Агата Кристи - Десять новелл
— Не мог.
— Уходя, он пожелал сэру Рьюбену доброй ночи?
— Да.
— И больше вы его не видели в кабинете?
— Нет. — Она говорила все с большим колебанием, дыхание ее становилось прерывистым, она слегка застонала.
— Сейчас проснется, — сказал вполголоса доктор. — Думаю, что большего нам не добиться.
Пуаро кивнул. Доктор наклонился над леди Аствелл.
— Вы просыпаетесь. Надо проснуться, — мягко повторил он. — Сейчас вы откроете глаза.
Несколько минут они ждали. Леди Аствелл приподнялась и поочередно обвела их взглядом.
— Я в самом деле спала?
— Совсем недолго, леди Аствелл, — ответил доктор.
— Значит, вы все-таки проделали свой фокус?
— Ну, вы ведь не ощущаете ничего плохого?
— Пожалуй, некоторую разбитость. Я устала.
Оба мужчины поднялись.
— Мы вас покинем и скажем, чтобы вам принесли крепкого кофе. Это вас подбодрит.
— А я что-нибудь говорила? — догнал их уже у дверей ее возглас.
— Право, ничего особенного. Кажется, вы беспокоились о том, чтобы отдать в стирку чехлы с кресел.
— Для этого не стоило меня гипнотизировать, — сказала она с улыбкой. Это я сказала бы вам охотно и так. А еще что?
— Вы можете припомнить, как в гостиной, сидя за кофе, мистер Трефузиус вертел в руках разрезательный нож?
— Может, и вертел, но, честно говоря, я этого попросту не заметила.
— А оттопыренная занавеска? Это на что-нибудь наталкивает?
Леди Аствелл сосредоточенно нахмурилась.
— Словно что-то брезжит в памяти… — голос ее звучал нерешительно. Но нет, ничего определенного… и все-таки…
— Не беспокойтесь, леди Аствелл, — живо произнес Пуаро. — Нет смысла напрягаться. Это уже несущественно, абсолютно несущественно!
Доктор Казалет проводил Пуаро в его комнату.
— Теперь вы нашли объяснения многому, — сказал он. — Без сомнения, когда сэр Рьюбен напускался на своего секретаря, тому стоило неимоверных усилий сдерживать себя, поэтому он так сжимал нож и стискивал пальцы. Что касается леди Аствелл, то сознательная часть ее существа была полностью занята беспокойством о Лили Маргрейв и лишь подсознательная работа мозга зафиксировала многие другие факты. То, что она называет интуицией, есть их правильное или неправильное толкование. Теперь перейдем к шторе с горбом. Это весьма интересно. Из вашего рассказа я представляю себе, что письменный стол расположен на одной линии с окном. Окно, конечно, занавешено?
— Да, на нем шторы из черного бархата.
— И амбразура окна достаточно глубока, чтобы там мог спрятаться человек.
— Пожалуй так.
— Значит, это не исключено. Но был ли это секретарь? Ведь двое видели, как он покинул комнату. Виктора Аствелла встретил выходящим из кабинета в башне Трефузиус. Лили Маргрейв тоже отпадает. Кто же этот неизвестный? Ясно одно, он должен был проникнуть в кабинет еще до того, как сэр Рьюбен поднялся к себе в башню из гостиной. А если капитан Нэйлор? Не мог спрятаться он?
— Почему же нет? — протянул задумчиво Пуаро. — Он, видимо, отужинал в гостинице, но как установить момент, когда он оттуда вышел? Хотя возвратился более точно: полпервого.
— Выходит, убийство мог совершить он, — констатировал врач. — Повод имеется, оружие при нем… Но мне сдается, такое решение вас не привлекает?
— Вы угадали. В голове у меня вертится совсем другое, — признался Пуаро. — Скажите-ка, доктор, а если на секундочку предположить, что мужа убила сама леди Аствелл, то выдала ли она бы себя во время гипнотического сеанса?
— Что? Леди Аствелл — убийца?! Вот уж никогда бы не подумал. Впрочем, и в этом есть вероятность: ведь она оставалась с сэром Рьюбеном последней и позже его уже никто живым не видел… Что касается вашего вопроса, то я склонен ответить «нет». Под гипнозом она бы выдала себя, если бы твердо решила скрыть собственную вину, не тем, что созналась, но просто не смогла бы с такой искренней убежденностью обвинить другого…
— Понятно, — пробормотал Пуаро. — Я ведь и не сказал вам, что подозреваю леди Аствелл. Одна из версий, не более.
— Дело чертовски интересное, — произнес доктор после минутного размышления. — Подозрение падает на стольких людей! Хэмфри Нейлор, леди Аствелл и даже Лили Маргрейв!
— Вы пропустили Виктора Аствелла. Он утверждает, что оставался в своей комнате, приоткрыв дверь и поджидая Чарльза Леверсона. Но мы не обязаны верить ему на слово!
