от меня!
И принялся отцеплять ее руку. В это время в коридоре раздались шаги. Из правого крыла стремительно шла Елизавет Петровна.
— Мишель? Что ты здесь делаешь?
— Это вы что здесь делаете? Ночью, на третьем этаже? Я стучался к вам в спальню, но…
— «Но» было против, — насмешливо сказала она, окинув взглядом Нику. — Предприимчивая девица. Всегда найдет, кому себя предложить. Ты подумай! Одна дрянь умерла, так на ее место тут же заступила другая! Видимо, это свойство дряни. Дрянь всегда найдется. Ну нет мне покоя в этом доме!
Ника зашипела. Не в первый раз эта дама ее оскорбила.
— Ну зачем вы так, Елизавет Петровна? — вздохнул он, потому что назревал конфликт. И в этот момент услышал:
— Что случилось?
Из того же правого крыла к ним стремительно шел Дмитрий Александрович Воронов.
— Почему вы все здесь? — сердито спросил тот, подойдя вплотную к своим гостям. — Ночь на дворе!
— А вы что здесь делаете в такое время? — не остался в долгу и он.
— Здесь, на третьем этаже, моя спальня!
— Ах, спальня-а…
Он покосился на Елизавет Петровну. Неужели?
— Я услышал голоса и решил посмотреть, кому там не спится? — сердито сказал хозяин замка.
Они с Никой переглянулись.
— А больше ничего не слышали? — спросил он.
— Нет, а что такое?
— Да так. Похоже, что нам с Никой показалось.
— Что показалось-то? Может, охрану позвать?
Елизавет Петровна вздрогнула и поспешно сказала:
— Нет, нет, не стоит. Я думаю, все в порядке. Нам надо лечь спать. Дима прав: на дворе глубокая ночь. Давайте дождемся утра.
— Остальные-то спят? — зевнув, спросил Воронов.
— Конечно! — ответила за всех Елизавет Петровна. Они с Никой опять переглянулись. А ведь соврала!
— Ну, тогда спокойной ночи, — насмешливо пожелал Дмитрий Александрович.
— Спокойной ночи! — хором сказали они с Никой.
— О! Я вижу, вы спелись! Хорошая девушка, не зевай, — подмигнул ему Воронов.
— Мишель, идем, — потянула за рукав Елизавет Петровна. Нике ничего не оставалось, как пойти следом.
Дмитрий Александрович вернулся к себе, а они спустились на второй этаж.
— Спокойной ночи, — Елизавет Петровна выразительно посмотрела на Нику. Та замялась. — Девушка нуждается в провожатом? Я тоже. Извините, но я не могу его вам уступить. Он приехал со мной, со мной и уедет. Мишель, идем! Ну же?
Ника рассмеялась и побежала вниз по ступенькам. Каблучки ее туфелек забарабанили по белому мрамору. Невольно он улыбнулся. Но потом спохватился: Елизавет Петровна! Тянет его по коридору! К себе в спальню! Вот весело!
Но та повела себя странно. С такой настойчивостью выпроваживала Нику, но у дверей свой комнаты отпустила его руку и пожелала все того же:
— Спокойной ночи.
Его и не собирались приглашать на чашечку кофе.
— Елизавет Петровна, вам одной не страшно?
— А чего мне бояться? — пожала плечами та.
— То есть вы не хотите, чтобы и ночью я вас охранял?
— Нет, иди к себе.
— Как скажете.
Елизавет Петровна вяло улыбнулась и скрылась за дверью. Он все больше убеждался, что она вышла из спальни Воронова. Иначе как объяснить ее поведение? То приглашала, намекала. Я, мол, жду, эту ночь ты проведешь в моей спальне. А теперь все поменялось. Добилась своего? Невозможно! У Ники ничего не получилось! С ее-то способностями! А рыжая так старалась. Но, как говорится, чужая душа потемки. Измученный одиночеством Дмитрий Александрович сопротивлялся вяло и в конце концов сдался. Что ж, этой ночью в замке разыгралась драма. Вкупе с комедией и в сопровождении любовной серенады. В общем, что-то случилось. А кто же тогда кричал?
Он прислушался: в замке было тихо. Все, что могло случиться, уже случилось, можно с чистой совестью отправляться спать. Спать… Он почувствовал, что смертельно устал. Денек выдался напряженный. Посмотрел на часы: половина второго!
Упал на кровать без сил и закрыл глаза. Ему показалось, что за стеной раздались шаги, потом осторожно открылась дверь в соседней комнате и кто-то крался по коридору. Но сил уже не было. И минуты не прошло, как он крепко спал.
Утренний кофе
— Миша, вставай!
— А? Что?
— О, Господи! Поднимайся же! Миша!
Елизавет Петровна энергично трясла его за плечо. Он вспомнил, что устал вчера так, что забыл запереть дверь. Рухнул на кровать без сил и тут же отключился. Она вошла беспрепятственно и теперь пытается поднять его с постели. Глянул в окно: светает. Но для завтрака еще рановато. Что ей надо, этой женщине? И почему у нее такое лицо?