— Тип, про которого вы мне говорили? Этот невоздержанный скандалист?
— Вот именно.
Доктор с сожалением поднялся.
— Пора возвращаться в Лондон. Вы обещаете держать меня в курсе, чертовски занимательно, какой оборот примут эти странные события.
После отъезда друга Пуаро позвонил Джорджу:
— Чашку травяного настоя, пожалуйста. Я чувствую, что превращаюсь в комок нервов!
— Сию минуту подам, месье.
Вскоре он вернулся с дымящейся чашкой, налитой доверху. Пуаро с наслаждением вдохнул аромат.
— В этой истории, мой милый Джордж, нас должен вдохновлять пример кошки. Она проводит утомительные часы перед мышиной норкой, сидит не шевелясь и не покидая своего поста.
Пуаро с глубоким вздохом отставил пустую чашку.
— Я просил вас уложить чемодан с расчетом на три дня? Завтра вы отправитесь в Лондон и привезете вещи на две недели.
— Слушаюсь, месье, — отозвался невозмутимый слуга.
Назойливое присутствие детектива в вилле "Мой отдых", казалось, раздражало многих. Виктор Аствелл заявил невестке форменный протест.
— Вы его пригласили, Нэнси, прекрасно! Но вы не знаете, что это за беспардонные типы! Он прямо-таки присосался к нам, нашел даровое жилье, устроился с удобствами чуть не на месяц, а ваши денежки ему между тем идут и идут!
В ответ леди Аствелл с твердостью заявила, что способна сама заниматься своими делами.
Лили Маргрейв пыталась не показывать волнения. Поначалу ей казалось, что Пуаро ей верит, но теперь в нее закрадывались сомнения.
Свою игру маленький детектив вел так, чтобы нагнетать вокруг нервное напряжение. Спустя пять дней после своего водворения в "Моем отдыхе" он принес в гостиную — о, только для забавы! — маленький дактилоскопический альбом. Довольно примитивный прием, чтобы снять у всех отпечатки пальцев. И никто не осмелился уклониться от этого! Едва коротышка бельгиец удалился со своим альбомчиком Виктор Аствелл вскипел:
— Теперь вам ясно? Наглец метит в одного из нас, Нэнси!
— Ах, не будьте идиотом, Виктор.
— Но какой еще смысл могла иметь его выходка?
— Месье Пуаро знает, что делает, — сказала леди Аствелл, метнув выразительный взгляд в сторону Трефузиуса.
В следующий раз Пуаро затеял получить ото всех следы подошв на белых листах бумаги. Когда затем он своей неслышной кошачьей походкой возник в библиотеке, Трефузиус так подпрыгнул на стуле от неожиданности, словно в него всадили заряд дроби.
— Простите, месье Пуаро, — сказал он с несколько вымученной улыбкой, но боюсь, что из-за вас у нас всех начнется неврастения.
— С чего бы? — невинно спросил Пуаро.
— Улики против Леверсона казались неоспоримыми, а вы даете понять, что придерживаетесь иного мнения, не так ли?
Пуаро, который подошел к окну, теперь с живостью обернулся:
— Мистер Трефузиус, я решился открыться вам кое в чем. Но разумеется, строго конфиденциально.
— Да?
Пуаро, казалось, все-таки испытывал колебания и заговорил не сразу. Вышло так, что первые слова заглушил стук входной двери и Трефузиус не расслышал их. Тогда Пуаро повторил раздельно и четко:
— Дело в том, мистер Трефузиус, что появились новые данные. А именно: когда Чарльз Леверсон поднялся в кабинет в башне, сэр Рьюбен был уже мертв. Так-то.
Секретарь с трудом оторвал от него остекленевший взгляд.
— Но… какие данные? Почему о них никто не слыхал?
— Еще услышат, — таинственно проговорил маленький бельгиец. — А пока лишь мы с вами обладаем секретом.
Он стремительно выбежал из кабинета и почти налетел на Виктора Аствелла.
— Вы только что вернулись, мистер Аствелл?
— Да. Поистине собачья погода, сырость, холодище, ветер.
— Ну, тогда я остаюсь дома, без прогулки. Я, знаете, как кошка, люблю посидеть в тепле, у огонька…
Тем же вечером Пуаро сообщил своему преданному слуге:
— Дело движется, Джордж! Они все у меня вертятся на горячих углях. Хлопотно все-таки изображать из себя кошку у норы! Однако дело стоит того, результаты просто великолепны. А завтра мы попробуем еще один ход.
На следующий день и Трефузиусу и Виктору Аствеллу понадобилось отлучиться в Лондон. Они сели в один поезд.
Не успели оба выйти за дверь, как Пуаро развил лихорадочную деятельность.
— Скорее, Джордж, за работу. Зевать сейчас некогда! Если появится горничная, задержите ее в коридоре. Рассыпайтесь в любезностях, заговаривайте ей зубы как хотите, лишь бы задержать.
